Родольф позвал на совет всех своих людей и так говорит: «Этот лес пустынный, и людям нет дороги по близости; здесь, мужи мои, вы останетесь и сделайте себе дом, пока я не приду к вам; а это золото и серебро, которое я даю вам, держите его на пищу и одежду и питье (чтобы было все) хорошо и прилично, посылайте своих людей в села (herað — country) закупить, что вам нужно (M¹: править своими людьми Родольф оставляет Озида). И как я не приду к вам по прошествии трех зим, поезжайте домой и скажите конунгу Аттиле, что я вероятно (man vera) умер». Взял он клакол (höttr) и коня и поехал в страну вилькинов, назвав себя Сигфридом, что по нашему Сигурдом.

Гл. 48. О его пути нечего сказывать, пока он не прибыл к конунгу Озантриксу. Когда он прибыл к палате конунга, попросил себе позволения войти в палату. Был он старый, плохо зрячий человек и на нем был клакол, так что почти не видать было его лица. Когда он пришел перед царя, пал к его ногам и говорил: «Господин конунг Озантрикс, ради Бога даруй мне прощение перед лицом твоей царственности (fyrir yðarn konungdom)». Отвечал конунг Озантрикс: «Кто ты? и куда направляешься и откуда идешь? Ты говоришь, как наши враги: зачем пришел ты сюда?» Родольф отвечал: «Господин, я родился в Гуналанде, там у меня родина, и был я могущественным мужем, а также и мой отец. Мне имя Сигурд, и убежал я из моей волости (riki) от моих неприятелей». Отвечал конунг Озантрикс: «Ты гунн родом и по твоему росту как будто всего более походишь на Родольфа, мужа конунга Аттилы, что совершил нам (однажды) так много вреда, что убил на одном поле (битве, velli) пятьсот человек. Если б я мог схватить его руками, он висел бы перед моим городом». Отвечал Сигурд: «Никогда не было лада у нас с конунгом Аттилой. Был я мужем конунга Милиаса и было у меня три других брата, а конунг Аттила одного из них повесил, другого убил мечом, а третьего ранил, и он еще лежал раненый, когда я уехал прочь, и не знаю, будет ли ему смерть или нет. (M¹: на подозрение Озантрикса, что он Родольф, Сигурд отвечает, что его не знает, но знает, что он многим сотворил зло ради Аттилы. Сам он после поражения Милиаса не захотел служить Аттиле, так и его четыре брата. Аттила их убил, а Сигурда лишил его достояния и сделал изгоем). После того я убил перед лицом его сто человек и сжег пять его дворов и затем бежал из Гуналанда». Отвечал конунг: «Это храброе дело ты совершил, Господь да наградит тебя за то, добро к нам пожаловал. А коли правда то, что ты говоришь, я дам тебе ярлство и столь большую волость (riki), как ты того сам пожелаешь». Отвечал Сигурд: «Господин, я хочу провести несколько зим в твоей дружине, и если твои люди будут ладить со мною и мне здесь покажется хорошо, я возблагодарю тебя за то». Показалось конунгу, что он говорит дело (vel maelt) и он пожелал, чтобы так все и было. Жил он там две зимы и за всё это время не говорил с Эркой, дочерью конунга.

Гл. 49. Тут прибыл к конунгу из Сваваланда (M¹: af Svauaralande) некий конунг, по имени Нордунг; пришел он просить (руки) Эрки, дочери конунга Озантрикса. Был он могущественный конунг. Это дело (mali) сильно поддерживали ярл Гертнит и брат его Гирдир (M¹: многие добрые люди; имен нет); Нордунг был большой их приятель. Конунг Озантрикс хорошо принял это предложение (mali), если на то будет согласие его дочери, и велел приготовить большое роскошное угощение, пока конунг Нордунг жил у него. А Эрка, дочь конунга, сидит в одном замке, куда никогда не должен был являться мужчина, и было там с нею сорок именитых девушек. Говорил тогда Озантрикс конунг приятелю своему Сигурду: «Ты пробыл в моем царстве две зимы, ты мудрый муж и хороший витязь, верный и правдивый, я хочу послать тебя посетить дочь мою Эрку в ее замке и сказать, что конунг Нордунг просит ее (руки); поговори с ней (rœða firir henni?): как примет она его предложение. Конунг Озантрикс и конунг Нордунг сидели снаружи на стене бурга, пока это происходило.

Гл. 50. По приказанию конунга, Сигурд пошел к дочери конунга и просит отпереть себе замок. Когда конунгова дочь узнала, что это посланец ее отца, она хорошо его приняла, просила пожаловать и сказать, какое дело (привело) его сюда. И еще она говорила: «Ты видно мудрый и хитрый муж: ни один муж, проведший у моего отца дважды двенадцать месяцев, не вел себя так, как ты, который ничего не разузнавал кроме того, что полезно и вам дозволено, и никогда ты не приходил к нам за все время, какое здесь пробыл». Отвечал Сигурд: «Госпожа, не обычно в нашей стране, чтобы мужчина ходил к своей королеве (drottning), поздно или рано, и никогда, разве дозволит это сам конунг, и не могут иноземные мужи беседовать с именитыми девушками. Это вежество я перенял в Гуналанде; а так как сам конунг послал меня для беседы с вами, мы будем говорить о тайных предметах». Говорила тогда Эрка сестре своей Берте: «Выйди из замка а (также) и вы все, мы здесь останемся вдвоем, и он доложит мне о своем деле». Сигурд отвечал: «Госпожа, выйдем в сад, это гораздо приличнее, и будем там вести нашу беседу, ибо конунг сидит на стене своего бурга и может там видеть, как мы ведем себя, а тем не менее никто не поймет наших слов: тогда ни один муж не заподозрит, что такое говорит иноземный муж с дочерью конунга, и какое было мне сюда поручение». Отвечала Эрка: «По истине ты вежливый рыцарь, в молодом возрасте научился хорошей сноровке (goða list). Тут позвала Эрка сестру свою Берту, чтоб она взяла две подушки и вынесла в сад с яблонями.

Гл. 51. Вышли они и сели под прекрасным деревом, а конунг Озантрикс и конунг Нордунг видят, где они сидят. Все девушки удалились от них. Возговорил Сигурд: «Госпожа, погляди-ка сюда, когда я сниму свой клакол. Я обманул мужей, я обманул жен, обманул конунга Озантрикса, обманул Нордунга конунга, обманул и тебя, госпожа. Я не Сигурд, а я герцог Родольф, человек конунга Аттилы. Он послал меня