Оставив временное убежище Тараноса, они с Эриданом, соблюдая осторожность, отправились в дорогу. Эридан сообщил, что теперь Эндерглид охраняется, и поэтому им придется сделать значительный крюк, чтобы не попасться на глаза охранникам. Упомянул он и о строящейся стене, которая вскоре должна закрыть вход в светлый город.

Эти новости Тараноса совсем не обрадовали. И он похвалил себя за то, что решил не медлить и отправиться к отступникам, которые, если все пройдет, как задумано, с его помощью устроят недурной переполох.

Лейан медленно брела вдоль Эндерглида, пытаясь вернуть себе душевное равновесие и согнать с глаз слезы. Возможно, очередная грубость Балиана не задела бы ее так сильно, если бы нервы не расшатала недавняя беседа с Эксентаром. Она не винила управляющего библиотекой в том, что он решился поговорить с ней, но Лейан совсем этого не ожидала и здорово растерялась. Не так уж и часто она думала о своих родителях – она никогда их не знала – и вдруг, казалось бы, совершенно посторонний человек рассказывает такие вещи. Лейан показалось, что она быстро пришла в относительную норму, несмотря на то, что вид Эксентара теперь вводил ее в некоторый ступор, но когда Балиан накричал на нее только потому, что она поинтересовалась его самочувствием, оказалось, что до нормы тут далеко. «Он действительно меня ненавидит», – подумала девушка и, не выдержав, заплакала – хорошо хоть Юан не стал ее задерживать и дал ей возможность самой успокоить себя.

Конечно, ужасно тяжело было терпеть такое обращение. Балиану не за что ненавидеть Лейан, и все же почти любое ее слово вызывало у него ярость. Такая открытая безосновательная неприязнь причиняла гораздо больше боли, чем ненависть, вызванная какой-нибудь веской причиной. И ведь только недавно он оценил ее слова, как все снова скатилось в безнадежность, не имеющую ни единого просвета. Еще никогда Лейан не ощущала так остро, что все ее старания бесполезны – ведь только ради Балиана она терпела изнурительные тренировки и с трудом получила воинский статус, надеясь этим заслужить его уважение и, если понадобится, прийти ему на помощь в трудную минуту. Но даже если такой момент настанет, яснее ясного, что она не дождется даже обычной благодарности. Впервые Лейан подумала, что, возможно, ей лучше бросить все и проводить время с Эксентаром в библиотеке, в полной тишине и спокойствии, среди книг, которые не дают думать о плохом.

Но мысль была мимолетной и очень скоро забылась. Как хранитель Врат Рассвета, Лейан не имела права сдаваться.

За этими невеселыми раздумьями Лейан не заметила, что ушла далеко от города. Это немало удивило ее – сколько же она шла? Нужно было быстро возвращаться обратно, иначе Юан начнет волноваться, а от него паника пойдет по всему Эндерглиду – не потому, конечно, что она так уж нужна, а из-за того, что если она исчезнет, Гволкхмэй мигом покажет всем и каждому, что значит отправлять его внучку за пределы Эндерглида.

Лейан тяжело вздохнула и повернула обратно. Если с ней что-нибудь случится, не считая Гволкхмэя и Тристана, всерьез расстроится только Юан. А теперь, наверное, и Эксентар… И Лейан снова прокрутила в памяти свой разговор с управляющим библиотекой, который неожиданно стал ей почти родным человеком.

Вдруг налетел необыкновенно сильный порыв ветра. Лейан отвлеклась от своих тревожных мыслей и заметила, как вдали показались два силуэта. Они сразу показались ей очень странными.

На всякий случай она присела за большим камнем и уже там задумалась о почве своих подозрений. Только через минуту она поняла: люди шли не из Эндерглида, они обошли его стороной, чтобы не попадаться на глаза охранникам. Значит, это были отступники или градеронцы.

Через некоторое время Лейан осторожно выглянула из-за своего ненадежного укрытия. Сердце ее гулко забилось. Неизвестные приближались, и уже можно было разглядеть огромные витые рога одного из них. Таранос!

Лейан торопливо вернулась в прежнее положение, надеясь, что ее не заметили. Разум старательно пытался придумать что-нибудь дельное. Даже при условии, что ее не обнаружат, просто сидеть за камнем было нельзя. Лейан трезво оценивала свои силы и понимала, что против градеронского предателя, вооруженного магическими предметами, не выстоит и нескольких минут – Балиан и Юан вдвоем не справились, что уж говорить о ней! Но если она упустит его сейчас… Лейан знала, что ее дедушка получил послание из Градерона, в котором Руэдейрхи просил оказать помощь в обнаружении и убийстве Тараноса и его приспешников. Правитель Эндерглида, вволю покричав на всех, кто подвернулся ему под руку, для начала отправил двух преследователей, чтобы они, не вступая в битвы, как и полагается всем людям этого ранга, выяснили примерное положение дел в Этериоле и представили размах поисков, но ребята до сих пор не вернулись. И вот теперь прямо к Лейан направлялся разыскиваемый всем Этериолом преступник. Если она ничего не предпримет, совесть, приправленная презрением Балиана и укоряющими взглядами товарищей, будет мучить ее всю оставшуюся жизнь.

Но факт оставался фактом – победить его Лейан не под силу, значит, вступать в битву смысла не имеет, она только напрасно погибнет, и никто не узнает, что здесь был Таранос, здесь, а не на запретной территории, в окрестностях которой его пытаются искать. Проследить за ним, выяснить о его планах, рассказать, где он бывает? Это показалось Лейан неплохим вариантом, но она не могла похвастаться хорошими навыками слежки. Тем более Таранос – бывший преследователь, прекрасно подкованный в таких делах. Наверняка он ее сразу заметит, на такой пустынной местности это даже ученику не составит особого труда.

Послышались голоса, сильно приглушенные расстоянием и ветром. Лейан снова осторожно выглянула. Таранос и его спутник были уже близко, и стало окончательно ясно, что они пройдут совсем недалеко от нее. Они могли ее не заметить, но целиком рассчитывать на это было нельзя, тем более что Лейан совсем не хотелось бездействовать. Любой воин или страж Рассвета на ее месте уже давно бы вступил в бой.

Лейан глубоко вздохнула, напомнив себе, что не в ее силах победить человека с Солфорджем, особенно когда он не один. И все же если ее заметят, придется сразиться. Для нее, скорее всего, это будет последним сражением. С другой стороны, на ее стороне тот факт, что она девушка. Ее могут недооценить, это будет ей на руку.

И она решилась. Представляя, как влетит ей за это от бережливого деда, она сняла плащ, торопливо развязала пояс, сняла с себя тунику и, положив одежду на землю, присыпала ее песком. Еще несколько горстей досталось белой рубашке, которая осталась на ней. Подумав, Лейан немного ослабила шнуровку на сапогах, надорвала одну из штанин, затем с трудом разорвала пояс и быстро соорудила крепление для меча, чтобы можно было носить его за спиной. Волосы она растрепала, лицо испачкала песком. Теперь Лейан вполне могла утверждать, что она – отступница. Если не поверят или просто захотят ее убить, меч при ней.

Градеронец и его товарищ прошли мимо. Лейан разглядела, что под черным капюшоном у человека, идущего рядом, длинные светлые волосы. Ей вспомнился рассказ Юана и Балиана об Эридане, и сердце заколотилось еще сильнее – от ярости. Поднять меч на детей – это было выше ее понимания.