— Что же ты хочешь сделать, Никлаус? — тихо уточнила я, медленно, очень медленно, забираясь обратно на кровать под цепким взглядом мужчины, отслеживающим каждое мое движение.

— Ты хочешь знать, что я хочу с тобой сделать? — негромко, тягуче уточнил он, кинул быстрый взгляд на столик и задумчиво куснул губу.

— Хотелось бы. Но сначала ответь мне, любимый муж, я надеюсь на этих простынях…

У Никлауса от удивление вытянулось лицо. Он недоуменно выгнул бровь, а затем хмыкнул, покачав головой.

— За это можешь не переживать, — он с легкой улыбкой на губах, прищурился, задумчиво рассматривая меня.

— А за что мне переживать? — не скрывая выдоха облегчения, тихо спросила, отодвигаясь немного назад.

Его вишневые глаза потемнели и таинственно вспыхнули. Мне показалось, что муж словно возводил некую картинку, картинку того, что он желает видеть и того, что собирается делать со мной. Кивнув самому себе, дракон хитро улыбнулся и мягкой поступью направился ко мне, поглаживая большим пальцем кожу оков.

— Для начала, я поцелую тебя, — хриплым шепотом доверительно произнес он, присаживаясь передо мной на корточки, так, что его лицо оказалось на уровне моих глаз. Не мешкая он наклонился, сначала мягко целуя чуть приоткрытые губы, затем углубляя, распаляя, вторгаясь в мой рот своим языком, словно захватывая и так вверенные ему территории.

Я выдохнула в его рот, с тихим стоном наклонилась вперед, в желании коснуться широких плеч, вцепиться в них, ощутить твердость и близость мужа. Но мне не позволили. Осторожно, но непреклонно Клаус перехватил мои руки за запястья, миг и легкий щелчок ― и их оплетают кожаные оковы, оказавшиеся удивительно мягкими, не ранящими нежную кожу.

Я тихо всхлипнула, когда мой дракон, удовлетворенно выдохнув, отстранился, заглядывая в мои шалые глаза.

— Затем я пристегну тебя к изголовью кровати, бесценная, — шепчет он, но я не понимаю и слова, наклоняюсь обратно, чтобы вновь завладеть вкусными губами своего мужчины.

Тихий смешок ― и меня мягко толкают, одним властным движением разворачивая вдоль кровати. Короткий приказ:

— Вытяни руки над головой, — я машинально исполняю, миг, легкое натяжение ― и я наполовину обездвижена. Дернув руками, понимаю, что даже локти согнуть не могу, правда, подобное фиксирование не доставляет никакого неудобства. Лишь немного моральное. Но я доверяю своему мужу.

А через секунду свет гаснет. И становится настолько темно, что я не вижу буквально в нескольких сантиметрах находящегося от меня мужчину.

— Никлаус?! — испуганно пропищала я, вновь дернув руками, но освободиться, естественно, не получилось.

— Все хорошо, малышка, — уверенным тоном произнес муж. Кровать прогнулась под его весом. — На нижних этажах бывают сбои со световыми накопителями. Но это даже хорошо, маска не понадобится, ведь ты и так ничего не видишь, верно, Рели? Тебе не дискомфортно?

— Нет, я вполне хорошо себя чувствую, только волнительно немного. Стоп! Маска?

Муж лишь усмехнулся, и в следующий момент я дернулась от легкого прикосновения к лодыжкам, тяжело сглотнув. От того, что я не могла видеть происходящее, все ощущения словно обострились.

— Мне бы очень хотелось зафиксировать твои ножки, бесценная, — искушающе произнес мой дракон, целуя пальчики ног, вырывая из меня судорожный вздох.

«Он, правда, и это сделает? Полностью обездвижит?» — с неким предвкушающим смятением подумала, не понимая, как к этому отношусь, но мой мужчина тут же меня разочаровал:

— Но не сегодня.

Никлаус ласкающими, поглаживающими движениями разводит мои ножки в стороны, целуя в опасной близости от самого сокровенного, задевая пальцами кромку маленьких трусиков, как бы случайно проводя по защищенному тканью лону, и это в общем-то почти невинное действо распаляет куда больше, чем если бы он гладил меня по уже набухшим складочкам.

Я выгибаюсь под его ласками, хныкаю, дергая руками в попытке освободиться, потому что мне как никогда хочется касаться его. Но демоновы оковы не пускают, и это выводит из себя, вынуждая скулить и просить поцеловать меня, а лучше освободить.

Но Никлаус по понятным причинам даже и не слушает, а лишь сводит с ума умелыми руками, влажным языком и неприступностью.

Когда он наконец стягивает с меня трусики, я готова кричать, и несдержанно кричу, ощутив на складках горячее дыхание, приоткрываю рот в громком стоне, откидывая голову назад, раскрываясь еще больше для маневра мужчины, чем он сразу же пользуется, проталкивая внутрь меня упругий язык, в то же время потирая маленькую горошинку.

— Хочу тебя, — всхлипываю я. — Это какая-то изощренная пытка!

Мужчина улыбается, и я прекрасно это ощущаю. И как же хочется вцепиться в его длинные волосы, потянуть на себя, чтобы наконец дал, чего так сильно хочу.

Никлаус растягивает внутренние стеночки пальцами, выписывая на лоне восьмерки, и на этот раз я уже не кричу, я рычу, грязно ругаясь на старо-драеклоноском, и пусть мне потом будет стыдно, но в данный момент мне хочется не только ругаться, но и испепелить оковы, а затем отхлестать мучителя по его упругим ягодицам одним из экзекуторских приспособлений за то, что вытворяет со мной.

— Никлаус! — сиплым стоном выдыхаю я, когда муж задевает внутри какую-то точку, от которой меня едва ли не мостиком выгибает, и рычу: — Отомщу!

— Обязательно отомстишь, бесценная, — усмехается мой дракон, немного отстраняясь. И накрывает меня своим телом, завладевает губами, давая ощутить мой собственный вкус. Пряный. Но вкус моих мужчин мне нравится куда больше. Я зарываюсь пальчиками в его гладкие волосы, не сразу понимая, что руки свободны, если не считать все тех же оков.

— Давай перевернем тебя, — шепчет муж, действительно переворачивая и… ставит на колени, ладонью нажимая на поясницу. И не успела я сообразить, как мои руки вновь оказались пристегнуты к кровати.

— Клаус! — разъяренно рычу я, дернувшись.

В ответ мне достался удовлетворенный хмык, я уже открыла рот, чтобы высказать все, что думаю о муже экзекуторе, но захлебнулась собственными словами, когда в меня без подготовки и предупреждения вторглось внушительное естество мужа, входя до упора одним мощным, безжалостным толчком.

Я с громким победоносным вскриком упала вперед, и если бы не держащие меня оковы, точно уткнулась лицом в небольшую подушку. Ягодицы обжег легкий жалящий хлопок.

— Ты этого хотела, бесценная? — рычит муж, хлопая по второй ягодице, вместе с тем делая еще один мощный толчок, поглаживает после жалящего шлепка горящее местечко.

А затем впивается в мою попку сильными пальцами, задавая жесткий, сильный, быстрый темп, попросту тараня меня так глубоко и мощно, что я могу лишь повизгивать и постанывать, не в силах ответить на сей в данный момент риторический вопрос. Конечно же, мать его, хотела! И именно так!