Остальное потом. Пока я завёл аккаунт в русской социальной сети «Одноклассники», я прошу переслать мне туда фотографии моей матери. Пусть она будет со мной.

– Хорошо, сынок, – ответил Фёдор.

Иван сделал глоток горячего чая из чашки.

На столе зазвонил телефон Фёдора. Это был Советник, и звонил он уже не в первый раз, обеспокоенный тем, что бои приближались к Изварино, и пункт пропуска мог быть в любой момент перекрыт. Впрочем, говорил Советник, билетов в сторону России и так не достать, непонятно, как вы доберётесь до Изварино… Там, дальше, по российской территории уже проще.

Иван взял трубку.

– Я сам довезу отца и сестру до Изварино. Не беспокойтесь, Антон Александрович.

Фёдор кивнул.

– Я не знаю, успею ли я встретиться с Артёмом, – сказал он, – это большой друг нашей семьи, который воюет в этих краях. Я думаю, познакомитесь. Ему можно всецело верить.

Едва Фёдор закончил говорить – зазвонил Аннин телефон. На том конце провода была взволнованная Юлия Зайцева.

– Ань, только что почтальон принёс повестку, – быстро говорила она, – завтра в три часа у вас рассмотрение апелляции в Мосгорсуде по отобранию Кирюши…

Анна уронила руки на колени.

– К трём часам мы никак не успеем в Москву…

– Успеем! – возразил Иван. – Если сейчас быстро до Изварино на машине, там на такси до Ростова, и утренний самолёт…

Анна грустно посмотрела на брата.

– У нас нет денег ни на самолёт, ни на такси. Даже на одну меня, а на суде надо быть мне.

– Так я сниму с карточки, – ответил Иван, – надо только найти работающий банкомат, их здесь немного, но есть…

Работающий банкомат нашли быстро, но банковская карта Дэна Хантера оказалась заблокирована.

Конечно, он мог предполагать такое развитие событий, но всё же едва заметно вздрогнул, и по спине прошёл лёгкий холодок, как будто кто-то неведомый напомнил о бывших соратниках, и из чрева банкомата глянуло всевидящее око Марка Калныньша.

– Не беда, – сказал он беспечно, – я успел снять достаточно наличных.

Он вытащил доллары из внутреннего кармана кителя и протянул Анне, не считая.

– Держи, сестрёнка. В Ростове поменяешь. Ты должна успеть. Я не хочу, чтобы с твоим внуком вышло так же, как со мной.

Фёдор по очереди обнял своих детей.

– Удачи, Аня. Иван, я буду ждать тебя в гостинице.

– Ты остаёшься? – с сомнением спросила Анна.

– Да, ещё на какое-то время, – ответил Фёдор. Точнее он сказать не мог – никто не знал, что будет с пунктами пропуска даже через несколько дней. – Я слишком долго ждал встречи с сыном.

Когда Иван и Анна садились в машину, из-за облаков проглянул луч солнца, короткий, как негаданное счастье.

– Твоя машина? – спросила Анна.

– Служебная. Была на балансе Командования специальных операций Вооружённых сил США, – хмыкнул он, – а сейчас находится в распоряжении Донецкой Республики.

…Через три часа брат и сестра распрощались у российской границы.

* * *

Минуя Краснодон, Антрацит, Снежное, внедорожник летел навстречу ветру. По обе стороны дороги расстилалась предзакатная степь. Дорога бежала вслед за солнцем, молодые сильные руки крепко сжимали руль, и Ивану было так хорошо и легко, как не было ещё никогда, по крайней мере, в сознательном возрасте.

Как будто и нет никакой войны.

И ещё он загадал – если первым человеком, кого он встретит по возвращении в Донецк, будет девушка с удивительным позывным Незабудка – значит, всё будет хорошо, и он останется жив.

Широка ты, степь-матушка, от голубого Днепра до синего Дона. Исстари звались эти места Диким полем, и только в конце восемнадцатого века, устранив вековую угрозу крымских набегов, пришли сюда с севера упрямые и трудолюбивые люди, красивые и сильные, и распахали чернозём, и построили города.

И назвали этот край – Новороссией.

Глава тринадцатая

Вероника махала ему рукой издалека.

– Быстрее, где же ты пропадаешь? У Антона Александровича совещание, он хочет, чтобы ты присутствовал…

Поднимаясь по ступеням, Иван не мог отделаться от мысли, что, как он ни рвётся на фронт, Советник не хочет его отпускать, и это понятно – Янычар с его опытом на той стороне незаменим в качестве штабного офицера и ближайшего помощника…

И ещё он подумал о Веронике – какой же у неё удивительный цвет глаз…

Он улыбнулся девушке, она кивнула ему и пошла назад – Незабудка не входила в число лиц, допущенных сегодня присутствовать на ночном совещании у Советника.

…Школьная указка скользила по широкой подробной карте на стене, охватывавшей обе мятежные республики и даже часть соседних областей.

– Луганчане со дня на день отступают из треугольника Лисичанск-Северодонецк-Рубежное, – указка Советника устремилась к северо-западному краю отмеченной флажками освобождённой территории, – удержать эти города у них сил нет, а риск попасть в окружение велик. Помочь мы им не можем, как и они нам. Однако наиболее угрожающим является положение на юге Республики, где противник стремится отрезать нас от российской границы. Россия закрыла пропуск через Мариновку, и у нас остаётся только Изварино, которое тоже закроется не сегодня-завтра, в том числе и для беженцев, – он вытер пот с лица тыльной стороной ладони, – однако, слабость противника в том, что он ведёт наступление вдоль границы узким фронтом, не считаясь даже с особенностями местности. Кроме того, после инцидента с «Боингом» противник прекратил использовать авиацию на всех участках фронта, однако мы не знаем, как долго это положение продлится. Итак, в текущей обстановке я вижу только один выход. Нанести удар по коммуникациям противника, перерезать их вот здесь, на твоём участке, Саша, – обратился он к Матвееву. За время войны Матвеев несколько раз пытался взять себе позывной, но они к нему не