Мавика это, похоже, тоже понимала, а потому старалась держать дистанцию. Перед моим уходом забилась в дальний угол и уже оттуда сверкала двумя красными огоньками.

— Хью.

— Что?

Близняшка опять ответила с задержкой.

— Ничего, хе-хе. — прозвучало из темноты угла.

— Ну ничего так ничего, я тогда пошёл.

Два красных уголька сузились, а под ними блеснула зубастая улыбка.

— Хорошо. А ещё… оставь ложку. Которой ел.

— Ложку? Зачем?

Прищур вместе с улыбкой стали ещё более хитрожопыми.

— Надо. Катни её сюда и иди. — прозвучало из тёмного угла.

В общем, не знаю, чем она там планирует заниматься дальше, а я решил вернуться в псарню. Здесь меня не будет беспокоить ни милая, в попу целованная Хелена, ни суккубы, да и Мавика сюда ходит не с великим удовольствием.

Я был нисколько не удивлён, когда со стороны псарни меня встречала кромешная тишина. То есть уже как час прогремел небесный рокот, а они всё ещё хари свои наглые топят.

— Доброе утро, сучьи морды!

— А-а-а, Хью! Чтоб у тебя хер отсох! Иди в жопу, дай поспать!

— Гра-а-ар! — недовольно проворчала Мерседес и хлопнула хвостом.

— Ириска, ну хоть кто-то рад меня видеть! — со счастливой улыбкой проговорил, глядя на гончую, которая сейчас нетерпеливо топала лапами и скулила.

Сразу же выпнул шпингалет на её клетке, выпуская на волю. Мерседес недовольно фыркнула, однако я и не думал обходить их стороной.

— Хе-хе, нет, я сегодня добрый. — дёрнул шпингалет на общей клетке. — В чём дело? Сперва злились, что вас игнорировали, а теперь морды квасите? Давайте-давайте, поднимайтесь, надо убраться и проветрить вашу берлогу.

Тойоте и Бомбе прилетело пару поджопников, собирался ещё приободрить Солярис, но она быстренько ушуршала наружу. Пару раз рыкнули для галочки, но кусаться никто не стал.

Когда гончие выбрались наружу, я прошёлся критичным взглядом по всему помещению и решил, что тут не помешало бы навести порядок. Полностью распахнул ворота, запуская внутрь свежий воздух и «солнечный» свет.

— Ты чего делаешь? Госпожа Хелена приказала держать телегу внутри псарни. Чтобы не воняло. — нахмурился Тиф, глядя задумчивым взглядом на то, что я делаю.

— Да срать я хотел, что там наша всеми любимая во все отверстия госпожа Хелена приказала.

— Хе-хе, тоже так думаю! Давай помогу! — демон рассмеялся и пристроился рядом, помогая выкатывать телегу.

Но не мы одни были заняты делами. Пока Тиф и я проводили уборку внутри псарни, Ириска схватила мячик и побежала играть на футбольное поле. Ещё несколько гончих быстро вдохновились её занятием и присоединились к игре. Альфа попыталась засунуть нос в телегу, но быстро получила по жопе и с видом «не больно-то и хотелось» вальяжно разлеглась перед игровой площадкой.

Спустя час уборки мы тоже присоединились к ней, правда, долго мне сидеть не дали, и вскоре Мерседес притащила щётку, намекая, что её величество не возражает против почесушек.

— Хех, нравится? — усмехнулся я.

Альфа вальяжно повернула морду в мою сторону, фыркнула и снова отвернулась.

— То есть не нравится, значит, — я перестал чесать. — Не смею настаивать.

— Аф! — топнула она лапой и снова уставилась на меня. Мол, чеши меня, двуногий, я просто вы*бываюсь.

— Хе-хе, ладно, уговорила.

Долго препираться не стал, позволив засранке выглядеть гордо и величественно. Потом будет всем рассказывать, как тот наглый двуногий чесал ей спинку. Ничё-ничё…

— Я слышу, как ты мурлыкаешь.

— Ыф!

— А я говорю, что слышу!

— Ар-р! Ыф! — Мерседес повернула ко мне свою возмущённую морду.

— Ещё как мурлыкаешь!

— А-а-а-ыф!

— Да ты не стесняйся, тут все свои.

— Гр-р-р…

— Хе-хе-хе… Расслабься, красотка.

Так прошёл день. В делах, заботах, мелких хлопотах, но со смехом и улыбками. Правда, всё это время я ждал, когда меня вызовут к Хелене, однако этого не случилось. Кажется, эта ду… Кхм! Светлая, умная женщина решила дать мне отдохнуть, либо, возможно, у неё появились какие-то другие дела. Что ж, мне же лучше.

Я потянулся и уселся на завалинку рядом с сараем. Гончие продолжали катать мячик. Бомба отдельно от всех катала тазик. Не знаю почему, но катать тазик ей нравилось больше. Тиф тупил в точку, а я сегодня был как Тиф. Хороший день, с какой стороны ни посмотри. И это мне ещё было неизвестно, как он закончится, а закончился он, к слову, просто восхитительно. Странно, но восхитительно.

Когда наступило время ужина, свистнул гончих, чтобы начинали собираться. Затворил ворота, при этом оставив телегу снаружи. Заметил, что благодаря проветриванию и не совсем солнечному, но всё же свету, в псарне стало суше и вонь значительно снизилась. До идеала, конечно, далеко, тут хорошо бы с хлоркой пройтись, однако намного лучше, чем было. Как мне показалось, даже гончие оценили это изменение.

Но было ещё кое-что. Знаете это чувство, когда ты просыпаешься в обычный день с ощущением, будто что-то должно произойти? И вроде всё как обычно, вокруг ад и демоны, но тебя терзает какое-то странное ощущение. Меня оно не покидало с самого утра, однако время уже близилось к ночи, а ничего необычного не произошло, если не считать разговора с Тифом. Уж не знаю, что там у него с головой натворили близнецы, но похоже, что он получил некоторые воспоминания о прошлой жизни. Остаётся надеяться, что только хорошие.

В бараке сегодня и вправду тихо, даже как-то непривычно. В последние дни тут либо орали, либо визжали, либо кричали, а порой кто-то матерился. Сегодня же ти-ши-на. Может, оно и к лучшему.

Умылся, перекусил и пошёл спать. Мавика сегодня выглядела особенно дёрганой, так что решил помочь ей немного успокоиться. Не буду лукавить, мне и самому хотелось заглянуть к ней в гости.

— Мав, ты спишь? — я тихонько приоткрыл дверь. Впрочем, мог и не спрашивать. Со стороны подушки, натянув одеяло по самые глаза, на меня смотрело два хищных уголька.

— Нет. — Пауза. — Не сплю. Хе-хе.

Меня всё ещё смущала необходимость спать под одеялом без одежды, но, увы, другого выхода не было. Лежать на чистых простынях в грязных рабочих штанах казалось мне ещё более нелепой идеей. И вот, в тот момент, когда я возился с развязыванием поясной верёвки, произошло нечто неожиданное.

— Обмен! — внезапно прозвучал голос Мавики, когда я уже морально приготовился снимать штаны.

—