многих демонов, которых заводит насилие, но ни одному из них не понравилось бы такое. Если не хотите потом просыпаться по ночам от собственных криков, то видеть это точно не стоит.

Хелена нахмурилась. Кисэ отдёрнула руку и доброжелательно улыбнулась.

— Простой дружеский совет.

— Благодарю, но…

Демоница хмыкнула и только собиралась дёрнуть за ручку, как истошный крик Хью повторился. Даже у Эвелин не получалось выбить из него настолько сильные и громкие ноты.

— Что ж, я, пожалуй, всё же воспользуюсь советом. Что касается этого беса, то повторюсь, он не продается. Однако, думаю, в моём поместье найдётся пара демонов, которые смогут вас развлечь.

— Примите и вы мою благодарность, госпожа Хелена. — Кисэ учтиво склонила голову. — Это очень великодушно с вашей стороны. Доброй ночи.

Суккубы вежливо поклонились и вернулись в свою комнату, оставив хозяйку поместья наедине со своими мыслями.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а! — не утихал крик.

Демоница ещё раз взглянула на дверь, закусила ноготь, но в итоге решила, что заглядывать внутрь действительно не стоит. Уж больно жутким был господин Кёсай Каванабе. Однако, её взолновал другой вопрос. Почему суккубы так заинтересовались этим бесом?

Хелена ухмыльнулась.

«Они, конечно, строили из себя озабоченных сук, но их предложение исходило явно не из чистой похоти. Похоже, я не ошиблась! В нём действительно есть задатки менталиста! С таким рабом будет намного проще пробиться в верхний город, главное — правильно им распорядиться». — улыбнулась она своим мыслям. — «Но сперва кастрация. Без своего хозяйства он станет более покладистым».

* * *

— И что будем делать? — поинтересовалась Ласка, глядя, как Кисэ нарезает круги по комнате.

— Я думаю.

— Интересно, а Хелена вообще знает, в чём его ценность? — тихонько спросила Лори, занимаясь своим хвостиком.

— Какую-то свою ценность она в нём увидела, но вряд ли это касается чистоты его души. — вдохнула Кисэ и наконец уселась в кресло. — Уж не знаю, что эта тупица в нём нашла, но нельзя дать его кастрировать. Оттягиваем это мероприятие как можно сильнее, пока не придумаем, что делать. Старайтесь сильно внимание не привлекать и особого интереса к нему не выказывать, иначе она его точно не упустит.

— Значит, надо действовать очень осторожно… — задумчиво проговорила Ласка.

— Да. — ответила Кисэ.

* * *

— А-а-а-а! — я резко очнулся и уселся на задницу. Руки рефлекторно потянулись к лицу и телу, ощупывая на предмет ран и этих противных членистоногих. Во время ритуала, пока Кёсай протыкал меня сотнями игл, сороконожки таскали ему краски, помогали наносить рисунок. Причём не только снаружи, но и внутри. Они проникали в уши, ноздри, залезали под веки, в рот. Я чувствовал, как они роятся под кожей и даже у меня в кишках.

На этот раз Хелена превзошла сама себя. Эта су…

— Гха! Кха… — в груди резануло так, что слёзы из глаз брызнули. А я уж думал, выплакал всё, что можно и нельзя. Состояние было такое, словно меня переживали и выплюнули.

— Хе-хе-хе… — прозвучал утробный смех. — Как самочувствие?

Обернувшись, увидел Кёсая. Он, как и я, всё ещё находился в той же самой комнате, только теперь тут не было кейсов и на стенах отсутствовали листочки с печатями. Крышки на гробах, к слову, снова стояли на своих местах. Ёкай всё также сидел за столом, курил трубку и квасил свою алкашку.

— Что вы… кх… со мной сделали? — меня удивил мой собственный голос. Сухой и охрипший.

— Произведение искусства. Я думал, как его называть… Пик чистой мысли или небеса враждующих драконов… Остановился на драконах.

Я взял одну из свечей и поднёс к своей груди. От фрака и рубашки не осталось ни следа, зато появилось кое-что новенькое. Насколько у меня получалось рассмотреть, мои руки, плечи и грудь теперь были покрыты татуировкой. На правой руке среди облаков, нарисованных на манер старых азиатских фресок, красовался чёрный змееподобный дракон. В то же время на левой — красный. При этом обе ящерицы выглядели очень даже живыми. Я видел, как из их ноздрей вырываются маленькие облака дыма, как они дышат или… Вот чёрный только что подложил лапу под голову и улёгся поудобнее. Да и облака не были статичными. Они клубились, словно их гнал лёгкий ветерок.

— Ну как? — усмехнулся Кёсай.

— Это выглядит потрясающе.

Я правда был восхищён, однако мой восторг омрачало понимание, что всё это не просто так.

— А в чём подвох?

— Ониксовый дракон не потерпит плохих мыслей о твоей госпоже.

— У меня нет госпожи.

— Хе-хе-хе, расскажешь это ему, когда он проснётся. А вот красный не очень любит, когда обижают его хозяина, то есть тебя. Стоит одной единственной нехорошей мысли проскочить в твоей голове о госпоже Хелене, как эти двое устроят на тебе бойню. — Кёсай затянулся, а затем медленно выдохнул облако дыма в потолок. — И тебе это не понравится.

Я даже представить себе не мог, что эта…

— О-о, поосторожней, парень. — усмехнулся старик и кивнул на мою грудь, где чёрный дракон уже проснулся и стал рыскать носом. — Дай своей хозяйке хотя бы тобой полюбоваться.

Ох, как же меня триггернуло с этой фразы. Ониксовый, почуяв, что я мысленно на хуях таскаю его любовь, сделал петлю и полез на ко мне на грудь. Красный тут же очнулся и сделал тоже самое, а потом они сцепились в драке. Дракона сморкались в друг друга пламенем, царапались, кусались, и я всё это чувствовал! Мне казалось, что я в буквальном смысле горю. Что меня режут и жрут одновременно.

— Гха-а-а! — мой крик увеличивался по нарастающей. — ХЕЛЕНА, ТЫ СУЧЬЕ ВЫМЯ, Я УБЬЮ ТЕБЯ!

Судя по тому, что в моей грудной клетке появилась огненная подсветка, мне п*здец. Я, кажется, кровью в конце харкнул и выключился.

— Йарэ-йарэ… — вздохнул Кёсай, наблюдая, как я снова падаю на пол, и потянул дым из трубки.

* * *

подползаем к финалу

Глава 43

С-с-счастье

Я периодически просыпался, думал о том, какая же Хелена мразь, и почти сразу же отключался. Знаете этот момент, когда дарят новую игрушку и тебе нужно её подёргать за руки, за ноги, посмотреть, как стоит, сидит и вообще чем дышит? Так вот, Хелена, сука такая, отрывалась на всю катушку. Очнувшись в первый