Важной частью работы анархистского подполья была деятельность кружков по изучению теории анархизма. Так, в архивно-следственных делах нами были выявлены рукописи, написанные как рефераты для кружковых занятий с единомышленниками. К такого рода материалам относятся тезисы «Анархизм и право», «Анархизм и современность» и «Общественный идеал анархизма», написанные анархистом-коммунистом Б.В. Власенко в 1924 г. Среди рукописей подпольщиков, впрочем, встречаются и подлинные теоретические работы. Так, текст талантливого рабочего-самоучки Я.М. Войханского «Историко-экономическое исследование в свете советской действительности» представляет историко-экономический анализ политики РКП(б) с популярным экскурсом в историю России времен Ивана IV.

Особенно ярко тенденция к нелегальной работе прослеживается в развитии анархистской печати. Появляются подпольные издания: журналы «Туркестанский набат» (1922 г., Ташкент), «Анархия» (Полтава, апрель 1925 г.), «Возрождение» (Самара, 1925 г.), «Голос подполья» (Башкирия, 1925 г.) и «Черный набат» (Ленинград, 1926 г.), листок «Анархия» (август 1923 – август 1924 гг., ст. Калинковичи Гомельской губ.), рукописная газета «Набат» (Рыбинск, 1925 г.) и др. Некоторые из них, как «Голос подполья», выходили в единственном экземпляре, другие имели тираж. Так полтавская «Анархия» была выпущена в количестве 46 экземпляров, из которых часть была разосланы анархистам в другие города (Брянск, Гадяч, Киев, Миргород, Тулу и Харьков), а другую получили активисты Полтавской группы анархистов. Некоторые периодические издания были ликвидированы, так и не увидев свет. Так, например, в начале апреля 1924 г. ГПУ арестовала в Харькове редколлегию подпольного анархистского журнала. Были изъяты материалы для первого номера издания и первомайские листовки. В мае 1925 г. группа ссыльных анархистов, действовавшая в Усть-Сысольске АО Коми планировала издавать журнал и с этой целью использовать машинистку одного из казенных учреждений. Все большее значение в пропаганде анархистов приобретает самиздат. Многие подпольные группы выпускают периодические издания, листовки, теоретические работы и декларации рукописным и машинописным способами. Для издания использовались также литографский камень, шапирограф, гектограф, примитивные самодельные типографии. В Полтаве, готовясь выпустить 2-й, так и не увидевший света, номер журнала «Анархия», анархистам удалось купить типографский шрифт и станок. Помимо расклеивания или разбрасывания листовок, как средство агитации использовались стенгазеты. Например, в марте 1926 г. первый номер стенгазеты «Анархист» был тайно вывешен в одной из школ Гжатска.

Подпольщики периодически издавали и распространяли анархистские листовки. Некоторые из них были обнаружены нами в архивах. Издателями и распространителями некоторых из них были анархистские группы. Это имеет отношение к листовкам «Рабочий протест против гонения на анархистов» (Москва, 19 января 1922 г.), «Освобождение трудящихся есть дело рук самих трудящихся» (Полтава, 1922 г.), «Ни Бога, ни Власти» (Ленинград, 1924 г.), «Товарищи рабочие и крестьяне» (Москва, середина мая 1925 г.), «С угнетенными против угнетателей всегда!» (Москва, 15 августа 1927 г.) и проекту листовки «Всем анархистам и всем сочувствующим анархической идее трудящимся!» (Москва, 1929 г.). Автором последней из них был Н.И. Варшавский, участник кампании в защиту Сакко и Ванцетти. В ряде случаев издание и распространение листовки было, вероятнее всего, действием одиночки, изолированного, но пытавшегося заявить протест в безопасных для себя формах. К таковым относится расклеенная на железнодорожной станции листовка «Граждане и молодежь» (ст. Молосковицы Кингисеппского у., Ленинградской губ., начало июня 1926 г.).

На примере этих изданий хорошо прослеживается идеология «подпольников», их лозунги. Прежде всего они оставались верны традиционной для анархистов постановке целей и задач. Обычно они ставили задачей антибольшевистской борьбы социальную революцию. При этом обращалось внимание на Октябрьский переворот как образец социально-революционного движения: «К новому Октябрю! […] Да здравствует новый народный Октябрь!» Как правило, авторы прокламаций и статей в нелегальных журналах апеллировали к рабочим и рядовым военнослужащим (матросам и красноармейцам), отдельные авторы обращались адресно к молодежи. Весьма часто упоминаемым лозунгом был призыв к протесту против преследования властями анархистов, репрессий против трудящихся (рабочих, студентов, красноармейцев, матросов) и подавления свободы слова. Важным аспектом пропаганды «подпольников» было разоблачение диктаторского, тиранического характера большевистской диктатуры: «Не для того пролиты реки народной крови, не для того свергнут ненавистный царизм, чтобы вырастить новых диктаторов – новую власть с теми же царистскими приемами насилия, гнета, религиозного дурмана (ленинизм) и водочной монополии». В случае, если листовка выходила к официальным праздникам (День международной солидарности трудящихся и т. д.), авторы призывали бойкотировать официальные шествия. Среди конкретных лозунгов и требований преобладал призыв к освобождению из тюрем заключенных анархистов и предоставлению им свободы слова. Высказывались и призывы к созданию независимых от государства профсоюзов и кооперативов.

В подпольных журналах, как правило, проводился более обстоятельный анализ социально-политической ситуации, что характерно, например, для публикаций в журнале «Туркестанский набат». Его авторы обвиняли большевиков в прабощении рабочего класса и крестьянства. В качестве апофеоза этого процесса рассматривалось возрождение капиталистических отношений при НЭПе. Уделялось внимание нарастанию безработицы и проституции в стране, как и росту налогов на крестьянство. В контраст ужасному положению трудящихся авторы журнала писали о роскошной жизни бюрократии («комиссаров»). В той или иной мере эти проблемы затрагивали и авторы листовок. Одновременно с большевиками разоблачению были подвергнуты меньшевики и эсеры как партии, также стремящиеся к захвату власти.

В соответствии с анализом ситуации, редакция обратилась с воззваниями в адрес каждой группы, на поддержку которой рассчитывала: «Письмо к рабочим и крестьянам», «Письмо к людям науки и искусства, а также получившим высшее образование», «Открытое письмо к красноармейцам», «Письмо к офицерам». Каждый из этих слоев населения рассматривался как ударная сила будущей анархистской социальной революции, часть ее социальной базы. Эти воззвания ориентировали на непосредственные действия – всеобщую забастовку при одновременном массовом неповиновении властям, а затем – вооруженном восстании. Будущее общественное устройство авторы документа видели в анархо-синдикалистском варианте, как Федерацию профессиональных союзов, основанную на принципах федерализма, делегирования и сосредоточении всей власти в нижестоящих структуах. Трудовые коллективы, составленные из рабочих различных профессий, должны были взять в свои руки управление предприятиями и отраслями. Функции экономического регулирования должны были осуществлять органы самоуправления на основе данных Статистического справочного бюро. Предполагалось, что в процессе революции будут уничтожены органы государственной власти и карательные структуры прежнего режима. Армия заменялась бы всеобщим вооружением народа и добровольческими структурами охраны порядка. Убежденным противникам анархического строя предлагалось покинуть страну. Месть в их адрес отвергалась. Подлежали уничтожению денежные знаки. Вместо них предполагалось ввести обмен услугами и продукцией труда между союзами на основе свободного соглашения.