И сам дал ответ:

— Надо переправляться на другую сторону и напасть на лагерь Ярослава.

Свенельд категорически возразил:

— Нельзя этого делать. Мы переправимся, а печенеги — у них нет лодок А вступать в сражение без их помощи совсем невозможно. К тому же нас побьют, когда мы начнем переправу.

— Так что же делать? — нетерпеливо спросил Святополк.

— Ждать. Пусть Ярослав либо сам переправляется, либо уходит, — ответил Свенельд.

— Но если он уйдет, то... — начал говорить с сомнением Святополк. Для него было понятно, что уход Ярослава грозил перерастанием спора из-за киевского стола в затяжной конфликт. И тогда и на следующий год надо будет готовиться к войне, и на следующий. И со временем неизбежно наступит момент, когда кто-то в этом споре окажется слабее. И дай Бог, чтобы это был Ярослав!

Однако Свенельд был другого мнения. Он заявил:

— Это будет твоя победа. Ярослав не сможет долго держать варягов у себя, да и новгородцы захотят вернуться к своим делам. Так что к зиме его войско разбредется. А там можно будет договариваться. Либо в следующем году собрать еще более сильное войско и пойти на Новгород. За этот год мы как раз договоримся с киевлянами.

Святополк вздохнул:

— Ну что же, тогда устраивайте лагерь.

Поворачивая коня от берега, он предупредил Варяжа:

— Только пусть печенеги станут за озером чтобы не дрались с киевлянами.

Прошло три месяца. Ночной мороз начал сковывать озера, но на Днепре быстрая, почерневшая от холода вода пока только у берега покрывалась белой коростой. Не решаясь начать битву, обе стороны развлекались пирами.

Ярослав на пиру сидел грустный, каждый день приближал его к моменту, когда он должен либо перейти Днепр, как Цезарь Рубикон, либо уйти назад в Новгород. Выбор был нелегок: переход Днепра был сопряжен с верной опасностью погубить при переправе войско; а уход грозил потерей надежд на власть. Народ любит героев, даже если они злодеи, и не любит благоразумных.

Он слушал, как рядом бурчал захмелевший Будый, разговаривавший сам с собой:

— Пора что-то предпринимать. Мы уже три месяца стоим друг против друга, только и делаем, что пируем и пьем. Но время идет против нас — когда ляжет снег и Днепр застынет, нам невыгодно будет сражаться — к Святополку все время подходят подкрепления, к тому же у него под боком Киев, а нам припасы приходится возить за тридевять земель. Пока по рекам сплавляем, но через неделю это будет невозможно.

В этот момент к князю подсел боярин Блуд. За убийство Бориса он получил свое золото, однако это была еще не вся награда, и потому промедление с решающей битвой его разочаровывало.

— Что задумался, князь, что головушку грустно повесил? — ласково пропел боярин прямо на ухо Ярославу.

Ярослав, отодвигаясь от дурно пахнущего боярина, тем не менее сознался:

— Не знаю, переходить Днепр боязно, во время переправы побьет войско Святополк. А уходить — значит терять все, что было сделано.

Боярин, для которого отход Ярослава в Новгород также означал крушение всех его надежд, с осуждением покачал головой:

— Уходить нельзя — зря, что ли, умер Владимир и его сыновья? Зря, что ли, потрачены деньги?

Ярослав осадил его:

— Ты, боярин, об этом меньше болтай. А то так и голову легко потерять.

Боярин расплылся дураком:

— Так я что? Я ничего. Совет думал дать, какой толк еще от старого дурака? Саблю и ту с трудом поднимаю.

— Ты, боярин, не наговаривай на себя — ума у тебя палата, — проговорил Ярослав, чувствуя, что Блуд опять придумал что-то коварное. — Давай говори, что придумал!

Боярин заскромничал:

— Ничего нового я не придумал, старую собаку новым шуткам не научишь, но думаю, что старые шутки тут как раз и сгодятся.

Ярослав нетерпеливо потребовал:

— Не темни, боярин, выкладывай, что придумал.

Боярин опять наклонился к уху князя:

— Есть у меня один знакомый боярин в дружине Святополка. Святополк очень сильно ему доверяет, советуется с ним...

— Ну и что? — спросил Ярослав, догадываясь, куда клонит Блуд.

— Есть у него небольшая слабость, — продолжал Блуд, — любит он золото...

— Мы все любим золото. Ничего удивительного, —- сказал Ярослав.

Хитрый боярин невозмутимо продолжил:

— Чтобы победить, нам надо перейти на другую сторону Днепра...

— А то? — усмехнулся князь.

— Но надо это сделать незаметно...

— Если бы это было возможно, мы давно бы были на другой стороне, — возразил князь.

— Так вот, с помощью моего знакомого сделать это возможно, — с торжеством выложил Блуд. — Надо только его попросить, чтобы он нам дал знать, когда у Святополка начнется очередной пир. Пока они будут пить вино, мы переправим своих людей на другой берег и нападем на стан Святополка.

— Глупости это, — недовольно проговорил Ярослав, разочарованный предложенной примитивной уловкой. — Все было бы хорошо, да только на берегу стоят сторожа, и когда они увидят нашу переправу, то сразу поднимут тревогу.

Блуд хохотнул:

— Так в том-то и соль, что мы попросим моего знакомого убрать от реки сторожей.

Ярослав с изумлением взглянул на боярина Блуда:

— Что, это в самом деле возможно?

Блуд перестал улыбаться:

— Князь, разве я раньше шутил над тобой или обманывал? Разве сейчас время для глупых шуток?

— Нет, — согласился Ярослав. — Но надежен ли твой человек?

— Все зависит только от количества золота, — с усмешкой напомнил старинную мудрость боярин.

Ярослав оглянулся на Будого, который пьяно клевал носом стол.

— С этим делом надо поторапливаться, — выговорил князь.

Блуд сморщил нос в угодливой улыбке и пообещал:

— До конца этой недели все будет сделано. Только не ставь никого в известность о нашем замысле. Если мы покупаем бояр Святополка, то и Святополк мог купить наших бояр.

После этого Блуд так же незаметно исчез, как и появился. Ярослав лишь удивился ловкости старого злодея.

— Старый змей — и ползает незаметно, и жалит смертельно.

Блуд сдержал свое обещание. На следующий вечер он уговорил воеводу Будого выехать на берег Днепра, якобы чтобы посмотреть на войско Святополка.

Пока они стояли на берегу, с другой стороны выехала кучка вражеских воевод и бояр.

Среди них был Коста. Увидев на другой стороне пьяных новгородцев, он начал задираться и орать через реку: