Наблюдавший с другого берега Ярослав понял, что авантюра вполне удалась, и поспешил, пока противник не пришел в себя, переправить на другой берег Днепра остальное войско.

Так как путь уже был проложен передовым отрядом новгородцев, то варяги и дружинники оказались на другой стороне в течение получаса.

Они вовремя подоспели, потому что пришедшие в себя дружинники малой дружины Святополка порубили почти весь передовой отряд новгородцев.

Однако тысяча варягов и почти столько же дружины Ярослава оказались им не по зубам, и дружина Святополка начала отступать к озеру. И вскоре они оказались прижатыми ко льду, но на лед ступать было нельзя, так как те, кто на него ступал, тут же оказывались в холодной воде, потому что лед под ними подламывался.

Печенеги на другой стороне озера видели, что происходит в лагере Святополка, однако кратчайшей дорогой через озеро из-за тонкого льда они пройти не могли, потому метнулись вокруг озера.

Чем грозит внезапное нападение, опытному воеводе Све-нельду рассказывать не надо. Однако нападение новгородцев поначалу он воспринял как обычную выходку пьяных мужиков. Поэтому уже через несколько минут он собрал вокруг себя таких, как и он, старых дружинников и, опоясав шатер Святополка, хладнокровно рубил бегающих вокруг мужиков, не разбирая, кто перед ним. Тем более что в темноте этого разобрать было и невозможно.

Но всего через полчаса, когда против него встал варяг в полном вооружении, Свенельд понял свою ошибку, что это была не случайная вылазка обалдевших от чрезмерного употребления спиртного мужиков, а тщательно спланированное нападение, что, воспользовавшись тем, что воины Святополка отвлеклись на сражение с новгородскими мужиками, Ярослав успел перевезти через реку свои ударные силы.

К подобному развитию событий Свенельд оказался не готов, и он с тоской наблюдал, как его дружинников теснили к озеру. Не спасал положение и Рахдай, который застилал землю вокруг себя телами варягов. Но врагов было слишком много.

Шаг за шагом, оберегая князя Святополка, преданные ему дружинники отступали к озеру.

Пока не дошли до берега озера, у Свенельда еще тлела надежда, что печенеги успеют вмешаться в бой. Но и эта надежда вскоре рухнула, как только Свенельд увидел, что печенеги поскакали вокруг озера. Чтобы обойти озеро, им требовалось не менее часа, между тем как битва подходила к концу.

Князь Святополк мужественно отбивался мечом в ряду с остальной дружиной. Рядом с ним плотной стеной стояли лучшие дружинники Варяж и Рахдай.

Оценив обстановку, Свенельд крикнул:

— Князь, надо пробиваться, если не сделаем этого сейчас, то нас перебьют.

Святополк, рубанув попавшего ему под меч варяга, тяжело дыша, проговорил:

— Командуй — пробиваемся.

Свенельд встал перед ним и, оттеснив князя за свою могучую спину, протяжно прокричал:

— Встать клином!

Обученные дружинники немедленно стали придвигаться к Свенельду и князю Святополку, и вскоре их строй напоминал большой стальной клин, острием которого был Свенельд. Его плечи подпирали Варяж и Микула. А в сердцевине клина находилось их знамя — князь Святополк.

Каждый из дружинников, стоявших впереди, знал, что он мог погибнуть, но на его место придет другой. И только их знамени не было замены.

Как только последний дружинник замкнул строй, Свенельд скомандовал:

— Вперед!

И с единым грозным выдохом его воины сделали шаг вперед, в самую гущу врага. На них кинулись варяги, но тут же отхлынули, как волна от скалистого берега.

Клин, ощетинившийся копьями, сделал еще шаг вперед, и вновь разъяренная людская волна плеснулась о железную стену, и вновь отхлынула, теряя окровавленные тела.

Микула ступал по мягким телам, он слышал, как под его ногами хлюпала кровь, стонали люди.

Но никто не смел нарушить строй. И когда Свенельд упал, Микула, безжалостно переступив через его тело, встал во главе стального клина.

Теперь командовал он:

— И шаг вперед! И шаг вперед! — протяжно кричал он.

Вскоре клин прорубил толпу новгородцев. Протрезвевшие новгородцы за клином не пошли. Чтобы поразить ускользающего врага, они применили другую тактику, — взяли луки и стали пускать в спины дружинников тучи стрел.

Казалось, что внезапно появляющиеся из ночной темноты стрелы истребят всех людей, в которых они летели. Однако прикрывавшие сзади клин дружинники дружно вскинули над головами щиты, и клин превратился в неуязвимую черепаху. Стрелы отскакивали от щитов и, бессильные, падали на землю.

Так, не теряя строя, вскоре дружинники скрылись в темноте.

Долго длится осенняя ночь. Но вот и туманный горизонт на востоке посветлел. Заметив первый солнечный луч, Святополк велел остановиться.

— Скоро рассветет, и пешком далеко не уйдешь, — проговорил он, приседая на упавшее дерево.

Микула объявил привал и подумал, что князь прав, битва закончилась, и теперь, когда станет светло, победители начнут разыскивать оставшихся в живых противников. И хотя они находятся в лесу, тем не менее рано или поздно их заметят. Днем отбиваться будет намного сложнее.

Пока Микула размышлял, что делать дальше, до его слуха донеслось ржание лошади. Это могли быть преследователи. Поэтому Микула, приказав одному из воинов проверить источник звука, постарался спрятать князя и остальных дружинников в гуще еловых зарослей.

Через несколько минут разведчик вернулся с радостным лицом и сообщил, что нашел табун коней, который пасли на лесной поляне несколько конюхов.

Услышав о целом табуне лошадей, Святополк и его дружинники поторопились на поляну.

В разговоре с конюхами выяснилось, что табун действительно принадлежал войску Святополка. Святополк приказал конюхам отобрать самых выносливых лошадей, и пока они ловили коней, осмотрел свое войско.

От дружины осталось немногое — всего несколько человек, и среди них не было многих старых воинов: Свенельда, Варяжа и других.

Осмотрев скудные остатки войска, Святополк заплакал:

— Остался я без своих товарищей.

Подождав несколько минут, Микула напомнил князю:

— Князь, скоро станет совсем светло и Ярослав пошлет своих вояк, чтобы они нашли тебя и убили. Так он сделал с твоими братьями. Надо скорее уходить отсюда.

— Но куда уходить? — вслух спросил сам себя Святополк. — К печенегам — нельзя, теперь они уйдут в степь. В Киев тоже нельзя — горожане не станут на нашу сторону. Вышгород и Туров? И братья уже погибли. Остается идти только к Болеславу. Хорошо, я хоть заранее отправил к нему жену и детей.

Он вздохнул:

— Что же, Бог видит, что не хотел я этого, но теперь остается мне искать спасения только у Болеслава.