– Может, побьемся об заклад? – предложила Несте Гвин.

– Заткнись, – прошипела Эмери, хотя ее глаза возбужденно блестели.

– Смелее, Эмери, – подзадорила ее Неста.

Плотно поджав обрубки крыльев, бормоча проклятия, Эмери довольно умело подняла меч и полоснула по ленте.

Белый шелк затрепетал и намотался на лезвие. Лента осталась целой.

– Согласитесь, вы знали, что так оно и будет, – бросила подругам Эмери и снова взмахнула мечом.

Ее удар лишь откинул ленту в сторону.

– Похоже, завтра мы снова встретимся на площадке. – Кассиан похлопал иллирианку по плечу.

– Придурок, – пробормотала Неста.

Кассиан засмеялся, взял у Эмери меч, повернулся и на одном дыхании полоснул по нижней части ленты.

Отсеченный кусок упал на пол. Удар был безупречным.

– Я хотя бы научился перерезать ленты, – улыбнулся Кассиан.

Все время, пока длились занятия, Неста вспоминала этот точный удар. Едва дождавшись конца, она за руку потащила Кассиана к нему в комнату. Ее жилы уже горели от желания.

Кассиан и сам находился в таком же состоянии. Последние минуты занятий он почти молчал, а его глаза ярко светились. Вбежав в комнату, они остановились у стола возле стены. Неста вцепилась в Кассиана и вскоре уже полулежала, опираясь на стол. Кассиан немедленно стянул с нее штаны.

Выставив голый зад, Неста с наслаждением уперлась саднящими сосками в твердую древесину. Кассиан не снял с нее ни куртки, ни рубашки, ни сапог. По сути, он и штаны только приспустил до лодыжек, лишив ее способности двигаться. Как уже не раз бывало, Неста оказалась целиком в его власти.

Почувствовав его член внутри себя, Неста застонала. Кассиан тоже застонал. Он стоял сзади, упираясь рукой в стол. Другая рука обхватила ляжку Несты. Он вытащил член почти до головки, потом медленно стал заталкивать обратно. Неста извивалась.

– Я бы мог целыми днями совокупляться с тобой, – признался он, упираясь в ее потную шею. Неста застонала, уткнувшись в груду бумаг на его столе. – Толкать и толкать в тебя, до седьмого пота, – прорычал он, и его рука дразняще ущипнула ее за бедро.

Едва начались его не менее дразнящие толчки, Неста выдохнула:

– Кассиан.

Он толкал глубоко и ритмично. Его член двигался внутри лона, переполненного соками, отчего по комнате разносились бесстыжие хлюпающие звуки. Яички терлись о ее внешние губы, и каждый толчок сопровождался щекоткой.

– Сильнее, – требовала Неста. Ей хотелось, чтобы эти толчки проникли до самых костей. – Сильнее.

– Уфф! – шумно выдохнул Кассиан, убирая руку со стола. – Хватайся за край, – велел он Несте, и она послушно вытянула руки, ухватившись за край.

Кассиан придавил ее бедра своими, раздвинув их как можно шире, насколько это позволяло устройство ее тела. И тут же, без предупреждения, развернулся во всю мощь.

Его толчки были удивительными, тяжелыми, проникавшими в самые глубины ее существа. Неста закатила глаза, наслаждаясь каждым. Кассиан сделался неистовым и ненасытным. Она была готова плакать от наслаждения, от самой величины его члена – настолько большого, что она вряд ли когда-нибудь к этому привыкнет. Каждый неистовый толчок двигал ее по столу. Ее груди через одежду терлись о древесину и бумаги. Это давало дополнительное наслаждение, от которого тоже хотелось плакать.

Пальцы Кассиана так глубоко впились ей в бедра, что она знала: там останутся отметины. Прекрасно, пусть остаются. Кассиан изменил позу. Его член проник еще глубже, отчего звуки, вылетавшие из горла Несты, не были ни фэйскими, ни человеческими, а чем-то более диким и первозданным.

– Да, я тебя имею, – прорычал он в ответ. – Вот так, Неста. – Каждое слово сопровождалось неистовым толчком. – Тебе нравится, как я тебя имею?

Она утвердительно пискнула, потом сбивчиво произнесла:

– Мне нравится, когда ты не сдерживаешься. Когда я извиваюсь под тобой, и у меня болит все тело… – Каждое слово давалось ей с трудом, как и возможность их произнесения. – Я думаю о тебе. О твоем члене.

– Отлично. Я хочу, чтобы мой член полностью занимал твои мысли. – Кассиан облизал ей основание шеи, отчего сбился с ритма. Неста ощущала дразнящую улыбку, когда он прошептал: – Потому что твоя чудесная маленькая дырочка – это все, о чем я думаю.

От этих грубых, непристойных слов все внутри Несты задрожало. Но она не позволила ему оказаться победителем. С недавних пор их слияния превратились в состязания: кто раньше доведет другого до оргазма. И потому она прошептала:

– Мне нравится, когда ты затапливаешь меня своим семенем и оно потом долго вытекает обратно. Обожаю чувствовать, как оно скользит у меня по бедрам. Само сознание, что ты меня пометил.

– Ты меня… – выдохнул он, и его толчки сделались совсем яростными и безудержными. Если бы Неста не держалась за край стола, то оказалась бы на полу. – Ты меня… – повторил он.

Его оргазм сопровождался ревом. Едва его член вытолкнул первую струю семени, Неста тоже достигла оргазма и закричала во все горло. Кассиану пришлось зажать ей рот. Она кусала ему пальцы, а он продолжал толчки, выплескивая из себя семя. Так продолжалось, пока семя не потекло у нее по бедрам, пока он не погрузил пальцы в этот поток и не поднес их к ее лону.

– Ты даже не представляешь, что ты начала, – прошептал он ей на ухо, неторопливо втирая семя ей в клитор.

Неста молчала. От движения его пальцев у нее вскоре наступил второй оргазм.

Неста не отваживалась выходить в город и встречаться с Фейрой. Или с Амреной.

Но она продолжала свои упражнения с лестницей, хотя пройти все десять тысяч ступенек ей не удавалось. В глубине души она знала: стоит лишь захотеть, и у нее получится. Равно как достаточно открыть рот и попросить Кассиана перенести ее в дом у реки. Однако рот почему-то не открывался.

Всю неделю она выходила на лестницу, одолевала половину ступенек и поворачивала назад. До верхней площадки она добиралась уже на совсем ватных ногах.

Ее руки были не в лучшем состоянии. Как и учил Кассиан, в движения меча она вкладывала усилия всего тела, однако рукам доставалось больше всего. Вдобавок они начали упражняться, держа в левой руке щит, что тоже осложняло ей задачу.

Никому из трех так и не удалось разрубить ленту, привязанную Гвин.

Каждое занятие начиналось с этих попыток и ими же оканчивалось. Все три ученицы терпели неудачу за неудачей. Неста начала тихо ненавидеть ленты везде, где они ей попадались: в красных волосах Рослины, у себя в ящике комода и даже ленту-закладку между страницами романа, недавно одолженного ей Эмери. Все эти ленты смеялись над нею и дразнили ее.

И потому Неста сбегала по ступенькам, поднималась обратно, пыталась разрубить ленту и лишь рассекала воздух. Каждый вечер она вела Кассиана к себе в постель. Порою это случалось и днем, хотя они никогда не спали в комнатах друг у друга. Ни разу. Они совокуплялись, устраивали неистовые телесные пиры, а потом расходились.