Офис шерифа, который они заметили несколько ранее, представлял собой отдельно стоящее одноэтажное кирпичное здание. Свернув к нему, Харт загнал пикап на стоянку перед главным входом и вырубил двигатель.

– Ну, а теперь что? – спросил он.

Мелина нервно закусила губу.

– Не знаю. Наверное, надо войти, поговорить с шерифом по душам и посмотреть, как он будет себя вести.

– Это и есть твой план?

– Предложи что-нибудь получше, – огрызнулась она.

Харт толкнул дверцу, спрыгнул на землю и двинулся вокруг пикапа, чтобы помочь ей выйти, но, когда он обогнул машину, Мелина уже стояла у крыла, зябко потирая руки. Городок располагался на небольшой возвышенности, и здесь было заметно холоднее, чем в долине.

– Хочешь, дам куртку? – спросил он.

– Не стоит, я думаю – внутри будет теплее.

Но к дверям офиса была скотчем прилеплена записка, в которой сообщалось, что шериф «скоро будет». О том, как именно «скоро» и как давно он ушел, шериф благоразумно умалчивал.

– Ну и что должно означать это «скоро»? – недовольно спросил Харт.

– Что же это за шериф, который бросает свою контору и исчезает неизвестно куда?! – поддержала его Мелина, вставая на цыпочки и заглядывая в окно. Внутри шерифского офиса было темно и пусто. – У него что, нет помощников? – спросила она уже несколько растерянно.

– Они могли поехать на вызов или с обходом, – сказал Харт, но Мелину эта непредвиденная задержка явно раздосадовала.

– Значит, у нас нет другого выхода, кроме как подождать внутри, – сказала она, недовольно скривив губы.

Дверь оказалась не заперта, и они вошли. Шериф, очевидно, предвидел, что ночь будет холодной, так как оставил центральное отопление включенным.

– Что ж, по крайней мере, не замерзнем, – пожал плечами Харт, вешая куртку на крючок возле двери. – Здесь как в духовке – пироги можно печь!

Офис шерифа представлял собой просторную квадратную комнату, от которой уходил в глубь дома длинный темный коридор. Стены комнаты были завешаны стандартными листовками «Разыскивается…»; одну из них почти целиком занимала подробная карта округа, а в углу стояли три металлических Ишкафа-картотеки, однако, судя по тому, что стол Ритчи был Шдевственно чист, сотрудники шерифской службы не особенно утруждали себя бумажной работой.

Заметив это, Харт поспешил поделиться своим открытием с Мелиной, но обнаружил, что ее нет в комнате. Оказалось, она пошла в коридор, чтобы осмотреть остальные комнаты.

– Эй, что там? – окликнул ее Харт.

– Маленькая комнатка с включенной кофеваркой и туалет, – отозвалась Мелина и вдруг громко вскрикнула: – О, Вождь, нет!…

Не раздумывая, Харт ринулся на выручку. Впопыхах он задел локтем о дверной косяк, да так сильно, что из глаз у него посыпались искры, а рука онемела, однако это не остановило его. В три прыжка преодолев коридор, он оказался перед зарешеченной камерой, в которой на полу лежала Мелина.

Харт так разогнался, что не сумел остановиться вовремя и по инерции влетел в камеру. Каблуки его ботинок пронзительно скрипнули по кафельному полу, когда, с трудом затормозив, он опустился на колени рядом с Мелиной. Она прижимала что-то к груди и негромко скулила.

– Что за черт?! – Харт обнял ее за плечи. – Что случилось, Мелли?

– О, Вождь, мне так жаль! – всхлипнула она. – Прости меня, пожалуйста!

И с этими словами она широко размахнулась и с силой ударила его по голове чем-то тяжелым и твердым, что она сжимала в руке. Удар пришелся ему по скуле, рана на которой только начинала заживать.

От неожиданности, и от удара тоже, Харт покачнулся и сел на пол, широко разбросав ноги. Прижимая руку к скуле, он воскликнул:

– Что за…

Мелина проворно вскочила на ноги и бросилась вон из камеры. Лязгнула закрываемая дверь, звонко щелкнул замок. Прижимаясь спиной к противоположной стене коридора, Мелина выпустила из рук тяжелое бронзовое пресс-папье, которое она, очевидно, незаметно взяла с шерифского стола.

В голове у Харта гудело, но он ухитрился подняться на ноги. По лицу его текла кровь, но он не замечал этого до тех пор, пока не схватился за прутья решетки и не увидел, что рука испачкана красным.

– Что ты задумала, Мелли?! – проревел он.

Мелина часто дышала сквозь полуоткрытые губы, широко раскрытые глаза смотрели на него с отчаянием и ужасом.

– Прости, – снова повторила она, – но… я иду туда. В Храм…

Харт с такой силой затряс решетку, что язычки замка заходили в пазах.

– Открой немедленно!

Мелина отрицательно покачала головой и, не отрываясь от стены, начала медленно отступать к выходу.

– Двоих они ни за что не впустят! – объяснила она и прикусила губу, стараясь сдержать подступившее к горлу рыдание. – Прости, что мне пришлось ударить тебя. Прости меня за все, Вождь!

Харт еще крепче ухватился за прутья решетки и прижался к ней лицом.

– Мелина…

– Нет. – Она крепко зажмурилась, словно это помогло бы ей не слышать обращенные к ней слова. – Я должна сделать это одна. Она… Джиллиан была моей сестрой, поэтому я должна отомстить за нее сама, без… без твоей помощи. Я не хочу, чтобы ты пострадал, в том числе и от последствий. Ты этого не заслужил, а последствия будут – я в этом не сомневаюсь.

– Послушай меня, Мелина! – перебил Харт своим самым грозным тоном. – Если ты отправишься туда одна, тебя убьют – и все. И ничего ты этим не добьешься. Другое дело, если мы пойдем вместе.

– Если кого и убьют, то не меня, а тебя. Меня он не тронет. И ты знаешь почему.

– Ты не можешь знать наверняка, и никто не может! Выпусти меня отсюда, и мы…

– Он меня не тронет. Не посмеет, – повторила Мелина почти спокойно.

– Но почему, черт возьми, ты так в этом уверена?!

Мелина сглотнула, потом повернулась и бросилась по коридору прочь.

– Потому что у меня есть секретное оружие! – крикнула она через плечо.

Последние несколько дней напряженной работы начинали сказываться – Тобиас это чувствовал. В случае необходимости он мог обходиться всего несколькими часами сна в сутки, однако прошедшие дни были слишком тяжелыми и напряженными – чего стоили одни переезды с места на место, да еще через несколько часовых поясов! А если прибавить к этому сложность расследования и выпитое виски, то ничего удивительного, что у него буквально слипались глаза.

Дело, которое он расследовал, было действительно уникальным. Про себя Тобиас называл его «многослойным». На поверхности, конечно, лежало убийство Джиллиан Ллойд. Внешне оно было простым, но за ним, словно звенья одной цепи, тянулось самоубийство Дейла Гордона, нападение на Мелину лжеагентов ФБР, смерть Линды Крофт, убийство Джема Хеннингса и его предполагаемое участие в убийстве все той же Джиллиан Ллойд. Казалось, круг замкнулся, но Тобиас чувствовал, что на самом деле это никакой не круг и что, когда он сумеет распутать эту цепочку, звено за звеном, последним в ней окажется брат Гэбриэл. А если ему удастся доказать хотя бы что-то из того, в чем он подозревал сладкоречивого проповедника, дело может получиться очень, очень громким.