Положение было столь тяжелым, что в начале войны не удалось найти сколько-нибудь серьезной артиллерии для прикрытия подступов к Архангельску с моря. Между тем 21 июля (3 августа) 1914 г. сюда пришли секретные сообщения от русского консула в Норвегии о том, что в Архангельск идут четыре германских минных крейсера. Началась спешная работа по созданию искусственных препятствий, вызвавшая панику в городе. В результате удалось затопить несколько барж и интернированных германских пароходов в фарватере, который скоро пришлось расчищать для открытия судоходства63. Кроме того, на острове Мудьюг была установлена батарея из 37-мм орудий. Просьба, направленная в конце 1914 г., о присылке в Архангельск двух 152-мм и четырех 75-мм орудий для батарей и трех 75-мм орудий для кораблей не была выполнена. К лету 1915 г. удалось получить только четыре 75-мм орудия, которые и были открыто установлены на Мудьюге64.

Угроза с моря стала реальной уже в начале лета 1915 г. В ночь на 31 мая 1915 г. бывший английский пароход «Вена», захваченный немцами в первые дни войны и переделанный в минный заградитель «Метеор», незаметно прорвался через завесу британских морских патрулей в Северном море и 6 июня подошел к Каниному Носу. В русских водах немцы пробыли всего 48 часов и половину этого времени потратили на минные постановки. «Метеор» был предусмотрительно раскрашен в цвета судов Архангельско-Мурманского пароходства, в связи с чем несколько встреченных им коммерческих пароходов и рыбацких парусников не обратили на него никакого внимания. В результате незаметной оказалась и постановка на путях наиболее вероятных маршрутов движения 10 минных банок от 27 до 32 мин в каждой, всего 285 мин. Вход в Белое море был заблокирован, взрывы начались уже 11 июня65. В августе для наблюдения за горлом Белого моря была развернута система связи, на шести маяках было устроено шесть сигнально-наблюдательных постов, начато строительство трех береговых радиостанций (завершено в октябре 1915 г.)66.

Также срочно пришлось налаживать и систему траления опасных вод. Так как своих тральщиков на Белом море не было, пришлось обращаться за помощью к англичанам, а вслед за этим переделывать в тральщики все подходящие для этого мелкосидящие суда67. На быструю помощь от союзников не рассчитывали, и поэтому в июне и июле были зафрахтованы и вооружены 47-мм орудиями два парохода – «Василий Великий» и «Колгуев», которые использовались и для патрулирования, и для траления, и для сопровождения транспортов. В июле пришли и первые шесть английских тральщиков, которые немедленно приступили к боевой работе. К октябрю 1915 г. ими было уничтожено 174 мины68. На Белом море вообще постоянно ощущался недостаток военных кораблей. Для усиления обороны Архангельска в августе 1915 г. сюда были перевезены две малые (43,6 тонны каждая) и весьма устаревшие подводные лодки, ранее предназначавшиеся для действий у Кронштадта. Их появление было шумным, но абсолютно бесполезным – в море они не выходили69.

Ко второй половине августа 1915 г. в Архангельск прибыло 286 иностранных и 308 русских пароходов, пять погибло в Белом и три в Северном море. Среди пострадавших судов был и английский вспомогательный крейсер «Арланц» с начальником Морского Генерального штаба адмиралом А. И. Русиным на борту. Он подорвался на мине 29 мая (12 июня) 1915 г., после того как три пары английских тральщиков расчистили опасный участок и дорога казалась свободной. Поврежденный крейсер был спасен и отбуксирован в бухту Святого Носа на Мурмане. Русские корабли вытралили 55 мин, всего же к концу навигации было уничтожено 218 мин из 285, установленных «Метеором», общие потери составили 10 погибших и три поврежденных судна. Уровень потерь резко снизился с 1 (14) сентября 1915 г., когда была установлена проводка караванов тральщиками. Таким образом, в Архангельск до конца навигации было проведено 198 пароходов. Всего же за эту навигацию в Архангельск пришло 606 пароходов водоизмещением 872 179 тонн и ушло 555 пароходов водоизмещением 776 672 тонны.

Что касается «Метеора», то англичанам удалось перехватить и уничтожить его в Северном море. Тогда противник перешел к использованию подводных лодок. Первой из них была U-195, совершившая переход из Вильгельмсхафена к берегам северо-восточной Норвегии, где она начала перехват английских и русских судов, а также нейтральных транспортов с военным грузами. К осени 1916 г. между Нордкапом и устьем Белого моря действовало не менее пяти немецких субмарин (U-28, U-43, U-46, U-48, U-75). 13 (26) сентября они начали атаковать суда, следовавшие в русские порты. За короткое время им удалось потопить 10 норвежских пароходов на пути к Архангельску.

Русские посыльные суда, имевшие на борту по 1–2 47-мм орудия, не могли угрожать субмаринам противника. Количество сколько-нибудь ценных кораблей было невелико70. 2 (15) ноября 1915 г. император утвердил положение Совета министров о введении временного военного управления в районе Архангельского порта и «водного района Белого моря и прилегающей части Северного Ледовитого океана до норвежской границы». В губернии фактически было введено военное положение, а губернатор стал помощником главноначальствующего, получившего огромные полномочия71. На эту должность был назначен вице-адмирал А. П. Угрюмов72. Усиление власти и ее централизация были, безусловно, необходимой мерой в период войны. Русские власти имели причины для беспокойства не только за безопасность морского сообщения с союзниками. При строительстве Мурманской железной дороги использовался труд германских и австро-венгерских военнопленных, которых насчитывалось около 12 тыс. человек при сравнительно небольшой охране. В декабре 1915 г. на Мурманское побережье из Владивостока был переведен минный заградитель «Уссури» (три 120-мм и четыре 47-мм орудия), гарнизон Александровска был увеличен до 150 человек73.

8 (21) апреля 1916 г. для обеспечения обороны Мурманского побережья Александровский, Кемский и Шенкурский уезды Архангельской губернии были переведены на военное положение с подчинением главноначальствующему74. Постепенно на Мурманском побережье появлялись новые корабли. Союзники оказали помощь, прислав вспомогательный крейсер «Ифигения» (позже использовался в качестве плавучей мастерской), старый броненосец «Альбемарль» и восемь тральщиков. Франция также направила сюда вспомогательный крейсер «Шампань», который, впрочем, был довольно быстро возвращен назад. Весьма пригодились и спешно переведенные на Белое море два новых эсминца «Властный» и «Грозовой», заградитель «Уссури» и плавмастерская «Ксения». Для сопровождения транспортов пришлось прибегнуть к практике конвоев. 5 ноября 1916 г. подлодка U-56 была потоплена миноносцем «Грозовой»75.

Для предотвращения германской угрозы со стороны моря пришлось обращаться не только к англичанам, но и к японцам. 12 (25) января 1916 г. Совет министров поддержал предложение морского министра о покупке у них части трофейных русских судов – речь шла о крейсере «Варяг», эскадренных броненосцах «Полтава» и «Пересвет». Сумма сделки равнялась приблизительно 15 млн иен. 23 января (5 февраля) император одобрил решение правительства76. 27 марта (9 апреля) 1916 г. корабли были переданы России в порту Владивосток. «Полтава» была переименована в «Чесму». Корабли сдавались в весьма плохом состоянии, еще хуже обстояло дело с экипажами, формировавшимися из сводных команд Гвардейского флотского экипажа, Балтийского и Черноморского флотов. «Чесма» прибыла только в январе 1917 г., «Варяг» – в ноябре 1916 г. (в марте 1917 г. его пришлось направить в Англию для прохождения капитального ремонта), «Аскольд» – в июне 1917 г. Что касается «Пересвета», он сначала сел на мель у Владивостока, после чего его пришлось ремонтировать в Японии. В конце концов, этот броненосец подорвался на минах и затонул недалеко от Порт-Саида в декабре 1916 г.77