— Я включу аудиосистему. Что тебе нравится?

— Вагнер.

— Хорошо.

Лиза поднялась наверх. Всю последнюю неделю в Лос-Анджелесе стояла непривычная погода. В окна со свинцовым переплетом Лиза видела мрачные тучи, несущиеся по синевато-багровому небу. Вдалеке рокотал гром. Надвигалась очередная буря. Лиза поставила кассету, и звуки бурной, полной жизни музыки прокатились по старинным темным комнатам. Лиза вздрогнула. Дом дрожал от сдерживаемого напряжения, которое ощущалось буквально физически. Она решила, что перед тем, как вернуться к Гэри, выпьет чаю с бутербродом.

В кухне царила безукоризненная чистота. Хлоя, которая каждый вечер возвращалась домой, уже ушла. Лиза взглянула на часы на плите. Стрелки приближались к шести часам — утра или вечера, она не знала. Лиза проводила с Гэри столько времени, что оно утратило для нее всякий смысл. За окнами вновь зарокотал гром, на этот раз ближе, и Лиза услышала, как по стеклам забарабанил дождь. В кухню неслышно вошла Вита. Она по-прежнему была в халате и часто моргала от усталости, и Лиза едва не подпрыгнула от неожиданности. Еще никогда она не видела старушку такой утомленной и дряхлой.

— Я проспала, будь оно все проклято! — пожаловалась старая актриса. — Эти грозы вытягивают из меня все силы.

— Ступайте обратно в постель, дорогая. Я как раз готовлю чай. Не хотите взять с собой чашечку?

— Нет, я лучше посижу немного с Гэри, пока ты отдохнешь. — Вита повернулась и покачнулась. Чтобы не упасть, ей пришлось схватиться за притолоку.

Лиза подбежала к старушке и помогла ей подняться наверх. Вита все время жаловалась:

— Я хочу посидеть с Гэри.

— После того как немного поспите. И гроза к тому времени уже закончится.

— Мне нравится эта музыка.

— Она не слишком громкая? Может быть, сделать потише?

— Нет, мы использовали ее в одном из моих фильмов. Не помню, в каком.

Лиза укрыла Виту одеялом.

— Спокойной ночи или, быть может, доброе утро!

Старая актриса выдавила улыбку.

— Знаешь, а ты — славная женщина, Лиза.

Спускаясь вниз по лестнице, Лиза вдруг сообразила, что Вита впервые назвала ее настоящим именем.

В кинотеатре Гэри лежал с закрытыми глазами. Лиза присела рядом, коснувшись его руки, чтобы дать ему понять, что она здесь, с ним. Он поднял палец в знак приветствия и пробормотал:

— Дент с тобой?

— Нет, дорогой. — Лиза вдруг почувствовала, как волосы у нее на затылке встали дыбом.

— Он где-то рядом. Он — в этой музыке.

Здесь, внизу, музыка с ревом разбивалась о стены, словно они оказались в музыкальном барабане, который быстро вращался, и этому вращению не было конца.

— Я хотел снять так много фильмов.

— Знаю. — Лиза давно перестала притворяться, будто у Гэри есть надежда на выздоровление. — Их снимет кто-нибудь другой.

Он беззвучно заплакал. Лиза взяла его за руку. Ее охватила грусть, слишком сильная, чтобы ее можно было выразить словами.

Спустя некоторое время Лиза задремала. Ее разбудили раскаты грома, потрясшие дом до основания. Испуганная, не соображая, что делает, Лиза стиснула руку Гэри, не столько для того, чтобы успокоить его, сколько чтобы успокоиться самой, и с ужасом ощутила, какая она ледяная. В панике Лиза принялась растирать кисть, стараясь согреть ее. Потом она заметила, что голова Гэри откинулась набок и у него отвисла челюсть. Лиза встала и поправила его голову, закрыла ему рот и взяла другую его руку, чтобы спрятать ее под одеяло. Эта рука тоже закоченела, и наконец усталый мозг Лизы неохотно признал, что Гэри умер.

Лиза позвонила доктору Майерсону, который пообещал немедленно приехать, а потом поднялась наверх, чтобы рассказать Вите о случившемся. Но, наверное, старушка уже все знала. Что-то подсказало ей, что она сыграла свою последнюю роль. Вита лежала на боку, свернувшись калачиком, в том же положении, в каком ее оставила Лиза. На губах старой актрисы застыла легкая улыбка. Рука у нее была такой же ледяной, как и у Гэри.

Еще никогда огромный особняк не казался Лизе таким тихим и холодным. Бродя по коридорам «Тимперлиз», Лиза была уверена, что слышит жуткий шепот древних призраков за закрытыми дверьми пустых комнат.

— Почему, ну почему все всегда меняется в худшую сторону? — громко стенала она, словно Господь мог запретить людям умирать только для того, чтобы сделать ей приятное! А ведь той же Вите давно уже перевалило за восемьдесят, и в этом мире ей оставалось совсем немного.

Лиза вышла к бассейну — снаружи было теплее, чем внутри. Недавняя череда бурь и гроз закончилась на прошлой неделе, и в утреннем воздухе ощущалась приятная свежесть, словно и он очистился и обновился, хотя к полудню наверняка вернется настоящее пекло. С самого утра у бассейна в поте лица трудился мальчишка-разнорабочий, отчищая бортики, выложенные ярко-голубой мозаичной плиткой. На нем были одни шорты, и шоколадно-коричневое тело лоснилось от загара.

Увидев Лизу, юноша помахал ей рукой:

— Доброе утро, мисс Анжелис!

Лиза попыталась вспомнить, как его зовут. Дэниел? Точно, Дэниел!

— Доброе утро, — откликнулась она. — Угостить тебя лимонадом с печеньем, когда закончишь, Дэниел?

— Большое спасибо, но нет, у меня сегодня еще два бассейна, — крикнул он в ответ.

Лиза вздохнула и опустилась в шезлонг, наблюдая за мальчишкой. Ему было не больше тринадцати-четырнадцати лет. На спине у него уже бугрились узлы мускулов, и Лиза вдруг вспомнила о том, что тот ребенок, которого она носила в себе несколько недолгих месяцев, был мальчиком. Как славно было бы иметь собственную семью — детей, зачатых и выношенных в ее лоне, хотя наверняка настал бы час, когда они покинули бы ее, чтобы жить собственной жизнью. К этому времени все они могли бы уже разлететься в разные стороны, и она осталась бы одна, хотя рядом с ней мог бы находиться муж. Лиза стала мысленно перебирать события прошлого: если бы это случилось, а вот этого бы не произошло, как бы все сейчас повернулось?

В доме зазвонил телефон, но Лиза не обратила на него внимания. Хлоя отправилась за покупками, так что ответить было некому. В последнее время часто звонил Басби.

«Дорогая, ты не можешь оставаться в таком большом доме одна».

Он умолял Лизу переехать к нему, но она отказалась. Не было никакого смысла начинать все сызнова, но ее тронуло его постоянство и неугасающая любовь к ней. Хьюго Сванн сбежал, как только узнал о том, что Гэри болен, — одно упоминание о неизлечимом недуге повергло его в панику. Несколько месяцев назад он женился на манекенщице, которая была на тридцать лет моложе его.

Лиза понимала, что вызывает недовольство окружающих. Кое-кто из сотрудников «О’Брайен продакшнз» настойчиво интересовался, когда она вернется к работе, хотя, как справедливо заметила Лиза, успешная компания была вполне способна и дальше развиваться без участия основателей. Лес Норман сказал, что в следующем фильме есть роль, которая как будто специально написана для Лизы.