— Сколько я тебе должна?

— Десять долларов.

Лиза достала кошелек и дала юноше двадцатку.

— Ого, спасибо! — Глаза Дэниела радостно заблестели.

— На что ты хочешь их потратить, Дэниел?

— Осенью мы с родителями отправляемся в поход, будем ночевать в палатках и все такое. Так что я стараюсь подзаработать, как могу. — Телефон снова зазвонил, и мальчик сказал: — Он звонит все утро.

— Знаю. — Лиза улыбнулась. — Я забыла взять с собой другой аппарат на длинном шнуре, а вставать и идти в дом мне лень.

«Более того, я не желаю этого делать», — мысленно добавила она.

— Хотите, я отвечу вместо вас?

Телефон умолк и тут же зазвонил снова. Лиза застонала и начала подниматься. Кто его знает, вдруг это что-нибудь важное?

— Я сниму трубку. — Юноша вбежал внутрь через распахнутое французское окно, и надоедливый перезвон смолк. Он тут же появился вновь, прижимая трубку к груди. — Это звонят из самого Ливерпуля, что в Англии, — испуганно сообщил он. — И они говорят, что это очень важно.

Лизу вдруг охватили дурные предчувствия. Должен умереть кто-то третий! Господи Иисусе, да что же это такое?

Она вбежала в дом и выхватила трубку из рук растерянного юноши. Он пробормотал:

— Ну, я, пожалуй, пойду, мисс Анжелис.

А она уже кричала:

— Алло, алло, я слушаю!

— Лиза, это Стэн. Я всю ночь пытаюсь тебе дозвониться. — Его голос звучал еле слышно.

— Стэн, что случилось? Что-то с Нелли?

— Нет, Лиза, с Люком. — Стэн заплакал. — Наш Люк умер.

Едва перешагнув порог, Лиза ощутила атмосферу смерти: мрачное, негромкое перешептывание печальных призраков, служащих заупокойную мессу.

— Спасибо, что приехала, — убитым голосом пробормотал Стэн, открыв дверь. Он предпринял отчаянную попытку продемонстрировать вежливость и гостеприимство. — Нелли все время спрашивает о тебе. Боюсь, она в ужасном состоянии. Натали заперлась в своей комнате и никому не открывает.

Он провел Лизу в большую гостиную, обычно такую светлую и радостную.

Нелли съежилась в кресле. Глаза у нее покраснели от слез. Увидев Лизу, она протянула к ней руки.

— Ох, Лиззи, Люка больше нет.

— Я знаю, родная. — Лиза опустилась на колени рядом с сестрой и обняла ее. — Как это случилось? Хочешь поговорить об этом?

— Он утонул. Пошел купаться с другими мальчиками в Нью-Брайтоне и заплыл слишком далеко. Скорее всего, он хотел похвастаться. Когда они доплыли до него, было уже слишком поздно. Ох, мой любимый Люк! — запричитала она. — Ему было всего тринадцать. Я до сих пор не могу поверить, что он мертв.

Лиза не перебивая слушала сестру. Взглянув на Стэна, она увидела, что тот сидит в углу, обхватив голову руками.

«Пойду-ка я приготовлю чай, — подумала Лиза. — Это как раз то, что нам сейчас нужно, — чашечка чаю».

К ее удивлению, в кухне уже кто-то был — тощая, костлявая женщина с выцветшими рыжими волосами. Она склонилась над раковиной и исступленно мыла посуду.

Джоан!

Лиза ничего не сказала, просто стояла и смотрела на сестру, отметив про себя цыплячью шею, увядшую, пожелтевшую кожу, усеянную веснушками, морщинистые локти. Совершенно неожиданно Лиза вдруг осознала собственную красоту и подивилась тому, как эта невзрачная женщина могла оказаться ее сестрой и сестрой Нелли. Лиза вспомнила братьев, светловолосых, хорошо сложенных красавцев, ничуть не похожих на это пугало в образе женщины. Но ведь в детстве Джоан была очень симпатичной девочкой. Что же заставило ее превратиться в старуху?

Джоан внезапно заметила, что она в кухне не одна. Она подняла голову, и ее лицо залила краска гнева.

— Ага, явилась не запылилась, — невыразительным голосом произнесла она.

— Да, — легко согласилась Лиза.

Сестра отряхнула мыльную пену с рук и принялась вытирать тарелки.

— Ты сотрешь узор, — сказала Лиза.

На шее у Джоан вздулись вены, тарелки скрипели — с такой силой она терла их полотенцем. Сестра Лизы ничего не ответила.

— Джоан, почему мы не можем быть друзьями?

— Ха!

— И что это означает?

— Это означает «нет». Я не желаю быть твоим другом. Ты не принесла нашей семье ничего, кроме несчастий.

Лиза вспомнила Тома.

— Скорее, это семья не принесла мне ничего, кроме несчастий, по крайней мере когда я была маленькой.

Джоан окинула ее презрительным взглядом; ее зеленые глаза были полны ненависти.

— Я не знаю, о чем ты толкуешь. Зато я знаю, что мама была уверена в том, что из твоей задницы светит солнце. Я только и слышала: наша Лиззи то, наша Лиззи это. «Интересно, что поделывает сейчас наша Лиззи?» — постоянно спрашивала она, когда наступал твой день рождения. Такое впечатление, что она так и не поняла, что это я осталась дома и ухаживала за ней. Ни слова благодарности «нашей Джоан».

— Не было никакой необходимости оставаться с мамой, — мягко сказала Лиза.

— Откуда тебе об этом знать? — вспылила Джоан. Она стала небрежно складывать тарелки горкой, и они с жалобным звоном падали одна на другую. — А ты развлекалась от души. А ведь я могла выйти замуж, знаешь ли. У меня был один парень…

— Может, тебе и впрямь стоило сделать это? Уверена, мама тоже предпочла бы такой вариант.

Джоан развернулась и уставилась на Лизу в упор. Невыразительные черты исказила горькая гримаса.

— Ты хочешь сказать, что я бездарно растратила свою жизнь?

— Разумеется, нет, — поспешно сказала Лиза. — Я всего лишь имела в виду, что мама была бы рада видеть тебя счастливой.

— Ты говоришь так, словно знаешь нашу маму лучше меня, несмотря на то, что большую часть жизни прожила вдали от нее.

Лиза вздохнула и с отчаянием произнесла:

— Ты все перекручиваешь. Я не знаю, что еще сказать.

— Тогда ничего не говори, а просто уходи. Если бы ты не научила Люка плавать, он бы не утонул. Это ты виновата в его смерти! — Эти слова были сказаны с такой злобой, что Лиза в страхе отступила на шаг.

— Я приехала потому, что меня попросила Нелли, — запинаясь, пробормотала она. — Она не захотела бы меня видеть, если бы считала виноватой в смерти сына.

Джоан застыла на месте. «О боже, что я наделала! — в панике подумала Лиза. — Я оскорбила ее в лучших чувствах!» Рядом с Нелли уже была одна сестра, но она предпочла в тяжелую минуту видеть рядом с собой Лизу.

Ночью, когда в доме все заснули, Лиза вышла прогуляться по песчаному берегу.