без сознании. В бреду он, гладя мои щеки, назвал меня Фаридой. В это время, я выбегала на улицу и бежала, бежала до тех пор, пока ноги не подкашивались от усталости, и я от бессилия падала на землю. Так было много раз. Я боялась того дня, когда он выздоровеет и встанет на ноги. Хотя того, чтобы он выздоровел, я желала больше всего. Но страх того, как только он встанет на ноги, и, поблагодарив меня, уйдет к своей Фариде, очень угнетал меня. Дорогая, я тогда не знала о том, что твоя бабушка, после родов сына умерла и, что Саидходжа к тому времени как я его нашла, был свободен.

Немного выдержав паузу, и положила на коленки Бану свою руку и продолжила,

– В твоем возрасте это естественное явление для молодых. Родная, это природа так распорядилась, чтобы мы любили и были любимы. Если есть у тебя эти чувства, значит, ты живешь, ты не пустое место и твое сердце бьётся неустанно, и оно не холодное. И еще, я дома говорила тебе, что мать, если она любит своего ребенка, чувствует все. Видела твое волнение, когда мы летели в Ташкент. Я видела твои слезы, когда мы ехали в машине. Тогда по твоему лицу текли слезы любви и обиды, поверь, и ничего другого. Доченька, сердце не обманешь, лучше расскажи мне о нем и тебе станет легче. А мы потом подумаем как быть дальше.

Понимая и осознавая то, что мама права, Бану из-за спины достала последнее письмо Мансура и показала ей.

– Мамочка, но Вы все равно ничего не поймете, он мне его писал на русском языке.

– А ты мне его переведи.

И Бану, читая каждую строку письма, переводила ее Эльзе. Когда она завершила читать, Эльза спросила у нее,

– А почему он прощается с тобой, если так сильно любил?

– Мы с ним расстались два года тому назад из-за его матери. И я не отвечала на его письма.

– И часто он тебе писал?

– Почти каждый день.

– Бану, если все было так, как ты говоришь, тогда почему ты ему не отвечала?

– Мамочка, последний год я тоже ему писала. Но читая его письма, я поняла, что их перехватывала его мама, и не передавала ему.

– Она, наверное, была богата?

– Да, и очень.

– А ты знала об этом, когда встречалась с ним?

– Нет, не знала. Простите мама, а причем это? Причем богатства, когда двое любят друг друга? Мамочка, так нельзя, не правильно это, – сказав, Бану заплакала.

– Не плачь родная, – успокаивая ее, сказала Эльза.– Пойми, в жизни такое встречается не редко, но ты должна ее понять.

– Нет, мамочка, я никогда не пойму ее, никогда.

– Родная, веришь, я не раз сталкивалась с такими людьми.

– С такими, как мама Мансура?

– Да, именно с такими. Хотя мне встречались и такие люди, кому в жизни приходилось работать в поте лица, но семейного счастья у них не было. Любовь по расчету, это очень плохо, когда, кто-то продает себя, а кто-то покупает ее. Такие браки в подавляющем своем большинстве, несчастны. Роно или поздно, такой брак разрушится. Хорошо, если у таких семей до развода не было детей. Но если они были у них, тогда дети становятся заложниками между амбициями родителей. Мне кажется, дети из таких семей самые несчастливые. Иногда бывают семьи, у которых жизнь не удалась. Трудности, одна за другой преследует их. Не успевают свести концы с концами, как появляются другие, еще более зловещие проблемы. И вот, когда нищета стучится в дверь, вся их любовь выпрыгивает в окно. Возможно, мама твоего парня думала также. Ты не подумала об этом?

– Даже если и так, но она все равно не права. Мамочка, нельзя же оскорблять человека только за то, что сирота и вырос в детском доме. Нельзя называть этого человека голодранцем и дворнягой. Можно ведь объяснить по-человечески, я бы сама ушла от ее сына?

– Я согласна с тобой, нельзя и она не права. Это ее культура воспитания, и скорее всего, она сама вышла из бедных. Но знаешь, хотя мы этого и не понимаем, нищета это грех, зло, и самый ненавистный спутник человека, это словно порок, язва, которые отталкивает от них других. Конечно, в твоем случае вины, в том, что ты была бедной, нет. Но если кто-либо имеет голову на плечах, руки ноги целы, он не имеет права мириться с ней. Человек должен, если конечно он здравомыслящий, стремится выйти из кабалы нищеты. Когда-то ты сама говорила о том, чтобы люди не теряли своего облика от упавшего к ним с небес богатства. Поверь Бану, человек, если он считает себя из благородных кровей, такого, что позволила себе мама твоего парня, никогда не позволит. – Затем, Эльза, взглянув на письмо Мансура, спросила. – Бану, я хоть и не понимаю по-русски, но, по-моему, вот это, – показывая, на письме. – Эти строки, наверное, его стихи, адресованные тебе. Не так ли?

– Да, стихи.

– А почему ты их не читала?

– Я думала…

– Прочитай, пожалуйста, их мне, – приобняв ее, попросила Эльза.

– Этот стих он назвал «Когда-нибудь»

Любовь приходит так нежданно,

Ты жди ее, она придет,

В пылу разлук и в миг страданья,

Затмит твой разум, она, и вдруг,

Озарит твой взор прекрасным, как солнце утренней зари,

И пылкой страстью окутает, тебя как лунная ночь в степи.

Быть может ты, тогда почувствуешь,

Себя счастливым, как в раю,

Но тут, постой мой друг, остановись, и оглянись вокруг,

Ты любишь, правда, спору нет,

Все помыслы твои, я знаю с ней,

А доказать свою любовь, нет силы более, я верю,

Ведь это правда, скажи мне друг?

Прошу тебя, позволь ты мне, ответить за тебя, родимый,

Любить одно, но быть любимым,

Не каждому судьбой дано.

И, это правда, мне поверь,

Любить ты вправе, спору нет,

Но никогда, ты слышишь, это,

Насильно милым, знай, не будешь.

Ведь сердце у каждого, свое,

И указать ей, ты не в силе.

Я знаю, тяжело тебе,

Любить кого-то, и в тоже время,

Быть не любимым самому.

Но верь, мой друг, придет пора,

Когда почувствует она,

Твою любовь, твои страданья,

Тогда придет к тебе она,

И будет сердце биться сильно,

Чтоб вырваться и полететь,

В твои объятья, может быть,

И будешь ты тогда счастливым,

Страданья кончатся твои,

Придет пора, любви и страсти,

И скажешь мне, тогда спасибо,

За то, что я тебя сдержал,

От разных помыслов твоих,