–Мехрибану… простила тебя, – сказав, зарыдала Хадича Султановна.

– Откуда Вы знаете?

– Сынок, я скрывала от тебя, но последний год Мехрибану почти каждый день писала тебе. Мне было известно и о том, что она приедет в Лондон на преддипломную практику. Я боялась вашей встречи, от того все ее письма, не показывая тебе, рвала, – тут она опустила свои глаза.

– Вот видите мама, и тут Вы поступили жестоко, хотя видели мои страдания.

– Сынок, – рыдая, – прости меня.

– Я то, что. Пусть Всевышний прощает Вас, а я Ваш сын, не имею права обижаться на Вас.

Как раз в это же время, кортеж, проезжал мимо реки, которую в народе называли Анхор. Саидходжа, увидел у одиноко стоявшей ивы, самодельную, прибитую из обычных досок, скамейку. Мгновенно он попросил водителя остановить машину. Как только машина остановилась, Саидходжа выйдя из нее, протянул руку Эльзе. Взявшись за руку мужа, она вышла. Когда и Бану только собралась выйти, Саидходжа остановил ее.

– Вот это река, похожа на нашу Шахриханку, – затем, показав растущую на берегу иву. – Там тоже росли ивы, и также под одной из них была такая ж скамейка. – А затем, обратившись к Бану, – дочка, если ты не против, позволь нам с матерью остаться здесь. Родная, надеюсь, ты не против моему предложению? – Обращаясь к Эльзе, спросил Саидходжа.

Поняв замысел мужа, та, с радостью приняла его предложение и сказала,

– Да, конечно, родной,– а затем, обращаясь к Бану, – отец прав, ты езжай сама, а мы вспомним его молодость.

Как только они отъехали, Эльза, улыбнувшись, спросил у супруга,

– Саид, откуда ты догадался?

– Дорогая, к твоему сведению, любить могут не только женщины, представь, но и мы мужчины любим своих дам не меньше вас.

– Я это знаю любимый, – сказав, Эльза поцеловала его.

– Ну, что, пойдем, помочим ноги в реке?

– Пойдем, родной, – взявшись за его руку, она улыбнулась и с мужем направилась к реке.

Тишина, царившая в комнате Мансура, была угнетающая и слишком затянулась. Ни он, ни его мама не могли заговорить или же встать и уйти. Когда тишина стала невыносимой и гнетущей, вдруг зазвенел звонок у ворот. Оба, резко вскочили с места, чтобы поскорее удалиться отсюда. Но Мансур опередил маму,

– Мама, Вы сидите, я сам открою ворота, – сказав, он быстро выскочил из комнаты.

Хадича Султановна, сжав в своих руках газету, вновь сползла на кресло.

Когда Мансур открыл калитку и вышел на улицу, там стояли милицейские машины и правительственная Чайка. Прямо возле ворот стоял статный мужчина, и, поприветствовав, подавая руку, спросил,

– Простите, пожалуйста, вы Юнусов Мансур Рахимович?

– Да, я, – немного волнуясь. – А для чего я Вам понадобился? – Недоуменно спросил Мансур.

Мужчина, ничего не отвечая, отошел к машине. Тут водитель Чайки открыл заднюю дверь со своей стороны. Сначала появились тоненькие женские ножки, а затем…

– Мансур ака, Вы, оказывается, искали меня? – Придерживая дверь и опуская свои глаза, смущаясь, спросила Мехрибану.

Увидев ее, Мансур не верил своим глазам, и двумя руками прислонившись за створ калитки, дрожащим голосом от волнения, еле произнес,

– Бану, Мехрибану, Вы, Вы, все таки простили меня? Вы нашли меня?…

– Родная, тебе не кажется, что наша Бану задерживается? – Спросил у Эльзы Саидходжа.

– Я этому только рада, – улыбнувшись, ответила супруга.

– С чего бы это? – Недоуменно переспросил Саидходжа.

– Значит, скоро у нас будет свадьба. Если бы она вернулась быстро, вот тогда я непременно волновалась бы, а теперь, я спокойна. – И ,тут же взглянув на дорогу, увидела приближающиеся машины, добавила. – Вставай ворчун, пойдем знакомиться с будущим зятьком.

– Ты что, думаешь и он приехал?

– А вон он, – показывая на Мансура. – Вы что узбеки, все на одно лицо что ли? – Улыбаясь, она обняла мужа.

Тут к ним подошла Бану, а за ней и Мансур,

– Ассалому алуйкум, – прикладывая руки к груди, поприветствовал он их.

– Ва алейкум ассалом, – одновременно ответили Эльза и Саидходжа. Затем протянув ему руку, поздоровался с Мансуром.

– Ну что, родная, представь нам своего молодого человека,

– Это, это, Мансур ака. Мы с ним вместе учились в МГУ, – от смущения опуская свои глаза, произнесла Бану.

– А нас не хочешь представить ему? – улыбаясь, произнес Саидходжа.

– Да, да, конечно. Мансур ака, это мой дедушка Саидходжа ака и моя бабушка Эльза апа. Они живут в Австрии.

Еще немного постояв молча, как бы прицениваясь друг другу, Саидходжа спросил.

– А родители Мансура не приехали что ли?

Услышав это, Мансур и Бану переглянулись между собой.

– Ну, раз так получилось, – и, обращаясь к Эльзе. – Родная, как ты думаешь, может нам самим нанести им визит?

– Было бы неплохо.

– Тогда решено, едем в гости к Мансуру, – и подозвал Икрамова. – Саидасрор, разворачивайте машины обратно, мы едем в гости к будущему зятьку.

Мехрибану была безмерно благодарна своему деду и бабушке за их мудрость, за их ум и дальновидность.

Когда эскорт Саидходжи подъезжал к дому Мансура, возле его ворот толпились соседи. Увидев подъезжающие машины, его мама быстро забежала во двор. Как только они остановились, Саидходжа, выйдя из Чайки, подал руку своей жене, и поздоровавшись с соседями Мансура, без приглашения направился в дом. Мансур быстро оббежал его, и, указывая дорогу, первым вошел во двор. К тому времени его мама накрывала стол на тапчане. Увидев приближающегося Саидходжу и его спутников, быстренько подбежала к ним, и прижав обе руки на груди,

– Ассалому алейкум! Добро пожаловать дорогие гости, – сказала она.

В ответ поздоровавшись, Саидходжа и Эльза остановились. За ними остановилась и Бану. Заметив ее, мама Мансура опустила свои глаза.

Саидходжа заметил ее неловкое положение, и как бы ничего и не было между ними, обратился к Бану,

– Что дочка, наверно, стоит нас представить хозяйке дома?

Тут Бану поздоровавшись с ней,

– Хадича Султановна, мама Мансура-ака, – а затем. – Мои родители, Саидходжа ака и Эльза апа, – сказала она.

После того, как Бану представила их, Хадича Султановна не выдержав, заплакала и сказала,

– Простите меня Мехрибану, простите,

Бану подошла к ней, и обняв ее,

– Вам незачем извинятся передо мной. Я не имею права обижаться на Вас, – сказала она.

– И какое же у вас огромное и благородное сердце дочка, – прижимая ее к своей груди, вся в слезах произнесла Хадича Султановна.

– И долго мы будем здесь стоять? В этом доме нас хотя бы чаем угостят?– Вопросительно спросил Саидходжа.

– Родной, ты становишься похожим на своего шурина Арнольда, – улыбнувшись, сказала Эльза,

– А что, это разве плохо?

Тут же Хадича Султановна стала приглашать гостей в