себя со мной под струёй воды. Намыливает меня.

Она начала двигаться. Схватила скользкий флакон с маслом для загара и сползла с одеяла. Подползла к нему, подняла голову и посмотрела на него, горячий песок тонул под её руками и коленями. Жаль, что он не мог видеть, как колышутся её груди, но зато у него был прекрасный вид на её спину, голую, если не считать двух завязок, удерживающих её топ и третьей, спускающейся от бёдер к узким лоскутам, обтягивающих ягодицы.

Она остановилась перед его скрещёнными ногами. Встав на колени, протянула бутылку.

Он взял её.

— Здесь? — спросила она.

— Да, здесь нормально.

Она отвернулась и легла плашмя. Песок казался горячим настолько, что мог обжечь её. Через несколько мгновений она привыкла к жару. Она извивалась, наслаждаясь тем, как песчаная поверхность принимает форму тела.

— Разве это не лучше, чем одеяло?

— Это другое.

— Это как плавание, — сказал он. — Плывёшь по тёплому морю, которое тебя любит. Чувствуешь, как песок обнимает тебя? Чувствуешь, как он поддерживает каждый твой изгиб, каждую впадинку?

— Кажется, да.

Это приятно, — подумала она, — но не настолько. Может, этот парень и великолепен, но уж очень он странный.

— Ты собираешься намазать мне спину?

Улыбаясь, он кивнул. Когда он подполз к ней на коленях, Ким отвела волосы в сторону, обнажив затылок. Там она развязала шнурок. Опустила его концы на песок, затем потянулась за спину и распустила бантик у позвоночника.

— Не хочу, чтобы остались следы от верёвок, — объяснила она.

— Они похожи на струны, — сказал Сэнди.

— Теперь никакие струны не мешают.

Ким сложила руки под лицом. Она потянулась и пошевелилась. Было очень приятно освободиться от шнурков, радостно сознавать, что её топ свободен, а чашки бюстгальтера прикрывают грудь только под давлением песка.

— Необходимо запомнить, что не надо приподниматься.

— Если приподнимешься, вряд ли кто-то будет возражать. Я точно не буду.

Она задрожала от восторга, когда Сэнди плеснул струю тёплого масла ей на плечи и вниз по позвоночнику. Затем его плавно скользящие руки оказались на её теле. Они скользили по её спине и бокам. Они распределяли масло. Они массировали её. Они исследовали её, даже опустились достаточно низко, чтобы погладить бока её грудей. Когда он это делал, она слегка приподнялась. Но он не воспользовался этим, не протянул руку в освободившееся пространство, чтобы наполнить её. Он просто продолжил движение, а Ким, вздохнув, снова опустилась на песок.

Когда его руки ушли, она подняла голову и огляделась. Она обнаружила Сэнди на коленях у её бедра. Он наклонился вперёд и полил маслом обе её ноги. Его обрезанные джинсы висели так низко, что казалось, вот-вот спадут.

Боже, он потрясающий, — подумала она.

Затем она погрузилась в ощущение того, как он растирает её икры. Она опустила лицо на руку и закрыла глаза.

Когда он закончит, — подумала она, — может быть, он позволит и мне его намазать. Это было бы замечательно.

Но пришлось бы снова завязывать топик, чтобы встать. Ей не хотелось этого делать. Ей нравилось так.

Я не смогу встать, даже если захочу,  — подумала она.

И застонала, когда его руки двинулись вверх по её бёдрам. Скользнули между ними. Плавно прошлись по её голой коже до самого паха, затем поднялись выше и ласково смазали маслом бёдра, а затем обвили ягодицы. Он тёр их, сжимал. Но держался подальше от того немногого, что было прикрыто, как будто её бикини было границей, которую он не смел пересекать.

Возможно, не хочет испачкать его маслом.

Или боится, что кто-то может наблюдать.

Я должна пригласить его к себе домой, — подумала Ким. — Должна уложить в постель. Пусть он всю меня намажет маслом, а я намажу его. Простыни испачкаются, но кого это волнует?

Затем он закончил.

Ким испустила дрожащий вздох. Она открыла глаза и увидела, как Сэнди ползёт рядом с ней. Он лёг, скрестив руки и заглянул ей в глаза.

— Это было замечательно, — прошептала она.

— Рад был помочь, — сказал он.

— Мне так хочется, чтобы здесь больше никого не было. И чтобы весь пляж был в нашем распоряжении.

— Я знаю.

— Хочешь пойти в мою квартиру?

Он слегка нахмурился.

— Я так не думаю.

Ты не это хотел сказать, — подумала Ким. — Пожалуйста, прошу тебя. Там никого не будет. Только мы.

— Мне нравится здесь.

— Нам не обязательно тотчас уезжать. Мы можем побыть здесь столько, сколько ты захочешь, — она попыталась улыбнуться. — В любом случае, я не уверена, что могла бы сейчас сдвинуться с места. Благодаря тебе я чувствую лень и возбуждение…

— Моё место здесь, — сказал он.

— Эй, да ладно, — это прозвучало немного плаксиво. Она боролась за контроль над ситуацией, поэтому сделала ещё одну попытку. — Разве ты не понимаешь? Я хочу тебя. Я хочу, чтобы мы занялись любовью.

— Я тоже.

— Ну, тогда…

Сэнди опустил очки на глаза. Он выпрямил руки над головой, повернул лицо вниз и вдавил его в песок.

— Что ты?….

Он начал трястись, всё его тело содрогалось, вибрировало.

Ким подняла голову. Она смотрела на него.

— Сэнди? Что ты делаешь?

Он не отвечал. Он продолжал дрожать.

Боже мой! У него какой-то припадок!

— Ты в порядке? Что случилось?

Протянув руку, она схватила его за плечо. Оно сильно вибрировало под её рукой. Затем песок начал вырастать вокруг кончиков её пальцев.

Боже мой! Он тонет!

Она отдёрнула руку.

Песок дрожал вокруг его трясущегося тела, казалось, что он тает под ним, засасывая его вниз. Руки уже исчезли. Лицо погрузилось в песок выше ушей.

Плечи исчезли полностью. Песок сыпался по пояснице, дрожал над ногами.

Надо помочь ему!

Ким уже почти вскочила на ноги, но тут вспомнила о своём топе. Она поискала шнурки, нащупав их на песке рядом с грудью, завела руки за спину и хотела завязать, но они выпали у неё из рук.

Потому что от Сэнди остались только задняя часть обрезанных джинсов и кожаный ремешок с пучком волос на затылке.

Очки.

Он делает это нарочно.

Он это умеет.

Именно так он исчез в прошлый раз.

Он делает это из-за меня.

Теперь он полностью пропал, оставив на песке отпечаток своего распростёртого тела.

Ни хрена себе!

Ким огляделась. Неподалёку были люди. Одни загорали, другие сидели, читали, разговаривали. Одна группа устроила пикник. Мимо прошёл ребёнок с бутылкой газировки.

Никто не смотрел, как громом поражённый, на тот участок пляжа, где Сэнди проделал свой трюк с исчезновением.

Никто ничего не заметил.

Никто не знает, кроме меня.

Может, этого вообще не было. Человек не может