Сенсому вглубь хаоса битвы, где бешено крутился сейчас счетчик потерь Шоурая. Данзо сражался с Карумой, и уже с самого начала их дуэли земля под ногами дрожала. Третий Хокаге отвел на себя почти все остатки первичного «мяса», быстро дожигая его.

А Сашими и Ловен остались держать оборону там, где врагов было меньше всего.

— Слева, — ехидно предупредил девушку Брау.

Сашими легко вскочила на ноги, выхватывая по дороге кунай, и отбила молниеносную атаку одного из Шоураев. Он действовал не один, а с напарником, и так умело, что у Узумаки не было никаких шансов их достать. Она зашаталась, неуклюже переставив ноги и отступив назад, к Ловену, а два сверкнувших глазами врага шагнули за ней.

И мгновенно умерли, разрезанные надвое ниточкой фуиндзюцу, оставленной секретаршей Узукаге.

— Я чувствую себя бесполезной, — поделилась она с Архимагом, техникой Стихии Земли (где у нее был величайший учитель из всех) заграждая пятнадцать солдат-марионеток и подрывая их.

— Лучше чувствовать что-нибудь приятное, — фыркнул старый Архимаг, одной рукой посылающий во всех видимых врагов разрушительные заклятья. Он повернулся к ней и протянул бутылку. — Буш?

Узумаки скривилась и мотнула головой. Брау пожал плечами и воздвиг перед ними щит, в который тут же врезались вражеские техники.

— Если я расшалюсь, они поймут, что я могу, — поделился он. — А это пока не выгодно. Я жду настоящих участников боя, а не этот мусор.

Со стороны Сарутоби донеслась череда взрывов.

— Твою главу… — буркнул Ловен. — Умеет Автор поднасрать.

Сразу же после его слов перед Архимагом возник молодой мужчина с желтыми волосами. Минато Намикадзе резко схватил старика за горло и вместе с ним исчез в неизвестном направлении. А окружившие Сашими марионетки разом двинулись к ней.

— Я, — тяжело вздохнула она. — Подписываюсь под каждым его словом. Сраный Автор! Ну, идите сюда, сколько вас ни есть! Дайте мне почувствовать себя полезной!

* * *

Хирузен только расправился с остатками левого фланга, как на него тут же обрушился град ударов в ближнем бою. Благо, сенсорские способности, зверское чутье и опыт позволили пожилому Хокаге успеть Призвать Энму, обратить его посохом и отбить первую волну ударов.

А за ней пришла атака ниндзюцу.

— Рассенган! — рыкнул бывший Минато Намикадзе, обрушив на Сарутоби целую серию шаров из чакры.

Канонада взрывов, казалось, оглушила ближайших марионеток, либо же они посчитали бывшего Хокаге мертвым. Как бы то ни было, они поплатились за это жизнями — Хирузен вынырнул из поднявшегося дыма и свернул обоим шеи. Минато поблизости не наблюдалось.

Впрочем, вскоре стало не до него.

— Стихия Пыли, — гаркнули откуда-то с неба. — Атомное Расщепление. Столб!

Профессор узнал голос и название техники. И только это спасло ему жизнь. Он ринулся прочь от того места, на котором стоял, а его, тем временем, разрезало на аккуратные куски. Ооноки Обеих Чаш Весов хмуро вдохнул. Он, конечно, не ожидал, что убьет Третьего Хокаге первой атакой, но…

— Не ожидал тебя здесь увидеть, — произнес Сарутоби снизу, глядя на коротышку, зависнувшего в воздухе. — Может быть ты что-то напутал?

— Может и так, Хокаге, — выдохнул Ооноки. — Но я для себя уже все решил.

— Тогда умри достойно…

— Стихия Пыли!

— Стихия Земли!

Взрывы вновь загремели. И больше им не суждено было прекратиться.

* * *

Сенсома не уставал. Сенсома не замедлялся. Сенсома больше ни на что не отвлекался. Он был в бою.

— Хотите потанцевать, уебки! — рычал он на все поле боя, радостно и полубезумно оскалившись. — Думаете выжить?! Я всех вас прикончу, суки!

Вспоминались учителя и ученики. Вспоминались былые дни. И было весело. Безумно весело. Потому что он убивал не людей. Он, если честно, вообще не убивал — лишь обрывал нити от кукол, мерно добираясь до кукловода. И вот этот самый кукловод был хорош. Так хорош, что смог его развеселить.

Трое шиноби по правую руку, четверо по левую. Каждый из них намерен ухватить его хотя бы за палец и держать так долго, как только сможет, давая остальным возможность атаковать. Это были мастера тайдзюцу — одни из сильнейших во всем мире, подбираемые Шоураем тщательно и постепенно. Они действовали синхроннее братьев-близнецов и избирали самые лучшие тактики.

А Сенсома их крушил.

Резкими взмахами меча он отсекал конечности и головы. Его свободная рука поднималась тогда, когда кто-то подбирался совсем уж вплотную, и всегда обрывала жизнь. Он кружился вместе с лучшими силами кукловода, раскидывая их будто неумелых щенков. А сам он был даже не опытным псом, и даже не Богом всех песьих. Он был истинным Драконом, как его когда-то назвал один очень могучий шиноби.

И этот Дракон нес разрушения.

Вдруг за спиной чакра изменилась, молниеносно окрасившись в желтоватый цвет. Сенсома тут же узнал ее, оскалился еще сильнее и позволил утяжеленному кунаю бесполезно сломаться о свою спину. Минато-Шоурай тут же отскочил, но его все равно нагнал Бог-Дракон листа, сформированный левой рукой.

И рядом с ним на ноги приземлился Изуна.

— Какая встреча, — хлопнул Учиха в ладоши радостно. — Сен-кун, а ты что тут забыл?

— Ничего, — весело отсалютовал ему клинком Математик Боя, мимоходом разрубив надвое особо прыткую марионетку. — Я все помню. Вам сегодня жопа!

— А у нас другие планы, — оскалился Изуна в ответ и распаковал свой меч. — Но от танца с тобой, ты знаешь, я никогда не откажусь.

— Развлеки меня подольше!

Эта поражающая размахом и значением битва только начиналась.

Сашими Узумаки и Ловен Брау

— … Поэтому я прошу вас, Узукаге-сама!

Молодая девушка из клана Узумаки, еще даже не перешагнувшая порог двадцатилетия, низко поклонилась своему Каге и непосредственному начальнику. И даже еще ниже, падая на колени. Ее алые волосы спадали по плечам на пол, но Сашими было все равно.

Она была одной из талантливейших куноичи клана. И самой молодой из списка, это точно. И именно эти качества, вкупе с ее внезапно разгоревшимся упорством, позволили ей всего за полгода доказать свои таланты и верность и стать личной секретаршей нового Узукаге. Того самого, о котором ходили легенды как в клане, так и во всем мире.

Величайший шиноби, он был старше ее почти вдвое, но внешне казалось, будто бы даже и вчетверо. Года не прошло с тех пор, как он потерял семью, потерял свою преданность Конохе и