Самолюбию Пьера Огюстена внезапное решение короля не может не льстить, ведь это он придумал устроить горячий сюрприз англичанам, да и сама по себе эта грозная крепость своевременная и отличная вещь. Однако он предсказывал кое-что и похуже, и это худшее тоже начинает понемногу сбываться, и ещё хорошо, что лишь понемногу и скорее продолжает пребывать в неприятной возможности, чем близиться к водворенью в действительность.

Дело в том, что под давлением даже слабо организованной армии Джоржа Вашингтона, всего четырех-пяти тысяч плохо дисциплинированных солдат, англичанам приходится эвакуироваться из Филадельфии, так что американский Конгресс имеет возможность вновь переселиться в столицу. Несомненно, одержана значительная победа, не столько военная, сколько нравственная и политическая. Смысл победы понятен американцам, понятен и англичанам, и англичане, всегда сильные и коварные в дипломатии, не замедляют направить на переговоры с Конгрессом делегацию из четырех человек, во главе которой стоит лорд Карлил, по правде сказать, не лучший из дипломатов.

Напыщенный лорд предлагает прервать военные действия на не совсем понятных условиях и напирает большей частью на то, что Франция, господа, ненадежный союзник, причем прибегает к аргументации скорей площадной. Коварство французской нации, распространяется он, давно, мол, признано всеми и не требует никаких доказательств, хотя американцы палят по англичанам именно из французских мушкетов и пушек и очищение Филадельфии в немалой степени объясняется страхом именно перед серьезными намерениями приближающейся французской эскадры.

Аргументация, прямо надо сказать, рождена довольно плюгавым умом, да, верно, американцам другой и не надо, ведь нация слишком уж молодая, в своем роде ребята в детских штанишках, осколки разных европейских народов. Эти ребята так английскому дипломату поверили, что Бостон встречает французские корабли недоброжелательно, в угрюмом молчании, поскольку милые бостонцы вдруг убедились, что французы приплыли к ним единственно ради того, чтобы восстановить монархию на месте их совсем юной, но уже горячо любимой республики.

Положим, переговоры с треском проваливаются, напыщенный лорд уезжает ни с чем. Однако переговоры могут возобновиться, второй делегации путь не заказан, а король в другой-то раз может подыскать своего представителя поумней. Выясняется между тем, что коварны и ненадежны скорее американцы, чем по доброй воле прикатившие к ним на помощь французы. Натурально, французы преследуют в этой войне и свои сугубо национальные интересы, на иных основаниях в просвещенной Европе не составляются никакие союзы. Франции очень хочется возвратить так бесславно потерянные канадские территории, на которых вольготно расположились теперь англичане, а французская эскадра адмирала Шарля Анри д’Эстена целит из Бостона нанести удар по английской Канаде. Для полного успеха задуманной операции французам необходима помощь американцев, которые должны поддержать их наступлением из глубины континента.

Французское командование запрашивает Конгресс. Конгресс запрашивает Джоржа Вашингтона как своего самого выдающегося стратега. Джорж Вашингтон высказывается категорически против какой-либо помощи Франции, ещё до начала военных действий исключительно из благодарности предавая добровольных союзников. Аргументы американского полководца только что не в деталях совпадают с аргументами английского лорда. Видите ли, господа конгрессмены, по его зрелому размышлению, как только Франция возвратит себе канадские территории, она тотчас из союзника превратится в противника Соединенных Штатов. В какой день и час американскому стратегу приснился этот нелепый сон, неизвестно. С чего он взял, что Франция и Англия могут вдруг на чем-нибудь помириться, тем более на переходящих из рук в руки колониях, остается загадкой. Однако американскому Конгрессу для большого испуга довольно и этого.

Услыша эту несусветную дичь, достойную героя Америки, Пьер Огюстен только и может сказать, что мыслительный процесс удается явно не всем. Даже умы господ конгрессменов приходят в небольшое волнение. Все-таки что-то у этого Джоржа не так. Они требуют от Джоржа более зрелых соображений. Бравый Джорж соображает и неосторожно выбалтывает всю эгоистическую суть американской внешней политики, которую следовало бы благоразумно скрывать: Что можем мы сделать с нашими четырьмя-пятью тысячами солдат, если Франция введет, к примеру в Квебек в два раза больше и объявит о своем намерении удержать за собой Канаду в качестве, скажем, гарантии за наши долги?

Тут выясняется, что Конгрессу платить долги тоже ужасно не хочется. Ради достижения такой благой цели Конгресс готов подставить своих добровольных союзников под удар англичан, Конгресс делает ход, достойный страны, в которой деньги дороже чести, совести и прочей белиберды. На Канаду нацеливается так называемая Северная армия. Командующим Северной армии на этот случай назначается чужестранец, француз, наивный, порядочный, крайне восторженный, к тому же романтически настроенный Лафайет, причем в предписании говорится, что Северная армия насчитывает три тысячи человек. Лафайет пробирается на берега озера Шамилен и вместо армии обнаруживает горстку заброшенных бедолаг, что-то около тысячи, и убеждается в том, что о наступлении на Канаду и помыслить нельзя, а виноватым в глазах соотечественников выходит как будто бы он. Очень остроумные люди заседают в американском Конгрессе, сразу видать. Вследствие их остроумия вторжение французов в Канаду благополучно проваливается. А ведь очищение Канады вынудило бы англичан на всех пунктах покинуть Америку.

Эгоистическая политика американцев с самого начала ставит французов против англичан один на один, что обнаруживает желание демократически избранного Конгресса загрести жар чужими руками. Первое следствие этого нечистоплотного поведения обнаруживается в самое ближайшее время. Двадцать седьмого июля 1778 года французы проигрывают морское сражение при Уэссане, причем в сражении участвует герцог Шартрский, брат короля, мечтающий сделаться вдруг адмиралом. Возвратившись несолоно хлебавши в Париж, охочий до незаслуженной славы брат короля пространно повествует о том, какими сверхгероичесими усилиями он пытался обеспечить своему флоту победу. Он добивается своего: его встречают аплодисментами. Между тем злые языки передают шепотком, что во время сражения юный герцог прятался в трюме.

Таким образом Франции, связавшейся с бесчестными союзниками, грозит поражение в так ловко задуманной и так вовремя начатой войне с англичанами, в чем непременно обвинят Пьера Огюстена Карона де Бомарше и в чем он сам себя обвинит. Кроме того, с таким упорным нежеланием Конгресса, составленного из самых честных в мире людей, платить долги по поставкам он разорится, и без того стальные сейфы компании «Родриго Орталес» опустошены до последнего ливра. Просматривается заколдованный круг. Без денег не будет военных поставок американцам, без военных поставок американцы не продержатся долго и скоро сдадутся. Если они не продержатся долго и скоро сдадутся, они примут однажды уже полученное предложение англичан. Если они примут предложение англичан, они вместе с англичанами выступят против французов, которым и без союза с англичанами не хотят помогать. Если американцы и англичане вместе выступят против французов, Франция с ещё большим позором проиграет эту войну, чем была проиграна предыдущая.