Сан Мун покрылась испариной. Они с Га переглянулись.

– А американская девушка, – спросил его Га, – она к нам присоединится?

– Занятно, но именно вам придется позаботиться об ее воспитании, – заявил Великий Руководитель. – Мне повезло оказаться в компании самой корейской пары в нашей стране – чемпиона по нашему национальному боевому искусству и его жены, народной артистки. Могу ли я узнать ваше мнение на этот счет?

– Мы Вас внимательно слушаем, – заверил его Га.

– Недавно, – сказал Великий Руководитель, – я узнал, что можно сделать такую операцию, после которой корейский глаз будет выглядеть так же, как европейский.

– Но зачем это нужно? – удивилась Сан Мун.

– Зачем? – повторил за ней Великий Руководитель. – Неизвестно, но такие операции делают, меня в этом заверили.

Га почувствовал, что разговор удаляется на такую «территорию», где можно нечаянно сделать неверное движение.

– Ах, эти чудеса современной медицины, – сказал он, стараясь говорить общими фразами. – Плохо, что их приходится применять в косметических целях, ведь в Южной Корее рождается столько уродцев и людей с заячьей губой.

– Хорошо сказано, – заметил Великий Руководитель. – Но эти достижения медицины можно использовать и в социальной сфере. Сегодня на рассвете я собрал пхеньянских ученых и поставил перед ними вопрос, можно ли европейский глаз превратить в корейский.

– И что же они ответили? – спросила Сан Мун.

– Они единодушны во мнении, – сообщил Великий Руководитель. – С помощью серии процедур любую женщину можно сделать кореянкой. С головы до ног, так они утверждают. Когда врачи поработают над ней, она станет такой же кореянкой, как служанки в мавзолее правителя Тангуна[38].

– Скажи мне, – обратился он к Сан Мун. – Как ты думаешь, эту женщину, новую кореянку, можно будет считать девственницей?

Га начал что-то говорить, но Сан Мун перебила его.

– Любовь подходящего мужчины может сделать женщину чище, чем утроба, которая произвела ее на свет.

Великий Руководитель посмотрел на нее.

– Я всегда могу рассчитывать на твой глубокомысленный ответ, – произнес он. – Но серьезно, если операции пройдут успешно, и она придет в себя, во всех отношениях, можно ли будет применить к ней термин «скромная», чтобы описать ее? Можно ли будет называть ее кореянкой?

Сан Мун ответила без колебаний.

– Это совершенно невозможно, – сказала она. – Эта женщина так и останется самозванкой. «Кореянка» – это слово, написанное кровью на сердце. Ни одну американку нельзя так назвать. Да, она плыла на своей лодочке под палящим солнцем. Но смотрели ли ее близкие в глаза смерти, чтобы она смогла жить? Связывает ли ее с предками лишь горе? Был ли ее народ захвачен монголами, китайцами и японцами десятки тысяч лет?

– Это сказано так, как может сказать только истинная кореянка, – ответил Великий Руководитель. – Но ты произносишь слово «самозванка» со злобой. Оно звучит отталкивающе в твоих устах. – Он повернулся к Га. – Скажи мне, Командир, что ты думаешь о самозванцах. Может ли замена со временем перерасти во что-то настоящее?

– Замена становится настоящей, – ответил Га, – если объявить об этом публично.

Великий Руководитель поднял брови в знак согласия с истинностью его утверждения.

Сан Мун сердито посмотрела на своего мужа.

– Нет, – возразила она, поворачиваясь к Великому Руководителю. – Никто не сможет полюбить самозванца. Самозванец всегда будет кем-то менее важным, оставляя сердце голодным.

Из самолета показались люди. Га увидел Сенатора, а также Томми с Вандой и еще нескольких человек в сопровождении сотрудников службы безопасности в синих костюмах. Их тотчас же атаковали мухи из выгребной ямы стоявшего рядом туалета.

На лице Великого Руководителя возникло капризное выражение. Он обратился к Сан Мун:

– И все же вчера вечером ты умоляла меня не трогать этого человека – сироту, похитителя людей, туннельного убийцу.

Сан Мун повернулась и уставилась на Командира Га.

Великий Руководитель вновь заговорил с ней:

– Вчера вечером у меня был целый список подарков и приятных сюрпризов для тебя, ради тебя я отменил оперу, а ты отблагодарила меня тем, что умоляла не трогать его? Нет, не смей притворяться, что терпеть не можешь самозванцев.

Он отвернулся от нее. Сан Мун в отчаянии искала его взгляда.

– Но ведь именно Вы сделали его моим мужем, – нашлась она. – И именно из-за Вас я так с ним обращаюсь. – Когда, наконец, он снова посмотрел на нее, она сказала: – И только Вы можете сделать так, чтобы все изменилось.

– Нет, я никогда не отпускал тебя. Тебя у меня забрали, – заметил Великий Руководитель. – В моем собственном Оперном театре Командир Га отказался мне поклониться. А затем потребовал тебя в качестве награды. Перед всеми назвал он твое имя.

– Это было много лет назад, – вздохнула Сан Мун.

– Он потребовал тебя – и ты откликнулась, уйдя с ним.

– Человек, о котором Вы говорите, мертв. Он исчез, – напомнила Сан Мун.

– Но ты по-прежнему не вернулась ко мне.

Великий Руководитель пристально смотрел на нее, чтобы дать ей возможность осмыслить сказанное.

– Зачем мы играем в эти игры? – спросила Сан Мун. – Я здесь единственная стоящая Вас женщина. И Вы это знаете. В Вашей власти сделать мою историю счастливой. Вы были рядом, когда она начиналась. И Вы рядом, когда она заканчивается.

Великий Руководитель повернулся к ней, готовый выслушать ее, но в глазах у него все еще таилось сомнение.

– А Чемпионка по гребле? – спросил он. – Что ты предлагаешь с ней сделать?

– Дайте мне нож, – попросила Сан Мун, – и позвольте мне доказать свою преданность.

У Великого Руководителя округлились глаза от удовольствия.

– Спрячь свои клыки, мой горный тигр! – воскликнул он, пристально глядя ей в глаза. И уже несколько тише повторил: «Мой прекрасный горный тигр». Затем он повернулся к Командиру Га. – Досталась же тебе женушка, – усмехнулся он. – С виду спокойная, как снега на горе Пекту, а внутри, как свитая в кольцо мамуши, почуявшая царскую пяту.

Появился Сенатор с сопровождавшими его лицами. Слегка поклонившись Великому Руководителю, он сказал: «Господин Генеральный Секретарь Центрального Комитета Трудовой Партии Кореи».

Великий Руководитель ответил в том же духе: «Уважаемый сенатор демократического штата Техас».

И тут вперед вышел Командир Парк, подталкивая перед собой юных гимнастов. У каждого ребенка в руках был поднос, на котором стоял стакан воды.