— Габриель, подожди. Я должна… переварить то, что ты сказал.

Он отодвинулся и закутал ее в одеяло. Джулия вдруг поняла: его признание было следствием, а не причиной. Полуправдой, но никак не истинной тайной его отчаяния. Были какие-то более серьезные события, чем его наследственность и наркотики.

«Неужели тебя это так волнует? — мысленно спрашивала она себя. — Неужели его тайна, которую ты сейчас можешь услышать, уничтожит твою любовь к нему?»

Теперь не Джулия, а Габриель был похож на мраморную статую. Он ждал ее ответа, и минуты тянулись невероятно долго.

«Я люблю его. Что бы он сейчас ни сказал, это не убьет мою любовь. Он — мой».

Джулия обняла его за шею:

— Габриель, ты все равно мне нужен. И я все равно тебя хочу. Наверное, в будущем мы вернемся к этому разговору, но сейчас я принимаю то, что ты сказал.

Поначалу Габриель немного опешил, потому что боялся услышать упреки. Но в голосе Джулии не было даже намека на огорчение. Только спокойное принятие его таким, какой он есть. Габриель не сразу нашелся с ответом.

— Джулия, я должен тебе рассказать, кто я и что собой представляю.

— Хорошо, я выслушаю тебя, но это ничего не изменит. Ты нужен мне, Габриель, и я тебя хочу. И всегда хотела.

Он взял ее лицо в руки и поцеловал так нежно, словно его душа просила разрешения соединиться с ее душой.

— Мне всегда нужна была только ты, Джулианна. Только ты.

Он согревал Джулию своим дыханием и чувствовал, что у него появилась надежда. Возможно, даже вера. Пока он лишь допускал такую вероятность. Определенность наступит потом, если Джулия, узнав о нем все, посмотрит на него этими большими карими глазами и скажет, что он ей нужен.

«Ты любишь ее». Это был тот же голос из ниоткуда, но теперь Габриель его узнал и мысленно поблагодарил.

— Любовь моя, ты опять куда-то уплыл, — улыбнулась Джулия.

— Нет, я сейчас там, где хочу быть. Эта ночь не лучшее время для разговора о наших тайнах. Но я не смогу повезти тебя в Италию, не рассказав тебе все. И мне хочется услышать и твой рассказ. — Тон его голоса и выражение глаз были предельно серьезными. — Я не могу просить тебя обнажить тело, не попросив обнажить и душу. То же касается и меня. Надеюсь, ты поймешь.

Все остальное договорили его глаза. Джулия кивала. Потом она вздохнула, положила голову ему на грудь и стала слушать ровное биение его сердца. Время продолжало течь, а может, остановилось. Двое влюбленных замерли под холодным ноябрьским небом в пустом яблоневом саду, где их видели только луна и звезды.

* * *

Джулия проснулась довольно рано, приняла душ и собрала чемодан. В восемь часов она постучала в дверь комнаты Габриеля. Ответа не было. Джулия прижала ухо к двери, прислушалась, но не услышала ни храпа, ни каких-либо других звуков. Решив, что Габриель уже внизу, она пошла к лестнице.

В гостиной на диване сидели Рейчел с Ричардом. Рейчел плакала, а Ричард пытался ее успокоить. От неожиданности Джулия отпустила ручку чемодана, который везла за собой. Смутившись, она торопливо начала извиняться.

— У нас все нормально, — улыбнулся Ричард. — Как спала?

— Великолепно выспалась, спасибо. Рейчел, ты как?

— В лучшем виде, — шмыгнула носом Рейчел и вытерла слезы.

— Вы тут поговорите, а я приготовлю завтрак, — вызвался Ричард. — Рейчел любит блинчики с черникой. Джулия, что сделать для тебя?

— Мы с отцом договорились в девять встретиться в «Кинфолксе» и там позавтракать.

— Я тебя подвезу. Времени нам хватит с избытком. Я быстро.

Ричард ушел на кухню. Джулия села рядом с подругой, обняв ее за плечи.

— Что случилось?

— Я поссорилась с Эроном. Он с утра был какой-то насупленный. Я спросила, в чем дело. Он заговорил о свадьбе. Спросил, могу ли я назвать хотя бы примерную дату. Я ему ответила, что хочу обождать. Естественно, он задал обычный вопрос: «Как долго?» — Рейчел в отчаянии взмахнула руками. — Я ему честно сказала: «Не знаю». Я не впервые так говорю, но до сих пор мой ответ его не раздражал. А тут он вдруг спрашивает: «Может, ты вообще хочешь расторгнуть нашу помолвку?»

Джулия едва не вскрикнула. По их вчерашнему разговору с Эроном ей показалось, он понимает, что Рейчел движут не глупые капризы, а вполне объяснимая тревога за отца.

— Мы с ним никогда не ссорились, — всхлипывала Рейчел. — Но сегодня мои слова его так огорчили, что он даже смотреть на меня не мог. Я ему снова стала объяснять, а он молча вышел, сел в машину и уехал. Я понятия не имею, куда он поехал и вернется ли вообще.

— Конечно вернется, — успокаивала ее Джулия. — Покатается, остынет и приедет. Я уверена: Эрон не меньше твоего расстроен вашей ссорой.

— Мы говорили так громко, что отец невольно слышал наш разговор. Он тоже меня спросил, почему я откладываю свадьбу. — Рейчел вытерла глаза и шумно высморкалась. — Отец поддержал Эрона. Сказал, что я не имею права откладывать свою жизнь «на потом». И добавил, что мама была бы очень огорчена моим поведением. Ей совсем не нужен этот траур. — Не выдержав, Рейчел снова заплакала.

— Твой отец прав: вы оба заслуживаете счастья. Эрон тебя очень любит. Сейчас мужчины нечасто так настаивают на свадьбе. А твои «не знаю» его только тревожат. Он думает: вдруг ты струсила?

— Я не струсила. Я люблю только его, и мне никто больше не нужен.

— Так скажи ему об этом. Эрон такой заботливый. Он свозил тебя на остров, чтобы ты оправилась после похорон. Ты не можешь упрекнуть его в нетерпеливости. Он просто хочет знать дату вашей свадьбы, даже если это будет через год.

— Ты просто не представляешь, каким смурным он был сегодня.

— Ты сначала позавтракай, а потом позвони ему, — предложила Джулия. — К тому времени он успокоится. Сходите куда-нибудь, где можно спокойно поговорить. Вне дома это легче.

— Хорошо еще Скотт не выскочил, — сказала Рейчел и даже вздрогнула. — Он бы сразу решил, что его маленькую сестренку обижают, и наговорил бы Эрону гадостей.

В это время с пробежки вернулся Габриель. Он был в черном спортивном костюме. Спутанные волосы блестели от пота.

— Привет, девочки, — весело поздоровался он, вынимая из ушей наушники и выключая свой айфон. — Рейчел, а почему глаза на мокром месте?

— Мы с Эроном поссорились, — сказала Рейчел, готовая снова разреветься.

Габриель подошел к ней, обнял и поцеловал в лоб:

— Печальная новость, Рейч. А где он сейчас?

— Уехал.

Габриель растерялся. Ему всегда было больно видеть Рейчел плачущей. Он почти сразу догадался, что причиной ссоры послужила свадьба, но расспрашивать не стал. Тягостное молчание нарушил Ричард:

— Завтрак готов. Джулия, мне нужно пять минут, а потом я отвезу тебя в «Кинфолкс».