Наверное, Истарк просто шел по коридору и отмерял по одному удару каждому. Но этого удара хватало на то, чтобы рассеченные падали и мгновенно умирали. Живой был только один. Он нашелся в отхожем месте.

Асва висел на крюке, забитом в потолок. Наверное, на него подвешивали блок, чтобы очистить емкость с нечистотами, но теперь там же нашлось место и настоящему привратнику по имени Ирмалант. Руки его были связаны за спиной, вывернуты и закреплены под потолком. Ноги мелко дрожали. Изо рта раздавался хрип и текла кровь. В глазах стояли слезы.

Рядом, на перевернутом ведре, лежала глинка, на которой стоял кубок. В кубке торчал отрезанный язык.

— За что? — побледнел Кай. — Он же служил им. За что? Если он отец Ишхамай, то за что? Его нужно снять.

— Нет. — Каттими произнесла это твердо. — Все бесполезно. Это просто пытка, которую нужно прекратить. Смотри.

Она хлопнула в ладоши, и кубок исчез. Кровь выплеснулась на глинку, и Асва с облегчением закрыл глаза. Мгла окутала сначала его ноги, потом туловище, потом голову. Веревка ослабла. Отвратительный запах из отверстий в каменном полу исчез. Наступила свежесть, и эта свежесть вдруг побежала по сосудам Кая, прибавила ему дыхания, дала силы, расширила грудь. Жажда утихла. Мгла закрутилась вихрем и исчезла, выбив ветром крохотное оконце.

— Клан Асва не просто клан Лошади, — сказала Каттими. — Клан Асва — клан движения. Клан скорости. Клан свободы и неукротимости. Просто это немногие знают. Истарк не знал или не счел это важным, и он просчитался. Он дал возможность Асве самому прекратить свои мучения. Но тот не сделал этого.

— Он не достал бы ногой до ведра, — не согласился Кай. — Даже если бы стал раскачиваться и вырывать суставы еще сильнее.

— Не нужно было вырывать суставы, — покачала головой Каттими. — Достаточно было просто закричать. Или завыть, раз уж Истарк вырезал у него язык. Уходим отсюда.

— Почему? — уже внизу у коновязи остановился Кай. — Почему язык? Что он не должен был нам рассказать?

— Нам… — с надеждой повторила Каттими, но слабую улыбку спрятала. — Спросишь у Асвы сам, если доберешься до Храма Двенадцати Престолов. Возьми меч. Думаю, что это меч твоей матери. Он должен предназначаться тебе.

Она стояла с протянутым мечом так, словно сию секунду ожидала собственной казни. И в ее глазах было что-то похожее на то, что было в глазах Асвы.

— Нет. — Он шагнул к Каттими, обнял ее, уткнулся губами в затылок, прошептал негромко: — Пусть она отдаст его мне сама.

— Хорошо, — обрадовалась Каттими. — Тогда я пока поношу его. Ладно?

— Ладно, — кивнул Кай. — И никаких разговоров. Давай сначала сделаем дело.

— А потом поговорим, — отчего-то вновь стала грустной Каттими.

— Обязательно, — обнадежил ее Кай.

Они оставили двери Парнса открытыми. За воротами обители задувал ветер, но снега больше не становилось. До Хастерзы оставалось около трех десятков лиг. Самыми трудными были десять из них. Сначала путники пересекли заледенелый мост, до которого долетали брызги из падающей рядом со скального уступа Бешеной, потом поднялись к перевалу, который развеял последние сомнения: за Парнсом и в самом деле горы стояли стеной. Впрочем, разве Кай не знал этого раньше?

После перевала дорога стала шире, снега чуть меньше, что позволило спутникам поехать верхом, но уже через пару лиг они снова покинули седла. Из наметенного под скалой сугроба торчала лошадиная нога. Кай спрыгнул с лошади, подошел к туше, ударом ноги сгреб снег с бока лошади. Обернулся к Каттими.

— Упряжь хиланская. Думаю, что эта одна из лошадей спутников Паркуи или Данкуя. Нужно искать тела.

Поиски не заняли много времени. К тому же помогли гиенские лошадки, они сразу начинали испуганно всхрапывать, когда чувствовали под снегом тело. Вскоре удалось найти вторую лошадь, а рядом с нею и обоих ловчих — Хапа и Хаппара. Оба они были убиты внезапно. На лицах застыла гримаса боли, а в глазах недоумение. У одного горло было рассечено справа, у другого слева. Возле тел нашелся и третий черный плащ.

— Решил прятаться, — сказала Каттими. — Двое спутников, плащи, слишком заметно. Наверное, изменил и внешность. Но мы найдем его. Хастерза не слишком большой город.

— Послушай, — Кай повесил себе на пояс один из мечей ловчих, уложил мертвых рядом, накрыл их лица плащом, — тебе не кажется, что вот эти двенадцать, ну некоторые из двенадцати, ничем не лучше слуг Пустоты?

— Как и все люди, — пожала плечами Каттими.

До Хастерзы спутники добрались уже ночью. Кай прекрасно помнил этот городок, в котором старик Курант неизменно проводил последнюю неделю осени. Подгадывал с цирковыми странствиями так, чтобы повеселить горняков, которые стекались на хастерзскую ярмарку со всех мугайских деревушек, собрать нужную порцию медяков, а потом успеть перебраться через перевал на юг, чтобы провести холодные месяцы у моря. Тогда Каю, которого в повозке звали Луком или Луккаем, казалось, что все это временно. И повозка на время, и строгий рыжеволосый подросток, который не давал спуску малышу, временно. И смешливая чернявая девчонка сестра-и-что-то-большее временно. И уж тем более разговоры Куранта и теплые руки Сары. А ведь то были счастливые времена. И никому из них, Куранту и Саре, уж точно ничего не нужно было от Кая, кроме него самого.

Сейчас Хастерза лежала в темноте, хотя Кай прекрасно помнил этот оплывший холм с крепостью в середине последней горной долины перед косогорами Гиблых земель. Ходили слухи, что холм, на котором была выстроена Хастерза, когда-то был выше на пару сотен локтей, но кто-то обнаружил, что он целиком состоит из отличной железной руды, и за пару столетий его срыли более чем наполовину. Срыли бы вовсе, но за полсотни локтей до подошвы холма руда закончилась, шурфы показали, что ее нет и глубже, а слободки, плавильни, рынок уже заполнили долину, так что и пришлось строить на холме крепость. Наверное, это был первый случай в Текане, когда не город строился вокруг крепости, а крепость возникала на пустыре среди шумного селения. Зато уж выстроена она была с умом и на совесть. Иша, который правил тогда Теканом, не жалел золота. Во-первых, это была первая и, как оказалось, последняя крепость за горами, во-вторых, уж очень нуждался Текан в железе и прочих ценностях, что добывались из-под земли в Гиблых землях, и, в-третьих, уж очень опасался иша тати, и особенно палхов, после набегов которых трупов не оставалось, лишь только кучи обглоданных костей.

Кай не собирался стучаться в крепостные ворота. Делать ему там было нечего, потому как в обычное время в крепости находились только воевода Хастерзы с дюжиной слуг и домочадцами, полсотни ловчих, полсотни гвардейцев, десяток тюремщиков и несколько мугаев, которым довелось перебрать крепкого пойла и набедокурить на неделю, а то и на месяц заключения. Кая и, как он думал, Каттими вполне бы устроила комната в обычном постоялом дворе с конюшней, лишь бы там не было слишком много пьяных горняков или, что еще хуже, их сварливых жен. Впрочем, один такой постоялый двор Кай знал. Правда, комната там стоила в два раза дороже, чем в обычных гостиницах, но что не сделаешь ради спокойствия и возможности все обдумать.