Корыстные твари, возомнившие себя правителями мира, у которых одни деньги на уме. Те, что заправляют в северной части. Думают только о своём благополучии и ради него давят в грязь других.

Западная часть Найдея могла бы и не существовать. Единственное, почему она всё ещё есть — здесь держат самую дешёвую рабочую силу. Богачи-северяне раскусили, как заставить людей работать на износ за сущие монетки. Создать тюрьму из бедности, огромных налогов, крошечных зарплат и без возможности сбежать. Просто так отсюда не отпустят. Даже если ты накопишь на дом в другой части, что практически невозможно, тебе придётся заплатить для разрешения на выезд. И сумма будет даже больше, чем цена на дом. Просто сбежать тоже не получится. В других частях действует закон, что нельзя принимать на работу людей с западным гражданством. А подделать паспорт и вовсе не получится, туда ставят печать, которая есть только в западной части.

Это клетка. Оковы, которые не разрубит никто. Только сошедший с небес ангел поможет. И то не факт.

Мальчик вдруг остановился. Словно сама судьба положила руку ему на плечо. Обернулся.

К женщине подбежали дети. Девочка лет семи и мальчик лет пяти. До жути худые, в порванных накидках, с босыми ногами. Дочь помогла матери подняться, мальчик, потянув маму за подол, явно запросил чего-то. Только дать малышу было нечего.

Хантер безжизненно опустил взгляд на хлеб. Те дети… такие маленькие. Может, без этой буханки завтра они умрут от голода. И мать окончательно потеряет смысл жизни.

Должен ли Хантер…

Крисс прижал хлеб к себе и продолжил бежать домой.

В этом месте нельзя думать о чужих людях. Если у тебя есть семья, ты должен думать о ней, а не о других. Хантер уже сделал выбор.

Семья заменяет всё. Из всего он выбрал семью.

И даже если эти дети умрут, это для их же блага. Лучше сразу подохнуть, чем тратить жизнь тут.

Хантер, будто зомбированный, поднялся по ступенькам и вошёл в дом, вонзившись в хлеб пальцами. Зои беспокойно выглядывала из кухни. Увидев буханку, она вопросительно посмотрела на брата. Тот молча кинул хлеб прямо её в лицо и побрёл в комнату. Он не хочет никого видеть.

. .

Дни были похожи один на другой. С тех пор, как Зои согласилась стать охотницей, она всё время проводила с отцом в лесах. Живности там и правда было намного больше, так что о голоде не приходилось особо переживать. Сильнее волновало другое — а если прознают, что Криссы ходят охотиться в другую часть Найдея? Штраф будет громадным. А без выплаты — тюрьма. Семья старалась просто не думать об этом.

Каждый раз, возвращаясь с охоты, Зои была заплаканной. Не из-за неудач. Наоборот, из-за успехов. Конечно, отцу было известно, что дочь всем сердцем любит животных, и их убийство даётся ей очень тяжело. Хантера, на самом деле, даже восхитила эта способность сестры — переступать через то, что так любишь, ради семьи. И с тем же его это злило. Это ведь, по сути, доказывало, что Зои сильнее брата, как бы мама не затирала о слабости сестры.

Хантер работал с раннего утра до поздней ночи. Перед учёбой стоит побольше заработать, в школьные дни его смена сильно сократится. С другой стороны, школа станет отдыхом, сидеть на уроках и ничего не делать — блаженство.

Учёба началась крайне быстро. Ни Хантер, ни Зои даже оглянуться не успели. Теперь каждое утро они ходили в школу вместе, в один и тот же класс. Вот только они словно и не знали друг друга. Хантеру разговаривать с сестрой было не о чём, да и она всё равно молчала. Лишь заходя в класс, они удалялись каждый в свой мир. Хантер болтал с одноклассниками, парни предпочитали дружить с ним, нежели враждовать, всё-таки тело ему досталось не тощее. Около Зои постоянно кружили подружки. Они понимали, что Крисс совершенно неразговорчивая, так что просто относились к ней, как к немой. Болтали, что-то рассказывали ей. Иногда она смеялась. Но не отвечала.

Сама учёба обстояла тяжело. По большей части для учителей. Работников не хватало, преподавателям приходилось вести сразу по несколько предметов. Классов было мало, иногда уроки проводились в коридорах. В школе было холодно, хотя уже шла середина апреля. Все сидели в чём угодно, лишь бы не замёрзнуть.

Стоит отдать должное учителям. Несмотря на ужасные условия и крошечную зарплату, они отстаивали своё призвание, умудрялись вбивать знания в головы ослабших и не соображающих из-за голода учеников. И ведь они понимали, что эти знания и в жизнь детям не пригодятся, потому что отсюда — из места тупости и мучительного физического труда — вырваться не получится. Но всё равно продолжали вести эти бесполезные занятия.

Апрель пролетел незаметно, из-за холода и пустоты в желудке дни бежали, как в тумане. С наступлением мая возвратилось и тепло, и оживлённость. По крайней мере, у Хантера. Летом можно чаще наведываться в лес. Отец будет рассказывать им с Зои о животных и растениях. Хантеру — для увлечения, Зои — для медицины и охоты. Может они с сестрой хотя бы в биологии сойдутся?

После того, как Зои чуть не похитили, мальчик начал осознавать, что его злость не имеет какой-то чёткой утрамбованной почвы. Почему сестра его раздражает? Потому что исполняет роль хрупкой беззащитной девочки, которая нуждается в опеке? Не её вина, что её запихнули в эти рамки. К тому же, и занятия против воли охотой, и то, что она кинулась на маньяков с голыми руками, доказывало, что Зои — куда сильнее, чем о ней говорят.

Или его злит, что сестра оказалась даже способнее него? Вряд ли Хантер виновен, что ему не даётся охота. Жизнь так решила, не Хантер.

А что ещё? Его просто раздражает, что сестра есть и выступает, как ещё один голодный рот? Тогда тут проблема не в Зои. А в Хантере.

Мальчику вспомнились хрупкие дети, у которых он забрал хлеб. Сестра была старше… Как Хантер чувствовал бы себя, если б его с самого рождения называли слабым и беззащитным, потому что он младше, а Зои, добывая ему еду и защищая от всего, терпеть его не могла б?

Мм… Может, стоит сегодня пойти домой с ней?

Пока перемена не кончилась, мальчик вышел из класса, выискивая сестру глазами. Школа — крошечная, найти Зои будет не трудно. Она любила стоять на лестнице и, как в романтичных книжках, смотреть в окно.

Сестра