Коллега Фимелдон рассказывал об этих печальных фактах с неодобрением и скрытым нажимом, в глазах у него читалось: «Ну, вы же здесь не останетесь, чтобы нам помочь!»

Орвехт сказал, что постарается донести эту информацию до начальства во всех подробностях. Вряд ли Фимелдон поверил, в эту ночь сам Ланки велел обманывать. А Суно хоть и посочувствовал местным коллегам, задерживаться в Эпаве не собирался, его ждали в Аленде.

Повсюду одно и то же: волшебный народец куролесит так, как раньше не смел, потому что магов, способных с ним сладить, стало меньше. Нынче нет возможности черпать силу из Накопителей, поэтому многие из тех, кто прежде расправлялся с амуши и обращал в бегство сойгрунов, теперь разве что чворка напугают.

«Поющий верблюд» считался ларвезийским рестораном, даже вывеска доходчиво сообщала: «Ресторация не харчевня», но внутри это было типично сурийское заведение. Большой зал набит битком, галдеж, духота, на треножниках жгут угодные Ланки благовония, так что своих он вначале услышал, а потом уже увидел сквозь клубы дыма.

– Это же совсем какой-то сволочизм, когда тебе подло предпочитают какую-то сволоту! – со слезным надрывом жаловался звонкий пьяный голос. – Когда эта скотина однажды вусмерть нажралась, я говорю, ну давай по-быстрому в кустах, из окон же не смотрят, а эта сволочь – нет… Ниче, я еще поквитаюсь!

– Дирвен, ты пивка хлебни. И усвой, ни одна баба не стоит того, чтоб из-за нее так душу рвать, я тебе дело говорю, – возразил с хмельной проникновенностью другой голос, тоже пьяный, но бывалый и рассудительный.

– Какая баба? – вымолвил первый амулетчик с осоловелым недоумением.

– Да та краля, которая тебе в кустах под окнами не дала, о которой ты сейчас рассказывал. Эх, пожалуй, хватит тебе пить…

– А-а… – протянул Дирвен после паузы. – Я, честно, даже не помню, как ее звать, – теперь в его интонации появились фальшивые нотки. – Запомнил только, что шлюха и гадина. Налей еще!

– Да ты уже хорош: сам не помнишь, о ком толковал минуту назад. Может, хватит с тебя на сегодня?

– Все я помню! – с пьяной запальчивостью выкрикнул Дирвен. – Сдохну, а не забуду… Давай сюда!

Донесся звук, словно кто-то с жадностью втягивал жидкость, шумно прихлебывая, потом первый амулетчик продолжил:

– Все они одинаковые! Я сказал – все… Ик… Покажите мне хоть одну неодинаковую! Днем с фонарем не найдешь, разве нет?!

– Госпожа Зинта не одинаковая… – возразил заплетающимся языком молодой маг, тайно влюбленный в Зинту, хотя для Суно это не было секретом. – Она словно небесная помощница из свиты Тавше, и ничто дурное к ней не пристанет.

– З-з-зинта?.. Она тоже…

Дирвен с театральной горечью расхохотался, а подобравшийся Орвехт угрюмо подумал: «Погоди ж, поганец, ты у меня допросишься!»

Главное, не давать волю гневу. Право же, здесь и сейчас – не стоит, он этому поросенку потом устроит взбучку.

– Зинта тоже ничего не понимает, не может понять мужчину! Зачем она тогда пришла и давай дверь ломать? В гостинице… Кто ее просил? Взрослые люди промеж собой сами решают, а она все испортила… Вообще все испортила! Если б не она… Зачем она пришла, подняла шум и начала по двери колотить?!

Удар – видимо, кулаком об стол. Орвехт стоял за колонной, сделанной из высохшего изжелта-бурого ствола громадной мананаги с обрезанными иглами, и собутыльники его не видели.

Дружная утешительная разноголосица, потом первый амулетчик угомонился, и разговор перешел на другое. Еще немного послушав, Суно сквозь гам и чад направился к выходу, взяв на заметку, что надо бы спросить у Зинты, что это была за гостиница и что за дверь.

Да еще подумалось, что с тех пор, как у Дирвена завелась своя компания, характер парня изменился не в лучшую сторону. Он и раньше был не подарок, а теперь, когда гордое одиночество сменилось окружением, всегда готовым и согласиться с тобой, и польстить, и угодить, почувствовал себя этаким маленьким королем. Власть ему противопоказана, его даже командиром небольшого отряда назначать нельзя – ну, да начальство, хвала богам, прекрасно это понимает.

Снова погруженные во мрак улицы, где люди похожи на тени, а тени кажутся живыми существами, и светят украдкой цветные фонари.

На площади Трех Алмазов шла пирушка, но никакого бесплатного угощения: еду можно купить или украсть во славу Ланки, а если попадешься, заставят отплясывать на потеху публике. С дюжину таких невезучих уже развлекали гуляк, которые свистели и гоготали, прихлебывая из кружек мананаговое пиво. Рядом играли в кости и в сандалу, среди игроков выделялись два «джуба»: ряженные в искусно сшитых масках из темной кожи, с болтающимися хоботками – они пользовались успехом, всякий хотел с ними сыграть. На настоящего джуба, затесавшегося в толпу под личиной заурядного горожанина, не обращали внимания. Да он в этом и не нуждался, ему лишь бы поучаствовать в игре, а его истинный облик увидит только маг или вооруженный «Правдивым оком» амулетчик.

Орвехт остановился, размышляя, не стащить ли мадрийскую лепешку с сыром. В эту ночь хорошо бы совершить что-нибудь угодное воровскому богу, тогда целый год можешь рассчитывать на его милость. Впрочем, с Ланки никогда и ни в чем нельзя быть до конца уверенным, но все же не помешает… Снедь на прилавках наверняка защищена охранными чарами, так что для начала надо сплести контрзаклинание. Он уже приступил, когда его окликнули:

– Коллега Суно, какая приятная неожиданность!

– Рад вас видеть, коллега Эдмар.

Тейзург был в сурийском тюрбане, его удлиненное треугольное лицо в свете факелов казалось бледным, как мрамор, слегка впалые щеки усиливали впечатление скульптурного портрета. Глаза с золотой радужкой насмешливо щурились. Ничего не скажешь, хорош: древний сонхийский маг с той еще репутацией.

– Вы уже совершили что-нибудь богоугодное, коллега Суно? – осведомился он вполголоса.

– Непременно совершу, коллега Эдмар. Вся ночь впереди.

– Хм, надеюсь, что вы не лепешку украсть собираетесь… Это было бы до неприличного банально и грустно.

Орвехт умолчал о том, что именно это он и предполагал сделать.

– Вокруг и без лепешек немало возможностей.

– Вот и я о том же. Не хотите ли принять участие в отменной авантюре во славу Ланки? Мне нужен сообщник, который постоит на стреме, пока я буду похищать прекрасную даму.

– Боюсь, коллега Эдмар, до таких приключений я не охотник.

– Даже если речь идет о жизни и смерти, о спасении невинного существа? Несчастную девушку против воли сделали наложницей бессердечного богача, вдобавок его родственники невзлюбили ее и собираются погубить. Заступиться за нее некому, сбежать без посторонней помощи – никаких шансов. Меня тронула ее печальная история, и я решил вмешаться. Иногда, под настроение, люблю разрушать чужие козни и мешать чужим пакостям… Клянусь хорошим кофе, я не замышляю в отношении этой бедняжки ничего дурного. Самым благородным образом помогу ей вернуться домой. Ланки не против добрых дел, если они совершаются путем хитроумных уловок, и я подумал, что вам мое предложение, возможно, придется по вкусу. Коллега Суно, я ведь не ошибся?