Король шел к середине поляны, требуя, чтобы ему объяснили причины шума.

Аэлина вспомнила все ругательства, какие знала.

На мгновение она вернулась в детство, за пиршественный стол во дворце своего дяди. Адарланский король ел изысканные угощения, пил лучшие террасенские вина, а потом… потом он вдруг попытался вторгнуться в ее разум.

Эдион вопросительно смотрел на сестру: ему очень хотелось действовать, но он ждал приказа.

Возможно, потом она будет сожалеть, но… Аэлина покачала головой. Не здесь и не сейчас. События могут повернуться самым неожиданным образом. Помимо короля, на доске слишком много других, не менее опасных фигур. Лисандру они спасли. Основная цель достигнута. Пора выбираться отсюда.

Король велел сыну садиться в седло, после чего отдал распоряжения свите. Главнокомандующая небрежно махнула Дорину и пошла на другой конец поляны, где ее ждала верховная ведьма. Даже издали ее облик и черные развевающие одежды производили угрожающее впечатление. Аэлина молила всех богов, чтобы ни она, ни ее спутники никогда не столкнулись с верховной ведьмой. А уж если такое случится – чтобы у них за спиной была мощная армия.

Лицо короля сохраняло неподвижность. Неизвестно, остался ли он доволен увиденным. Но на оружие ведьм он возлагал большие надежды, раз приехал на эту встречу.

Дорин вскочил в седло. И опять Аэлину поразила холодность и пустота в его глазах.

«Я вернусь за тобой», – мысленно пообещала она, боясь даже представить, какой будет их встреча.

Король и его свита уезжали в полном молчании. Исчезновения троих караульных, похоже, никто и не заметил. Едва всадники скрылись за поворотом, стало легче дышать. Подул ветерок, словно Задубелый лес торопился избавиться от валгского зловония.

Ведьмы впряглись в повозку и помчали ее через лес обратно. На поляне остались лишь главнокомандующая и ее жуткая бабушка.

Из книг Аэлина знала, что отношения между ведьмами весьма жестокие, но то, что она увидела… Даже Эдион вздрогнул.

Верховная ведьма что есть силы ударила главнокомандующую по лицу. Голова у той дернулась вбок, и Аэлина успела заметить четыре борозды на щеке, откуда капала голубая кровь.

– Дерзкая дура! – шипела верховная ведьма.

Возле деревьев застыла помощница главнокомандующей – красивая златоволосая ведьма. Она внимательно следила за сценой наказания. Внимательно и с четко улавливаемой неприязнью. Казалось, еще немного, и она вцепится верховной в горло.

– Ты хочешь мне все испортить?

– Я послала тебе несколько писем…

– Ты называешь это письмами? Жалкий щенячий скулеж – вот как это называется. Я их тут же сжигала. У тебя есть четкие приказы, которые ты обязана выполнять. Или мое молчание тебе ничего не сказало? Ты должна всецело повиноваться герцогу.

– Как ты можешь позволить это…

Последовал новый удар, и на щеке главнокомандующей появилось еще четыре полосы.

– Я что, обязана отчитываться перед тобою? Или думаешь, твоя новая должность ставит тебя вровень с верховной ведьмой?

– Ни в коем случае.

Трудно верилось, что еще совсем недавно эта ведьма говорила с Дорином совсем по-другому. И куда только подевались ее высокомерие и дерзость? Сейчас она была похожа на провинившуюся девчонку. Лишь глаза сверкали холодным бессильным гневом. Она родилась, чтобы убивать. Ее с ранних лет учили только этому. Но даже это унизительное наказание не загасило в ней любопытство, и золотистые глаза ведьмы вопросительно смотрели на расписную повозку.

Верховная ведьма наклонилась к ней. Ржавые железные зубы застыли совсем рядом с горлом внучки.

– Тебе не терпится узнать, что́ там? Так смелее, Манона. Спрашивай.

Златоволосая ведьма у дерева вытянулась в струну.

Но главнокомандующая, которую звали Маноной, лишь опустила голову:

– Ты сама расскажешь мне, когда сочтешь нужным.

– Иди взгляни. Заодно проверю, на что годится моя внучка.

С этими словами верховная ведьма направилась туда, где ее ожидали два шабаша ведьм.

Даже не стерев с лица голубую кровь, Манона Черноклювая поднялась по ступенькам повозки и, на какую-то секунду замерев на пороге, толкнула дверь.

Лисандру они спасли. Пора убираться отсюда. Эдион и Несарина прикрывали их. Аэлина с Рованом поспешили туда, где их должны были ждать Шаол и Лисандра. Аэлина все больше убеждалась в правильности своего решения. Без магии ей не справиться с королем и Дорином. Она не хотела погибать сама и обрекать на гибель своих соратников.

Лисандра стояла, обвив рукой ствол дерева. Она тяжело дышала. Глаза были распахнуты.

Шаол исчез.

Демон снова взял власть над ним. Это случилось, когда вернулся человек, надевший ему ошейник. Демон запихивал его в яму воспоминаний, пока он снова не закричал и не превратился во что-то маленькое, жалкое, разбитое на множество кусков.

Но остались манящие золотистые глаза.

«Разыщи меня, принц. Там что-нибудь придумаем».

Это было обещанием. Обещанием смерти. Освобождения.

«Разыщи меня».

Вскоре слова померкли, потонули в крике и крови, стихли под холодными пальцами демона, снова забравшимися в его разум. Но глаза остались. И имя тоже.

Манона.

Манона…

Шаол не мог допустить, чтобы король увез Дорина в замок. Такого шанса больше не представится.

Нужно делать это сейчас. Он должен убить принца.

Шаол незаметно скользнул в кусты, держа меч наготове.

Удар кинжалом в глаз… да, кинжалом в глаз. А потом…

Шаол вел с собой мысленный диалог, сопровождаемый шелестом листьев и хрустом прутиков под ногами. Когда до королевской свиты оставалось совсем немного, Шаол стал молиться об удачном исполнении задуманного и о возможности уцелеть самому. Короля он убьет потом. Король станет его последней целью, если у него хватит сил. Если то, что он задумал сейчас, не сломает и не раздавит его.

Шаол выхватил кинжал, поднял руку. Дорин ехал позади короля. Кинжал, который он метнет, сбросит принца с лошади. Потом он взмахнет мечом, и все будет кончено. Возможно, его самого тут же убьют. Тогда Аэлина и другие продолжат начатое.

Двигаясь ползком, Шаол выбрался на поляну. Кинжал жег руку, словно раскаленный железный прут.

Но среди высокой травы, на залитой солнцем поляне, он увидел то, чего никак не ожидал увидеть.

На него смотрели тринадцать ведьм и их драконы.

Ведьмы улыбались.

Аэлина побежала вслед за Рованом. Тот, будто охотничий пес, шел по следу Шаола, улавливая его запах.