того дня, как пошла на ярмарку с Дагни. Вэнделин узнала после нападения дэйнара, когда проверила меня.

– Ярмарка… – эхом повторяет он, и я чувствую, о чем он думает: обо всех наших приятных мгновениях, когда я могла рассказать ему правду. Но не стала.

– Я сожалею. Мне сказали, что ты убьешь меня, если узнаешь…

Элисэф врывается внутрь.

– Мы должны уходить сейчас же.

Кажется, в голове Зандера срабатывает переключатель. Он поворачивается к Коррин.

– Ты пойдешь с нами?

– Я бы только замедлила вас. Кроме того, Ваше Высочество, у меня есть домашнее хозяйство, о котором нужно позаботиться, включая трех новых членов, которых скоро станет четыре.

Грейсен и ее дети. Во что я их невольно втянула?

Челюсти Зандера напрягаются.

– У меня нет времени стоять здесь и спорить. Аттикус знает, что ты верна мне.

– Также он знает, что я обслуживаю этот замок лучше, чем кто-либо другой, – надменно говорит она. – Я сохраню здесь порядок до вашего возвращения.

Коррин кивает, словно подтверждая это решение, но в ее глазах я вижу смесь покорности и страха. Зандер тоже это видит.

– Не рискуй собой без необходимости. Если он будет настаивать, дай ему любую информацию, которую он потребует. – Зандер низко кланяется. – Пока я не вернусь.

– Я постараюсь выиграть для вас столько времени, сколько смогу. Берегите себя. – Коррин смотрит на меня. На ее лице все та же настороженность, однако она делает неглубокий книксен. – Вы оба.

* * *

– Почему Аттикус не знает об этом проходе?

Я спотыкаюсь о рассыпавшийся камень, чуть не уронив фонарь.

– Потому что он не зря называется Королевской аллеей. Только король видел его, так как он был построен много веков назад, – приглушенно отвечает Зандер. – Его использовали четыре короля. Айлиль, Рионн, мой отец и я. Отец провел меня через него, как и его отец провел его, и так далее. И хотя Аттикус хочет поиграть в короля в мое отсутствие, он никогда не узнает о существовании этого прохода.

Вместо того, чтобы открыть проход в конце извилистых ступеней, как Зандер сделал в прошлый раз, он проводит нас под ними, а затем по скрытой тропинке, для чего мне приходится присесть, чтоб пройти, а мужчинам – ползти. Мы молча идем по бесконечному коридору, воняющему плесенью. Под ногами хрустят останки мертвых грызунов, пока мы несемся в ночь с запасом провизии – в основном оружием и золотом.

От меня не ускользает, что у короля Илора имеется своя сумка на случай побега, совсем как у меня, в Нью-Йоркской квартире.

– Представь, как все могло бы сложиться, если бы ты была со мной честна, – размышляет Зандер.

– Я боялась, что ты меня убьешь!

– Да. Провести ночь с женщиной, а утром казнить ее. Это похоже на меня.

– Похоже на ту ночь в башне.

Зандер останавливается так резко, что я врезаюсь ему в спину.

– И раз уж мы говорим о честности: ты знал, что Аттикус хотел быть королем. Он привел в город всех верных ему воинов. Это было для защиты или для того, чтобы он смог одолеть тебя?

– Возможно, и то и другое, – признает он, продолжая двигаться вперед.

– Как ты мог не видеть, что он планирует?

– Потому что он мой брат! И потому что, кажется, я ничего не вижу ясно, когда ты рядом.

– Значит, это моя вина? Даже несмотря на то, что я предупреждала тебя не доверять ему?

Зандер вздыхает.

– Думаю, нам пора покончить с обвинениями. Но, держу пари, Ибарис получил то, чего желал.

– Кто отравил Квилла? Это тоже был Аттикус?

– Я больше не могу что-либо утверждать. Кто бы ни был виновником, они сделали это, чтобы люди боялись ибарисанской принцессы, которая должна была стать королевой. Аттикуса видели с Эдли и другими. Теперь я не сомневаюсь, что этот змей нашептывал брату мысли о том, чтобы претендовать на трон, убеждал в своей праведности. И сегодняшние события дали Аттикусу шанс. На самом деле более идеального случая и быть не могло. Хотя мне кажется, что жрицы тоже приложили руку к заговору, отдельно ото всех. Но это уже не имеет значения, не так ли?

Обвинение Аттикуса крутится у меня в голове.

– Ты вообще хочешь быть королем?

– Нет, не хочу, – признается он, шокируя меня своим решительным ответом. – И именно поэтому я должен им быть. – Зандер делает паузу. – Значит, эта история, которую ты мне рассказала, о том, что ничего не помнишь…

– Ложь. Меня зовут Ромерия Уоттс. Я из Нью-Йорка, где обитают в основном люди. Там не знают ни о каких Судьбах, Заклинателях и Нетленных. Элементаль по имени Софи заставила меня помочь ей спасти ее мужа, а потом воткнула мне в грудь рог Малакая. Я очнулась в этом теле, точно таком же, как и мое собственное, и меня тут же обвинили в убийстве.

Элисэф ругается у меня за спиной.

– За исключением того, что ты не человек. Ты – Заклинательница Ключей.

– Очевидно, но тогда я и понятия не имела. Не знаю, как это все работает. Я ничего не чувствовала до момента, пока на днях не сняла это кольцо.

– Ты пыталась мне сказать, – говорит Зандер больше себе, чем мне.

– Да. Но из этого ничего не получилось.

Боже, такое ощущение, что с моей груди свалилась тяжкая ноша.

– И как ты собираешься спасти мужа Софи?

– Я точно не знаю, но думаю, что он может быть заточен в Нуллинге. – Софи сказала, что Элайджа застрял где-то в ловушке, и, похоже, именно Малакай отправил его туда. Когда межпространственная складка была разорвана, монстры проникли сюда как раз из Нуллинга, ведь туда их посылают Судьбы. Тогда все это имело бы какой-то смысл. Хотя в последний раз я видела тело Элайджи в каменном гробу в Бельгии. – Малакай прислал меня сюда, чтобы попытаться открыть дверь нимфеума, чего я делать явно не собираюсь. И я не собираюсь помогать Софи. Так что мне остается научиться быть Заклинательницей Ключей.

– Пока люди не узнают, кто ты такая. Будто до этого у них было мало причин убить тебя, – бормочет Зандер.

– Откуда ты знаешь, что можешь доверять Джесинде? – тихо спрашивает Элисэф. Это первые слова, которые он сказал мне с тех пор, как мы проползли через туннель.

– Я не знаю, но если бы они хотели убить меня за то, кто я на самом деле, у них была тысяча возможностей сделать это.

Молчание затягивается, пока мы идем по тропе. Мне не терпится узнать, что сейчас творится в голове Зандера, но он ничего