Живительный луч навсегда покинул эти земли, не в силах наблюдать раздор своих детей".

— Мать рассказывала мне подобные истории в раннем детстве. Потом ей пришлось много работать и стало не до легенд. — Мы сидели за столом неподалёку от камина, даже не притронувшись к дымящемуся обеду. Эмоции вытеснили чувство голода.

— Какое невероятное повествование! — восхитилась я, поражённая тем, что Зэлдар мог изречь столь романтичный сюжет. — И мы действительно считаем вас варварами, не способными познать высокие технологии! Ты прав в этом! Но… сейчас я не думаю так. Я изменилась. Благодаря тебе, Зэлдар. У вас прекрасные планеты. И люди… Но, ради Вселенной, не заставляй меня снова считать тебя бездушным дикарем!

— Союз не поменялся, Альтарея. Увы. Это противостояние невозможно прекратить.

— Нет! Многое изменилось! — с жаром воскликнула я, подскакивая из-за стола. — Ты просто не видел! Сказка, которую ты поведал, истинна до определенного момента. Возможно, в прошлом и было так. Но сейчас Союз предпринимает много мер по восстановлению разрушенных регионов, политика сбора ресурсов не такая агрессивная… Я сама росла на естественной планете, Зэлдар!!! Я знаю, что это такое. Только после смерти моих настоящих родителей жизнь в натуральных условиях стала невозможной. А сейчас это и вправду роскошь. Жить на натуральных планетах могут далеко не все…

Зэлдар смотрел на меня глазами, глубина которых на мгновение заменилась пустотой. Он резко отстранился, словно погружаясь в лишь ему ведомые воспоминания. Внезапно отмер и снова заговорил.

— Война империй длилась долго. Столетиями.

— Но мир был установлен! — вклинилась я.

— Да… Обманчивый мир. Лживый. Затаившийся мир… Как ядовитая змея он выпрыгнул из-за камней в подходящий момент, поражая ядом все на своё пути…

— О чем ты говоришь? — вздрогнула я.

— События двадцатилетней давности.

Я нахмурилась. То время вспоминать не хотелось.

— Было небольшое противостояние, я помню, — все-таки кивнула.

— Хорошо, что помнишь, — лицо мужчины неожиданно приблизилось ко мне, а голос стал похож на шипение только что упомянутой рептилии. Я же застыла, словно загипнотизированная этой внезапной переменой. — Небольшое… Нет. Это было внезапное нападение на мирные регионы.

— Не может быть, — покачала я головой. — Союз не действует такими методами.

Я слабо улыбнулась, словно стараясь убедить мужчину в своей правоте. Но он молчал и это молчание камнем повисло между нами. Тикали секунды, и я не выдержала.

— Разве нет?

— Катария… — наконец, произнёс Зэлдар. — Я вырос там.

— Ничего себе! — я простодушно открыла рот. — Я заметила, что ты неравнодушен к холодной планете. Признаться, за последние несколько лет я впервые почувствовала себя там живой. До того момента, как ты…

— Я умер там. — Резко ответил мужчина, а я застыла от пронзительных слов. — Умер…

— Но… как же? — спросила я, а сердце сжалось в предчувствии беды. Все эти шрамы, паралич. Неужто Катария?..

— Да, — словно подтвердил мои мысли Зэлдар. — Все случилось там. Союз напал внезапно на пограничные территории. Ночью. Мы не ожидали. Никто не был готов.

— Мы?.. — как эхо повторила я.

— Я жил с матерью и младшей сестрой. Они не выжили, — сухо закончил мужчина.

— Вселенная! — я прикрыла рот, отказываясь верить в слова. — Как же… Как же так!

— Жестокая правда всегда скрывается, Альтарея. Пора бы знать это, — так же безэмоционально ответил Зэлдар. Но я чувствовала, это не конец рассказа. За ним, словно в глубине, крылось что-то ещё. Куда более мрачное. Боясь вытянуть ускользающую тень на поверхность, я едва слышно спросила:

— Как это случилось?

— Захватчики проникали в дома и уничтожали жителей. Все просто, Альтарея. Им нужна была Катария. И не так важен способ её получения. — отстранённостью его речи поражала. Он словно снова старался скрыться от тех эмоций, продолжая говорить спокойно.

Я задумалась, пытаясь оценить его слова. Зэлдар говорил серьезно и я ни разу не ловила его на лжи. Более прямого человека, чем Зэлдар, тяжело было найти. Однако, иногда он недоговаривал и по задержкам речи я могла это распознать. А также по тому, что на глубине его глаз дрожало нечто страшное, боясь появиться на свет.

— Разве это была не защитная операция? — начала я осторожно. — Могло произойти непонимание… Нет? — уточнила я, вглядываясь в застывшую статую, в которую обратился мужчина. — Отец… Он был там. Ах если бы он был здесь! Он бы нам все объяснил. Скорее всего, это чудовищная ошибка.

— Он не был бы здесь. Его бы давно не было!!! — внезапно резко выкрикнул Зэлдар, а я, испугавшись перемены в нем, попятилась. Интуиция вопила — опасность рядом. Только в чем — разгадать я так и не могла.

— Я не понимаю… — удивилась я. — Почему не было?! Ты что-то знаешь еще? Как погибли твои родные?

Зэлдар повернулся в сторону огня в камине и замолчал. Пауза затягивалась и я также начала рассматривать рвущиеся наружу языки пламени. Внезапно навалилась усталость. Солнце еще не село, но казалось, что часы сегодня превратились в дни. Тягучие, томительные и бескомпромиссно печальные. Я залезла в самый центр грязной лужи и никак не могла выбраться из нее. Каждая новая фраза Зэлдара дарила не исцеление, а все глубже и глубже тянула вниз.

— Не все могут выдержать правду. — Голос мужчины проник в сознание словно откуда-то извне. — Большинство людей предпочитают ее избегать, дабы не делать выбор, тяжесть которого они не могут нести. Не по силам…

Я промолчала. Родители учили меня с детства — любая правда, даже самая тяжелая, куда лучше сладкой лжи. Быть может, это видно не сразу, но последствия обмана рано или поздно подставят тебе подножку. Тогда, когда ты не будешь к этому готов. И падать будет куда больнее.

— Ответственность… — продолжил дальтериец. — Все дело в ней. Узнавая, ты берешь ее на себя. Ты должен решать, как поместить новое знание средь кирпичей имеющихся. Но есть знания, втиснув которые, ты разрушишь весь дом. Это знания, которые каждый из нас стремиться избежать всеми средствами.

— К чему философия, Зэлдар? — не выдержала я. — Я не собираюсь ничего ломать. Даже если Союз проявил агрессию по территориальным мотивам, этому что-то способствовало. Причина, которую даже ты можешь не знать. Но… Дела давно минувших дней не так уж волнуют меня. Ты обещал рассказать нечто, что позволит мне понять мотивы твоих поступков. И… да. Я хочу знать правду. Иного мне не надо.

— Тогда я скажу лишь одно. — Он смотрел на меня спокойно, не отрываясь. Он читал мои реакции, но не жадно, а с каким-то особым исследовательским интересом. То ли сожаление, то ли презрение сквозило в нем. Я не могла разгадать. Противоположные чувства сливались в темном дальтерийце воедино. — Человек, на моих глазах лишивший мою семью жизни, жизни, за которую мать и Сайна цеплялись до последней секунды… Он имел длинные белые волосы. И он был уверен в своем поступке. Это ответ на вопрос, почему я сейчас принимаю решения о твоем будущем. Ты это хотела знать.