– Да откуда ты такой взялся? – спросил Роданов, не сводя с Жана изумленных глаз. – Я уж и забыл, когда о литературе серьезно разговаривал…

– В детстве у меня были своеобразные учителя, – сказал Жан. – А у вас?

– Видите ли, в горячке юношеского тщеславия я решил, что Теринскому коллегию не хватает магистра литературы и риторики по имени Роданов.

– И что произошло?

– Один из моих преподавателей, некий профессор риторики, устроив в Обители Усердных размышлений игорную лавку, принимал ставки на гладиаторские бои, гребные гонки и прочие развлечения, а студенты были у него посыльными. Мы его обожали, – сами понимаете, от денег на пиво никто не откажется. Ну а потом ему пришлось спешно покинуть город, а всем остальным, замешанным в это дело, грозили плети и кандалы, вот я и подался на торговый корабль.

– А давно это случилось? – полюбопытствовал Локк.

– Когда боги были юными, – улыбнулся Роданов. – Лет двадцать пять назад.

– А вашего профессора, случайно, не Барсави звали? Венкарло Барсави?

– Черт возьми! Откуда вы его знаете?

– Да так, наши пути пересекались… На востоке, в окрестностях Каморра.

– Помнится, до меня слухи доходили, вот только сам я в Каморре никогда не бывал. Значит, Барсави туда занесло? А он там еще?

– Нет, он пару лет назад умер.

– Жаль… – вздохнул Роданов. – Ох, простите, я вам тут голову заморочил рассказами о древней старине. Пора и честь знать, – сказал он, вставая из-за стола. – Что ж, Валора, приятно было познакомиться. И с вами тоже, Равейль.

Дракеша тоже поднялась:

– До завтра, Эфрим!

– Увидимся на совете, – ответил Роданов. – Всем доброй ночи.

Дождавшись, когда капитан Эфрим Роданов выйдет из таверны, Жан сказал Дракеше:

– Да, интересный у вас собрат… А почему он на почетное место не покусился?

– «Грозный властелин» – самый большой корабль в Порт-Транжире, – ответила Замира. – Эфриму нет смысла играть в наши игры, и он это знает.

За столом воцарилось молчание. Внезапно Раск кашлянул и хрипло произнес:

– А я однажды видел такую драму… Как собака одного типа за яйца цапнула.

– А, я тоже видала, – заявила Малакаста. – Значит, там такое дело – хозяин своего пса колбасой все время кормил, а потом случайно портки снял, ну, пес и…

– Так, еще одно упоминание о драме, – угрожающе прошипела Дракеша, – и отправитесь на «Ядовитую орхидею» вплавь. Без шлюпки. Кстати, пора проверить, как там наш приятель Банжитал Во. Небось, заждался своего серебра.

9

На следующий день Король разбудил Локка в полдень, перед самой сменой вахты. Локк, стащив котенка с головы, поглядел в круглые зеленые глаза и укоризненно произнес:

– Знаешь что, когтистое отродье, как ни проси, а дружиться с тобой я все равно не стану.

Локк зевнул, потянулся и вышел на палубу. Из белесых облаков, затянувших небо, моросил дождь. Локк разделся до портков, чтобы теплые дождевые струи смыли вонь таверны с тела; как ни странно, разнообразные запахи корабля стали теперь роднее некогда привычных ароматов.

«Ядовитая орхидея» стояла на якоре у одного из каменных причалов Лазарета; к левому борту то и дело подходили шлюпки. На палубе несли стражу шесть вооруженных моряков Синего отряда, а Утгар с Дракешей вели оживленные переговоры о закупке ананасов.

Торговцы продолжали прибывать целый день, предлагая всевозможные товары – от свежих фруктов до алхимических зелий, а купцы отправили на корабль своих посланцев, выяснить, каким добром полны трюмы корабля. На время «Ядовитая орхидея» превратилась в плавучий рынок.

Во втором часу пополудни, когда дождь прекратился, а жаркое солнце разогнало тучи, из Торгового прохода появился «Красный гонец» и встал на якорь рядом с «Орхидеей». Назрина, Гийом и небольшой отряд моряков вернулись на корабль вместе с бывшими матросами «Красного гонца», которые оправились от увечий.

– А он чего здесь делает? – завопил один из матросов, увидев Локка.

– Пойдем-ка со мной, – сказал Джебриль, обняв его за плечи. – Я тебе все объясню. А заодно расскажу о помойной вахте…

Магистра Треганна, решив посетить выздоравливающих на борту «Красного гонца», потребовала, чтобы для нее спустили шлюпку, и на палубе столкнулась с Гийомом.

– Мы с тобой каютами поменялись, – буркнула она. – Я теперь в твоей, а ты займи мою.

– Что? Это почему еще?

– А потому, – проворчала она и, не дожидаясь ответа вадранца, устроилась в шлюпке.

Замира отвела Гийома в сторонку:

– Как по-твоему, что за «Красного гонца» Судолом посулит?

– Два медяка и плошку оспенных струпьев, – ответил Гийом.

– Ну это понятно. А на чем сойтись можно?

– Двенадцать сотен соларов, не больше. Там на обеих мачтах брам-стеньги придется менять – на фок-мачте стеньга тоже треснула, хотя и не обломилась. Опять же, реи новые ставить, паруса. Хорошо, что корабль недавно чинили, но корпус старый, это сразу видно. В общем, лет десять еще послужит.

– Капитан Дракеша, – начал Локк, подходя к Гийому, – если позволите, я…

– Опять вы с вашим предложением, Равейль?

– Ну, есть способ еще пару сотен из Судолома выжать.

– Равейль? Тот самый Равейль, бывший капитан «Красного гонца»? – удивился Гийом.

– Приятно познакомиться, – улыбнулся Локк. – Капитан, если можно, я на время позаимствую камзол побогаче, переметную суму и пару кошелей с деньгами.

– Что?

– Нет-нет, я вас в расход не введу, не беспокойтесь. Это все для видимости. И если можно, дайте мне Жерома в помощь.

– Капитан, а с чего это вдруг Оррин Равейль не только жив и здоров, но, судя по всему, стал членом команды и требует у вас денег? – ошеломленно спросил Гийом.

– Дельмастро! – крикнула Дракеша.

– Да, капитан? – спросила Эзри.

– Дельмастро, объясните Гийому, как и почему Оррин Равейль стал моряком «Ядовитой орхидеи».

– А деньги-то ему зачем? – настаивал Гийом.

Эзри схватила его за руку и уволокла в сторону.

– Мои люди рассчитывают на долю с продажи «Красного гонца», – сказала Дракеша Локку. – Не хочется, чтобы из-за вашего вмешательства наша выручка уменьшилась.

– Капитан, не забывайте, что я теперь тоже в команде «Орхидеи» и доля мне тоже причитается.

– Что ж… – Дракеша задумчиво коснулась эфеса сабли. – Значит, вам нужен камзол побогаче?

10

Люди Судолома, узнав о возвращении «Ядовитой орхидеи» с добычей, быстро заметили бриг, прибывший в порт-транжирскую гавань, и в пятом часу пополудни к «Красному гонцу» подошла роскошно изукрашенная барка, в которой на веслах сидели рабы.