Улыбнувшись уже обольстительно, Келлан развернулся и обнял меня за талию:

– Я только что занимался любовью с прекрасной, успешной писательницей. Лучше и быть не может!

Я просияла, а затем переключилась на грандиозные события:

– А твоя группа собирается завтра взять «Дебют года», так что побежали-ка на самолет, чтобы доставить твою задницу на «Грэмми».

Номинантов объявили в конце ноября, через неделю после нашей свадьбы, но Келлан так и не верил в происходившее. У него не укладывалась в голове скорость, с которой развивались события. Бывало, что не верилось и мне, но я удивлялась меньше. Келлан представлял собой «полный набор»: в нем сочетались внешность, талант и харизма. В нем была изюминка, привлекавшая людей. «Грэмми» – только начало.

– Неужели это обязательно? – расслабленно улыбнулся Келлан.

– Тебе выступать, так что да, желательно поприсутствовать, – кивнула я, смеясь над его нежеланием принимать похвалу даже от людей его круга.

– Зачем я только согласился на это? – прикрыл глаза Келлан.

Я стиснула его крепче и нежно поцеловала:

– Затем, что ты не мыслишь себя без сцены, и мир от этого только краше.

Келлан в неверии приоткрыл один глаз. Я со смехом поцеловала его опять:

– Иди же, рок-звезда, повелевай миром!

Он отпустил меня, направился в спальню и бросил через плечо:

– Да нам все равно не победить. Наш альбом еще совсем свежий.

Я промолчала, понимая, что данное обстоятельство не имеет значения. В душе я не сомневалась, что победа достанется Келлану.

* * *

Когда лимузин помчал нас на церемонию в «Стэйплс-центр», я пересмотрела свои восторги насчет пребывания в этом месте. Я никогда не ступала на красную ковровую дорожку, не считая больничной на свадьбе, и перспектива очутиться на ней перед многочисленными фотографами породила неприятное ощущение в животе: там будто засел человечек, взбивавший яичный белок для безе. Как бы меня не вырвало. Взглянув на сидевшего рядом Келлана, я поразилась: он, судя по виду, испытывал то же самое. Впрочем, я была уверена, что прохождение по дорожке его не пугало, он больше боялся предстоящего торжества. Келлана не волновало чужое внимание, но он не умел принимать похвалу. Он даже отказался заготовить речь, заявив, что все равно не победит, а потому ему незачем заморачиваться.

Я вынула телефон, чтобы успокоиться, и быстро написала сообщение. Келлан покосился на экран. Словно тоже ища, чем отвлечься, он спросил:

– Что ты делаешь?

– Пишу твиты твоим фанам, – усмехнулась я, подняла телефон и прочла: – «Едем на „Грэмми“. Пожелайте мне удачи».

Келлан закатил глаза. Одной из первых вещей, которые сделал в качестве его агента Денни, было требование присоединиться к социальным сетям. Денни заявил, что лучший способ положить конец сплетням – напрямую общаться с фанатами. Я согласилась, не в состоянии уразуметь, почему мы не сделали этого раньше. Но лицо Келлана, исполнившееся смятения, нежелания и раздражения, объяснило все. «В какой такой „Фейсбук“? И что такое „твиттить“? Чирикать, как птичка? Ты издеваешься?» – ответил он Денни, придя в негодование.

Келлан держался от новшеств подальше. Он пребывал вне технологий. У него даже не было компьютера. Ноутбук он брал либо у меня, либо у Гриффина. Предпочитал мой. Он заявил, что у Гриффина липкая клавиатура. Я не хотела знать почему. Но Келлана буквально пинками загоняли в современную эру. Он так очаровательно подавил отвращение, что я его даже сфотографировала. Когда-нибудь, может быть, повешу на стенку.

На мой твит от имени Келлана посыпались благие пожелания. В итоге Келлан рассмеялся и втянулся в процесс. Мы так увлеклись комментариями, что даже не заметили, как подъехали к «Стэйплс-центру». Келлан с ребятами уже бывали здесь, когда репетировали, но те посещения не шли ни в какое сравнение с нынешним. Люди были повсюду. Камеры – тоже. Полно знаменитостей. Нереальное мгновение из тех, что бывают раз в жизни.

– Вот же мать твою так, – пробормотал Келлан, смотря в окно, пока машина сбавляла ход.

Все, кто сидел в салоне, пришли в возбуждение. Никто не захотел ехать врозь, и лимузин был набит битком – с нами были Гриффин, Анна, Эван, Дженни, Мэтт и Рейчел. Все они тоже выглядели классно. Анна и Дженни сделали прически и накрасились, а ребятами занимались видные модельеры, подобравшие им гардероб. На мне было черное платье с оголенным плечом, стоившее, наверное, больше, чем я зарабатывала официанткой за год. Я всячески старалась его не испачкать и не порвать.

Мальчики оделись чуть небрежнее, но выглядели все равно сногсшибательно. Эван был в сером свободном костюме и черной рубашке. Мэтт облачился в истертые по моде джинсы и темно-синий блейзер поверх белой сорочки. Гриффин разнашивал теснейшие кожаные штаны. Все умоляли его надеть что-нибудь другое, но он и слышать об этом не желал. Анна хотя бы сумела отговорить его от футболки с надписью «Задрот». Впрочем, вовсе не из-за надписи, а лишь потому, что она считала футболку неподходящим нарядом для церемонии награждения. Келлан оделся в черный костюм и белую рубашку, которую расстегнул на три или четыре пуговицы, пиджак же был однобортный и сходился чуть ниже груди. Вышло чертовски стильно и сексуально.

Мы обменялись словами признательности и поддержки, после чего выбрались на свет божий. И началось шоу.

Моя трясучка прекратилась на полпути по ковровой дорожке. Поразительно, как быстро привыкаешь к шквалу вопросов и фотовспышек. Мне не хотелось бы вариться в этом постоянно, но от случая к случаю – в самый раз. Улыбка Келлана была ровной и ослепительной, походки – обворожительной. Никто, кроме меня, не подозревал о его волнении. А я знала о нем лишь по мертвой хватке, которой он вцепился в мою руку. Неизвестно, что успокоило бы его больше – победа или поражение. Ему, наверное, стало бы легче от выступления, да только группа, увы, шла на сцену лишь после момента истины. Но я намеревалась помогать ему, как всегда помогал мне он.

По ходу церемонии я отвлекала его как могла. Мы подшучивали над Денни и Эбби, сидевшими с Гибсон на выходных, а также над намерением Эбби обзавестись к понедельнику собственным чадом. Эти мысли привели нас к обсуждению репертуара группы на их свадьбе, до которой оставалось два дня. Эбби обожала «Islands in the Stream»[31], но Келлан отказывался делать кавер как на эту песню, так и на запасную, тоже ее любимую – «Endless Love»[32].

Когда подошла очередь номинации Келлана, он стал говорить меньше, а ерзать – больше. Еще он принялся как одержимый целовать свое имя, вытатуированное у меня на запястье. В какой-то момент дело дошло до того, что я начала бояться, как бы он не высосал все чернила с моей татуировки. И вот на сцену вышли двое ведущих, готовых объявить лучший дебют. Колено Келлана заходило ходуном. Я никогда не видела, чтобы ему было так страшно.