пытался оправдаться и иногда утверждал, что не помнит, в чем его обвиняли. После этого расследование было прервано по какой-то загадочной причине. Однако в июне следующего (1466) года Дофин возобновил дело, и на этот раз в качестве свидетеля он привлек саму королеву. Ей нечего было сказать о Дофине и Жаме, однако ее показания подтверждают, что последний пытался распространять сплетни и об Агнессе Сорель. Он сообщил королеве, что ее муж-король хочет, чтобы она покинула Шалон раньше него из-за трудностей с жильем по дороге, однако он предположил, что это лишь предлог, и что на самом деле король хочет избавиться от нее. К сожалению, в то лето Дофин не пользовался влиянием при дворе, а Прекрасная Дама для всех была запретной темой. Поэтому расследование было окончательно прекращено, и Жаме де Тилле не потерял ни своего высокого поста, ни расположения короля.

В своей биографии Людовика XI Пьер Шампион утверждает, что Жаме де Тилле был приближенным Дофина и что Дофин использовал его для слежки за своей женой. Но это утверждение основано на неверном толковании единственного документа, устанавливающего связь между Людовик и де Тилле. Кроме того, это противоречит различным документам, которые ясно показывают враждебное отношение Людовика к Жаме.

На самом деле, документ, на котором Шампион основывает свою гипотезу о том, что Жаме де Тилле был приближенным Дофина, подтверждает следующие факты: 8 июня 1442 года Людовик выдал 3.000 флоринов некоторым из своих офицеров в Дофине. Половина этой суммы была разделена между одиннадцатью людьми, которые в свою очередь, решили, что четверо из их товарищей оказали такую большую услугу в Дофине, что оставшиеся деньги должны быть распределены между ними. Среди этих четырех человек был Жаме де Тилле, который был назначен "советником и камергером Дофина". Но сам Людовик не награждал Жаме, а Жаме был членом Совета Дофине, который не имел ничего общего с личным Советом Дофина, члены которого постоянно жили при его дворе. Что касается должности камергера, то она была чисто почетной, и именно король, а не Дофин, назначил Жаме де Тилле на эту должность в Дофине.

На самом деле Людовик и Жаме де Тилле никогда не имели никаких отношений ни до, ни во время, ни после 1465 года. Во время Прагерии Жаме принимал активное участие в борьбе против Дофина, и именно в награду за это он получил свой пост в Дофине. К 1443 году он настолько высоко поднялся в расположении Карла VII, что, по словам одного хрониста, вместе с Пьером де Брезе и другим сеньором стал одной из ведущих фигур при дворе. Вскоре он был назначен бальи Вермандуа и, таким образом, занял важное положение. Летом 1444 года он не сопровождал Дофина в его экспедиции в Швейцарию, а отправился в Лотарингию вместе с королем и Пьером де Брезе. Наконец, во время болезни Дофины Жаме был настолько близок к Карлу VII, что, когда врачи пришли доложить королю о состоянии принцессы, он остался с королем, в то время как всем остальным придворным было приказано удалиться. И хотя показания свидетелей во время следствия ясно показали его клевету, он был настолько в фаворе у короля, что, несмотря на этот скандал, сохранил свой высокий пост.

Более того, следственный протокол свидетельствует о том, что Людовик, вовсе не нанимал Жаме для слежки за своей женой, а был на самом деле тем, кто хотел заставить его искупить свою вину. Так, один из протоколов свидетельских показаний начинается так: "Жанна де Трю, дама де Сен-Мишель, в возрасте около сорока пяти лет, привлеченная господином, Монсеньёром Дофином, свидетельствовать против Жаме де Тилле, 11 октября 1445 года…". Конечно, нет необходимости искать дальнейшие доказательства, однако стоит отметить, что некоторые из самых ужасных показаний против Жаме были даны приближенными Дофина, такими как Луи де Лаваль, сеньор де Шатийон, и что когда расследование было возобновлено, именно Людовик убедил свою мать, королеву, дать показания против Жаме. Если Людовик и не был очень ласковым мужем, то он не был и человеком, который мог бы оставить безнаказанным зло причиненное его жене.

17

Однажды во время Пасхи Людовик отослал из своих покоев в замке Шинон всех, кроме своего близкого сторонника Антуана де Шабанна, графа де Даммартен. Взяв Шабанна под руку, он подвел его к окну. После нескольких минут непринужденного разговора дофин указал вниз. "Вот те, кто держит в подчинении Французское королевство", — заметил он. Шабанн увидел, что дофин указывает на гвардейцев короля, но предусмотрительно спросил: "Кого вы имеете в виду?" "Шотландцев, — ответил Людовик и добавил — но их можно обойти". "Как, милорд?" — спросил Шабанн. "О, это не займет много времени" — сказал Людовик.

Шабанн отмахнулся от этого рискованного разговора, сказав, что шотландская гвардия необходима для безопасности короля. Однако любопытство Шабанна было возбуждено, и вскоре он затронул больную для Дофина тему. По его словам, когда двор находился в Шалоне, люди думали, что король собирается наделить своего сына большими полномочиями и широко использовать его, поскольку он добился серьезной репутации.

"Если бы это было так, — ответил Людовик, — если бы я вел свою игру умно, я бы добился успеха. Но, как видно, меня обманули; король не сделал для меня того, на что я имел основания рассчитывать".

После этого Дофин перевел разговор на дела Савойи и поручил Шабанну миссию к герцогу, обещая хорошо вознаградить его за добрые услуги.

Несколько недель после возвращения Шабанна из Савойи Людовик не возобновлял их беседы, но однажды, вероятно, в конце мая, когда Дофин возвращался в Шинон из Разилли, где король расположился с Агнессой Сорель, ему передали, что он хочет поговорить с графом де Даммартен. Как только граф подъехал, Дофин резко пришпорил коня и, когда они оказались вне пределов слышимости, обнял Шабанна за плечи и сказал ему: "Послушай, избавиться от этих людей не составит труда". "Что вы имеете в виду?" — спросил Шабанн. "Да так, ничего сложного. У меня пятнадцать или двадцать арбалетчиков и тридцать лучников, или около того. У тебя ведь есть лучники, не так ли? Ты должен одолжить мне пять или шесть".

Они немного поболтали о мастерстве графских лучников, а потом Дофин вдруг сказал: "Пошлите за ними". "Но, государь, с этим делом так просто не справишься, ведь у короля наготове латники, и все они находятся неподалеку". "О, у меня достаточно людей". "Но как вы собираетесь провернуть это дело?"

"Замок Разилли не охранялся, — заметил Людовик, — любой желающий может войти в него". Дофину с его лучниками и рыцарями его двора не составило бы