Казалось, что слушатели (в основном ученые) потрясены выступлением Уэйд и ее скрытой мольбой. Среди присутствующих были исследователи, которые использовали личинки мух для очистки ран и пиявки для снятия отеков, а значит, применение гельминтов не могло показаться им таким уж шарлатанством. Однако следует отметить, что Уэйд была единственным пациентом, который выступил на этой конференции, единственным человеком, рассказавшим о жизни с неизлечимым заболеванием.

Когда Уэйд закончила говорить, корейский ученый, изучавший апитерапию (использование пчелиных укусов для лечения ревматоидного артрита), подошел к ней и объяснил (не без эмоций), что упомянутые показатели С-реактивного белка бессмысленны с научной точки зрения, а также что органам нормативно-правового регулирования необходимо подчиняться, какими бы обременительными ни были их требования. Когда через несколько минут он ушел, в глазах Деборы стояли слезы.

Она сказала, что просто хочет быть здоровой. Аглиетти, который также присутствовал на конференции и предложил Деборе стать его клиентом, попытался успокоить ее. «Мы во всем разберемся, — сказал он. — Думаю, эта болезнь вас сформировала. Она сделала вас тем, кто вы есть».

«Я предпочла бы быть пустым примитивным человеком, чем проходить через все эти страдания», — возразила Дебора. Она сказала, что в свое время хотела учиться в Италии, поступить в медицинскую школу. «Но я не могла сделать этого, потому что была слишком больна».

Когда в конце XIX столетия представители высших классов начали страдать сенной лихорадкой, некоторые интерпретировали их чихание не только как свидетельство истинной утонченности, но и как признак того, что цивилизация пошла по неверному пути. Они утверждали, что новый мир, в котором основной источник энергии — уголь, стал слишком механизированным и начал двигаться слишком быстро. В итоге страдают именно они, самые чувствительные люди. Считалось, что решением должен стать возврат к чистоте, к природе — уход из городов на курорты для страдающих сенной лихорадкой, расположенные в горах и на побережьях.

В своей книге Allergy: The History of a Modern Malady («Аллергия: история современной болезни») Марк Джексон отмечает, что критика современности определяла наше понимание аллергии (а также «белой чумы» — туберкулеза до нее) на протяжении более чем сотни лет. Время от времени «гигиеническая гипотеза» (или гипотеза «старых друзей») как будто присоединяется к этой общей тенденции. На протяжении ряда лет наблюдений за активно формирующимся анкилостомным подпольем я видел, что эта эволюционная концепция предлагает психологическое утешение людям, страдающим аллергическими и аутоиммунными заболеваниями. Эта концепция создавала контекст для болезней, которые являются по большому счету не только неизлечимыми, но и необъяснимыми.

Дэвид Эллиотт (ученый, работавший с Джоэлом Уэйнстоком над разработкой TSO) сформулировал это лучше всего. «Люди на удивление быстро усваивают эту концепцию, — сказал он в ответ на мой вопрос о том, трудно ли ему было найти добровольцев для экспериментов с гельминтами. — Мы говорим, что болезнь — это особенность меняющегося мира, а не того, что меняетесь вы, а значит, с вами все в полном порядке».

Услышать это — большое облегчение. А какое утешение знать, что у вашего недуга есть причина: это не ваша вина и это неслучайно. Как замечательно, что ученые, изучающие этот метод лечения, могут объяснить заболевания такого рода так, как этого не могут сделать создатели иммуносупрессантов и противоастматических ингаляционных препаратов.

В области науки, которую мы изучили, считается, что подразумеваемая критика современности биологически обоснована: что мы действительно вмешались в человеческий суперорганизм таким образом, что это нарушает работу иммунной системы. Однако именно этот подтекст в целом позволяет представителям анкилостомного подполья сознательно обходить стороной важнейшие аспекты этой сферы. Вот самый главный из них: согласно данной теории, заболевания такого рода будут возникать реже при наличии этих микроорганизмов. Речь не о том, что внедрение паразитов позволит вылечить уже появившееся расстройство. Да, это возможно, и такой результат действительно был получен в ходе небольших исследований. Однако самую важную область применения этого метода еще предстоит определить.

Между тем отсутствие подлинных экспертных знаний или научной строгости делает это движение таким же нестабильным, как и любой другой проект, который реализуется в интернете методом краудсорсинга. Серьезные решения принимаются на основании историй, которые невозможно проверить. Люди выбирают те факты, которые лучше всего поддерживают их представления. Риски не подвергаются тщательному анализу. Например, тот простой факт, что анкилостома кормится вами, а значит, наносит вред слизистой оболочке кишечника, по большей части остается без внимания. Кроме того, никто не задумывается о том, что происходит с людьми в развитых странах (с людьми, у которых совсем другая кишечная микрофлора и измененная иммунная система), когда их в зрелом возрасте внезапно колонизирует множество паразитов. Это также можно считать эволюционным новшеством, долгосрочные последствия которого еще никому не известны.

Помимо всего прочего, «поставщики гельминтов» сами определяют меры безопасности и гарантии. Нет никаких обязательств, никакой ответственности в случае, если что-то пойдет не так. Никто (в том числе и я) не может быть уверен в том, что получает необходимый вид гельминтов. Через кожу могут проникать только определенные паразиты, что позволяет устранить много неприятных возможностей, но это не гарантирует, что вы получаете Necator americanus. (Майкл Каппалло, специалист по анкилостоме из Йеля, посредством теста ДНК подтвердил, что у меня именно Necator americanus.)

Учитывая все сказанное выше, в силу объяснительного потенциала науки появление анкилостомного подполья было в какой-то мере неизбежным. Кто-то должен был заняться продажей гельминтов, будь то Лоуренс, Аглиетти или кто угодно другой. Речь идет об ужасных болезнях, о перспективной области науки и о весьма привлекательном объяснении происходящего. Кроме того, существует возможное решение проблемы, обитающее в кишечнике шестой части человечества.

В действительности вскоре после того, как Лоуренс и Аглиетти начали торговать паразитами, в Испании открылось аналогичное предприятие. На протяжении нескольких месяцев кто-то продавал анкилостому из Австралии. (Вскоре оба продавца ушли из сети.) Между тем Лоуренс явно считает себя Прометеем. Он взял лекарство от всех болезней у ученых, которые не собирались им делиться, и отдал его страждущим смертным. Некоторые клиенты Лоуренса согласны с ним и поэтому восхваляют его. Другие по секрету признают, что вынуждены мириться с его сумасбродным поведением, непостоянством и склонностью подтасовывать факты. Эти люди утверждают, что только слегка сумасшедший мог сделать то, что сделал Лоуренс, а значит, некоторое сумасбродство — это часть его работы. И все же, хотя люди рады тому, что кто-то сделал гельминтов доступными, они считают, что немного больше профессионализма не помешало бы.