К а р о л а. Очень нравится. Представляете, мы даже умудрились попасть на выставку ЮНЕСКО{167}, посвященную истории письменности.

Т е т я  Т о н и. Зато на кафе-мороженое у нас уже не осталось времени. У одной подписи Клеопатры проторчали битых десять минут с моей радостью. Подумать только, сколько всего понаписало человечество.

К а р о л а. Какая это была, однако, эпоха, когда человек мог для своей подписи символом характера избрать льва!

Т е т я  Т о н и. Я могла бы в лучшем случае рассчитывать на старую кукушку.

К а р о л а. О нет: на нескольких летящих чаек.

Т е т я  Т о н и. А вот товарищ Орбок для подписи пользовался бы только изображениями львов.

О р б о к. Вы считаете меня таким смелым?

К а р о л а (широко открыв глаза, удивленно смотрит на Орбока). Не-е!

О р б о к. Что вас так удивило, милая девушка?

К а р о л а. Голос! Какой красивый у вас голос, товарищ Орбок!

О р б о к. Красивый?

К а р о л а. Исключительно. Между прочим, точно такой же красивый голос у одного большого начальника… забыла его фамилию. Он как-то тут на днях по телевизору выступал.

О р б о к. Товарищ Бодони?

К а р о л а. Вот-вот! Он самый!

О р б о к. Интересно, до сих пор мне никто этого не говорил. (Тете Тони.) Вы тоже этого не замечали?

Т е т я  Т о н и. Не знаю. Я по телевизору только оперетты слушаю. Едва ли товарищ Бодони в них выступает.

К а р о л а. Удивительно красивый голос. По моим наблюдениям, у мужчин голос редко бывает красивый. А как ваше мнение, тетя Тони?

Т е т я  Т о н и. Не было случая прислушиваться к их голосу. Я не даю возможность мужчине подать голос.

О р б о к. А почему вы вдруг заговорили о моем голосе?

Т е т я  Т о н и. У нее что на уме, то и на языке. Такой уж у нее характер.

К а р о л а. Знаете ли, я люблю все красивое. Как было бы хорошо, если б все люди были красивыми. Я хочу и детей, которым я буду преподавать, научить быть красивыми.

Т е т я  Т о н и. Моя радость — учительница.

К а р о л а. Такими же красивыми и простыми, как Эржи.

О р б о к. Это кто?

К а р о л а. Ваша жена.

О р б о к. Извините… Право, никак не мог подумать, что такая молодая девушка, вроде вас, может называть мою жену этак запросто, по имени, Эржи!

Т е т я  Т о н и. Это еще что! Она зовет ее Голубкой.

О р б о к. Как?

Т е т я  Т о н и. Так, между прочим, звали вашу жену, когда она еще только училась в школе.

О р б о к. Первый раз слышу. Со слов жены я понял, что она успела полюбить вас, но рассказывать такие подробности из своей жизни!

Т е т я  Т о н и. Ей люди все рассказывают. Я вон тоже на выставке столько всего ей выболтала, что сама поражаюсь.

О р б о к (смотрит на Каролу). Вы действительно располагаете к откровенности. (Смеется.) А я ведь тоже такой: что на уме, то и на языке.

Т е т я  Т о н и. Я рада, что Карола понравилась и вам, товарищ Орбок. А Эржи просто полюбила ее. Эржи, чтобы вы знали, — это ваша жена, товарищ Орбок. (Берет за руку девушку.) Извините, нам пора идти. Надо успеть переодеться: вечером мы идем в театр, на «Сильву»…

К а р о л а. На «Короля Лира», тетя Тони.

Т е т я  Т о н и (сдается). Ты права, дорогая. (Вздыхает.) Завтра придется снова идти к косметичке, разглаживать образовавшиеся морщины.

Обе уходят в дом. Орбок задумчиво смотрит им вслед, на его лице появляется улыбка. Он возвращается к станку, насвистывая, продолжает что-то обрабатывать напильником. Из дома выходит  О р б о к н е.

О р б о к н е. Пишта!

Орбок свистит еще громче.

Ты, ты свистишь?

О р б о к. Да, насвистываю.

О р б о к н е. Давненько я не слышала, чтоб ты свистел… Уже лет десять, пожалуй.

О р б о к. Возможно, мамочка… Вероятно, потому, что за последние десять лет у меня сегодня в первый раз такое хорошее настроение.

О р б о к н е. Ты видел Каролу?

О р б о к. Видел.

О р б о к н е. Очаровательное создание, не правда ли?

О р б о к. Совершенно верно, дорогая Голубка.

О р б о к н е (смеется). Вы и обо мне говорили?

О р б о к. Эта девушка вселила в меня душевное спокойствие и уверенность в том, что все будет хорошо.

О р б о к н е. Что ты имеешь в виду?

О р б о к. Я имею в виду товарища Бодони.

О р б о к н е. Даже эта девушка напоминает тебе товарища Бодони.

О р б о к. Речь идет, дорогая, о его четвертом тезисе. «Жизнь указывает выход из самых безвыходных ситуаций». Понимаешь?

О р б о к н е. Нет.

О р б о к. Не понимаешь? В историю с Дюлой вмешалась сама жизнь и подсказала нам выход.

О р б о к н е. Не понимаю, что ты замышляешь?

О р б о к. Не я замышляю. Жизнь указует своим перстом, родная моя. Она послала нам эту девушку, чтобы Дюла… в нее влюбился.

О р б о к н е. Как же он в нее влюбится, если он уже любит свою буфетчицу?

О р б о к. В эту девушку невозможно не влюбиться. Она так красива, так мила, так умна… Это такое очаровательное существо… Сына-то своего я все-таки знаю. Что бы там ни было, а он — мой сын. Он такой же, каким я был в двадцать два года.

О р б о к н е. Но тебе не приходилось иметь дело с такими легкомысленными женщинами, как эта буфетчица.

О р б о к. Эржи, ты не знала меня в двадцать два года.

О р б о к н е. Пишта!..

О р б о к. Так вот, До знакомства с тобой я был по характеру примерно таким же, как наш Дюла.

О р б о к н е. И это ты говоришь мне только теперь? Понятно, в кого пошел наш сын. Но я рада, что и ты был таким.

О р б о к. Рада? Чему же?

О р б о к н е. Значит, и ты не такой уж безнадежно непогрешимый…

О р б о к. Да, конечно… в свое время…

О р б о к н е (с чувством продолжает). Не такой удручающе идеальный, не кристально чистый сосуд добродетелей. О, если б ты знал, как было трудно мне, простой, заурядной женщине, жить бок о бок с божеством…

О р б о к (скромно). Гм… Божество… Не кажется ли тебе, что это все-таки преувеличение?

О р б о к н е. Нет, дорогой, не преувеличение. А сейчас я так счастлива. (Гладит седые волосы мужа.) Ты прав, Пишта, Карола — действительно умная, очаровательная девушка. Я с тобой согласна. И конечно, было бы хорошо, если б все получилось так, как ты говоришь… Но я, увы, не уверена, что наш Дюла увидит в Кароле все то прекрасное и хорошее, что подметил ты своим острым глазом.

О р б о к (встает со стула, торжественно). Не беспокойся, мамуля. По своей натуре, по характеру Дюла — вылитый я. Так что его идеал — и есть эта славная, чистая душой девушка, а не буфетчица с ее сомнительной репутацией. Уверяю тебя, он обязательно влюбится в Каролу.

О р б о к н е (восторженно смотрит на мужа). Пишта, у тебя блестят глаза! И весь ты как-то вдруг помолодел.

О р б о к. Верно, мамочка, я чувствую себя прямо-таки двадцатилетним. (Обнимает жену и, нежно поддерживая ее, уходит с нею в дом.)

Звучит бравурная, шумная музыка.

З а т е м н е н и е.

4. НОЧНОЙ ДУЭТ

Лунная ночь. На балконе появляется