– Газеты я использую исключительно по прямому назначению. То есть в гигиенических целях. – Капитан отошел от окна и плеснул в стакан немного воды из графина, напоминавшего по форме мужской половой орган.

– Не отвлекайся, – Элька нахмурилась. – Следи за площадью.

– У меня появилась одна мысль. Сейчас вернусь, – Дифор поставил стакан и торопливо скрылся в соседней комнате. Из прихожей раздалось громкое и настойчивое треньканье дверного звонка. Виктор сорвался с места, но Элька властным жестом остановила его.

– Лучше наблюдай за эшафотом, – приказала она. – Таторк знает, как поступить.

Таторк действительно знал, что делать. Он сидел в прихожей, проклиная свою невезучесть, и держал на мушке служанку маркиза. Каждый раз, когда в дверь начинали барабанить гости, мечтавшие насладиться зрелищем казни из окон роскошной квартиры, служанка громко ругалась и кричала, что маркиз сегодня никого не принимает. Кажется, в будущем у хозяина дома будут большие трудности в делах. Среди отправленных восвояси гостей оказалось немало важных персон из ближнего окружения самого Муратона.

– Начинается, – громко сообщил Виктор, сменивший у окна Дифора. – Солдаты на крышах стреляют в воздух.

Элеонора отложила книгу и взяла в руки репликатор.

– Скажи, когда Жак положит голову на плаху, – велела она. – Если позволишь, я не буду смотреть сама.

Виктор кивнул и еще раз окинул площадь взглядом. Многоголовая толпа плотно обступила квадратный эшафот, приподнятый над мостовой на высоту человеческого роста. Тройная цепь солдат с трудом сдерживала напор разгоряченной массы народа. Примыкающие к площади улицы были запружены празднично одетыми людьми. На балконах и фонарных столбах висели гроздья любопытных мальчишек. Некоторые особо активные зрители пытались забраться на счетверенные зенитные установки, дежурившие по углам площади. Солдаты громкими криками и ударами прикладов отгоняли наглецов.

Крыши домов, окружавших площадь, были забиты горожанами еще плотнее, чем площадь. Удивительно, как не падали они с покатых скатов? Солдаты из сил оцепления еще ранним утром заняли удобные позиции на дымовых трубах и теперь являлись обладателями самых удобных мест. Сейчас они могли бы сколотить себе небольшое состояние, просто сдавая трубы в аренду, но четкий приказ, подкрепленный серьезной угрозой, не позволял им думать ни о чем, кроме выполнения воинского долга. Солдаты вразнобой стреляли в небо над площадью, предотвращая возможное применение сквозных телепортов. От вероятной высадки десанта главную площадь Глогара прикрывал бут-грандер, установленный сегодня ночью в соседнем переулке.

В толпе также мелькали черные комбинезоны имперских гвардейцев. Их отпустили с осточертевших звездолетов подышать свежим воздухом и немного поразвлечься на покоренной планете. Заодно они должны были присмотреть за съемочной группой центрального новостного канала Кибер-Империи. Зеленые жилеты телеоператоров энергично перемещались по площади, занимая удобные точки.

– Электроды на месте? – спросила Элька, поглаживая кнопку репликатора.

Виктор приложил к лицевому щитку скафандра пластину бинокля. Два пятна электродов контрастно выделялись на гладкой поверхности большого дубового чурбака. Сегодня ночью Дифор приклеил их там. Не сам, конечно, а подкупив через своего агента одного из плотников. Тот же самый агент крикнет Жаку на русском языке, куда нужно положить голову.

Виктор этой ночью тоже не спал. Он занимался похищением клона Жака из балагана. Это было несложно. Надсадно ноющие костяшки пальцев – не самая большая проблема в жизни, а сломанную челюсть владельца передвижного зоопарка можно даже засчитать как доброе дело, которое обязательно зачтется на том свете.

– Ведут, – сказал Виктор, когда увидел, что солдаты расчищают проход в толпе.

– А вот и мы, – сообщил Дифор, появляясь из соседней комнаты. За шкирку он волок хозяина квартиры. Изрядно помятый аристократ вяло отпихивался от капитана. На лице маркиза сияли многочисленные синяки и кровоподтеки – последствия внезапного ночного вторжения.

– Убери его, – приказала Элеонора.

– Почему? Выставим в окошке, – заартачился Дифор. – Хоть какая-то маскировка.

– Убери, – процедила Элька. Она неотрывно наблюдала за Виктором, надеясь по выражению его лица понять, что происходит на улице.

– Это произвол! Вы ответите! – взревел маркиз и неожиданно вырвался из рук Дифора. Вспышка выстрела осветила комнату. Хозяин дома повалился на паркет. Несколько раз дрыгнув ногой, он затих навсегда.

– Зачем? – Элеонора осуждающе посмотрела на Дифора. – Он был совершенно неопасен.

– Беру пример со своей королевы, – огрызнулся капитан. – Тебя никогда не останавливала чья-то кровь. Лишь бы это была не кровь твоего драгоценного Жака. Сколько душ мы оставили на Надежде? Тебе они не снятся? А мальчишки, которых ты прикончила в банке? Чего ты добилась, убив чьих-то детей и отцов?

– У тебя истерика, Дифор, – Элька отложила репликатор и подошла к капитану.

– Вижу короля, – доложил Виктор. Он мог и не сообщать об этом. От восторженного воя толпы задребезжали стекла и заколыхались тяжелые шторы на окнах. Клон беспокойно заерзал на стуле. Виктор строго посмотрел на него и одарил большой конфетой. Тот послушно затих и начал пускать густые шоколадные слюни.

Жака везли в клетке, установленной на орудийном лафете. У Виктора эта картина вызвала ассоциацию одновременно с казнью Пугачева и похоронами Брежнева.

– Ты же ни перед чем не остановишься! – прохрипел Дифор, с ужасом наблюдая, как Элеонора приближается к нему. – Ты убила двадцать человек одним движением руки. Ты чудовище с иной стороны реальности. Демон, не ведающий жалости. Будь проклят тот день, когда Жак нашел тебя в разгромленной гридерской лаборатории.

– Я не монстр, – прошептала Элька, нежно глядя на Дифора снизу вверх. Сейчас она казалась особенно маленькой рядом с дрожащим от бешенства капитаном. Виктор искоса посматривал в их сторону. На всякий случай он положил руку на заткнутый за пояс лучемет и едва заметным движением пальца снял его с предохранителя. Он опасался неадекватных действий Дифора. Тем более что капитан всё еще сжимал в своей подрагивающей руке бластер, из которого прикончил маркиза.

– Тебя нельзя убить! – Лицо Дифора стало белее накрахмаленного воротничка, за чистотой которого капитан следил очень тщательно.

– Ты пытался это сделать, – спокойно констатировала Элеонора.

Капитан как подкошенный рухнул на колени и разрыдался. Королева ласково обняла его за плечи и прижала взлохмаченную голову к груди.

– Там. В банке. Когда мы поднимались на крышу, – всхлипнул капитан. – Я хотел выстрелить тебе в спину. Сначала у меня заело курок, а потом сгорела батарея…

– Значит, я права, – Элька погладила его по волосам.

– Там тысячи людей, – Дифор мотнул головой в сторону окна и умоляюще заглянул ей в глаза. Теперь он взирал на нее снизу вверх. – Там женщины, дети. Не трогай их, прошу тебя.