Видимо, она быстро пересмотрела свою оценку ситуации и решила, что конец света на какое-то время откладывается. Все, что она услышала от Фрэнка Мейсона (может быть, к счастью), состояло из слов:

– С дороги, ты, черт поб…

Остальное было неразборчиво.

– Духовное переживание, Клод, – спокойно сказала Рамона. – В свете его мне придется полностью пересмотреть свое отношение к паранормальным явлениям. Как жаль, что тети Доры нет с нами.

Мейсон вылетел из-под разрушенной палатки как пробка из бутылки шампанского. Пережитое никак не улучшило его внешнего вида. С отрубями смешалось некоторое количество земли, и к различным местам его тела прилипли каббалистические знаки. Обращаясь к Рамоне, он сказал:

– Где моя книга?

– Ваша – что, мистер Мейсон?

– Моя книга! Книга! Та, что вы купили на столе с хламом. В кожаном переплете…

– А, книга из библиотеки Мансайплов? Это не ваша книга, мистер Мейсон. – Голос Рамоны звучал абсолютно спокойно.

– Еще как моя. Она из библиотеки моего отца. Он ее купил, и книга принадлежала ему. Теперь она принадлежит мне, и я хочу ее получить!

– Это я ее купила, – вежливо поправила его Рамона. – На столе с хламом.

– Она там не должна была оказаться. Произошло недоразумение…

– В любом случае, – продолжала леди Мансайпл, – ее у меня больше нет.

– То есть как это – «больше нет»?

– Она у Джулиана. Он пришел ко мне в шатер, увидел книгу и унес с собой. Не знаю, что его там заинтересовало.

Мейсон издал яростный рык.

– Ну, дайте мне до него добраться! Где он?

Будто в ответ, со стрельбища прозвучал выстрел, и викарий сказал:

– Я видел, как не очень давно мистер Мэннинг-Ричардс проследовал в сторону стрельбища.

Снова настала секунда тишины, принюхивание, взятие следа – и все головы охотников обернулись к изгороди.

И толпа ринулась по следу.

Вместе с Генри в машине сидели несколько людей Куайта, и все они выглядели сурово и мрачно. Тиббет с несчастным видом сидел на месте водителя, желая оказаться за много миль отсюда.

Он сказал:

– Там сейчас идет деревенский праздник, как я вам уже говорил. Думаю, что мы сможем проникнуть туда, не привлекая особого внимания. – Люди Куайта сохраняли спокойствие. – Я был бы вам благодарен, – сказал инспектор, – если бы вы смогли все это сделать как можно тише, без лишнего шума. Мансайплам и без того придется несладко, даже если…

И снова молчание. Наконец Куайт сказал:

– Девушку придется тщательно допросить. Вы это понимаете, Тиббет?

– Конечно. Но я уверен…

– Мы будем уверены тогда, когда будем уверены.

И снова молчание. Потом Генри сказал:

– Я думаю, о его контактном лице в советском посольстве мы никогда не узнаем.

Куайт почти улыбнулся:

– Я мог бы назвать вам его имя, – сказал он. – Но доказать, конечно, мы никогда не сможем. – Он помолчал и добавил: – Этот Мэннинг-Ричардс известен у ювелиров, потому что продавал им украшения, которыми ему платили – очень изобретательно. Это было умно с вашей стороны – подумать, что там надо копнуть.

– Когда я услышал, что он поехал покупать кольцо только после ленча в субботу, – ответил Генри, – до меня дошло: утром он находился в Лондоне где-то в другом месте, а ювелир был лишь поводом оправдать поездку в столицу. Думаю, он встревожился из-за смерти Мейсона и хотел получить инструкции.

– Не сомневаюсь, – сказал Куайт. – И опять же, мы никогда не установим, где он был в субботу утром. И это совершенно не важно. У него в квартире было достаточно… – Куайт закурил сигарету. – Отличные изобретения – эти микрофотоаппараты для копирования документов и радиопередатчики в футляре для фотоаппарата. Да, у нас достаточно материала, чтобы убрать его очень надолго. – Он вздохнул. – Но невозможно им не посочувствовать. Годы подготовки – и сейчас мы забираем его раньше, чем он вообще смог начать действовать. Огромный труд – и все зря.

– Да, – сказал Генри. – Трудно не посочувствовать.

Он думал о Мод.

На дорожке перед Крегуэлл-Грейнджем стояли машины, но сад был на удивление пуст. Инспектор, за которым следовала команда людей Куайта, прошел по опустевшему газону, похожему на пейзаж после битвы. Запутанная рваная парусина и переплетенные веревки указывали на место, где стояла палатка предсказательницы. Бочка с отрубями лежала на боку пустая, ее содержимое рассыпалось по клумбе роз. Прилавок с хламом был перевернут, разбитые чашки и стаканы молча свидетельствовали о разгроме в палатке с закусками. И ни души.

Люди Куайта удивленно посмотрели на Тиббета. Инспектор сказал раздраженно:

– Ну, я тоже не знаю, что здесь случилось. Могло быть все, что угодно. Вы Мансайплов не знаете.

– Похоже, что Праздник окончен в любом случае, – сказал Куайт. – Может быть, и наша птичка упорхнула.

Именно в этот момент слева из палатки с закусками вышла очень грязная маленькая девочка. Она была бледна и сказала Генри:

– По-моему, меня сейчас стошнит.

Тиббет присел перед ней.

– А где все? – спросил он.

– В палатке никого не было, – доверительно сообщило дитя. – Я съела пять мороженых, три пирожка, немножко маршмэллоу и джем, а сейчас меня…

Так оно и получилось.

Генри подержал ей голову, вытер рот, успокоил. Люди Куайта стояли и смотрели, улыбаясь. Инспектор спросил:

– Сейчас тебе лучше?

– Да, спасибо, – радостно ответила девочка. – Пойдемте посмотрим, не осталось ли еще пирожков?

– Я бы хотел узнать, куда все подевались.

Девочка неопределенно показала рукой:

– Они пошли в ту сторону.

– На стрельбище, – уточнил Генри.

– Я тоже так думаю, – серьезно сказала девочка. Люди Куайта подтянулись. – А там еще целая коробка маршмэллоу была. Пойдем посмотрим?

– Не сейчас, – ответил инспектор. Он встал и сказал сопровождающим: – Нам сюда.

Джордж Мансайпл как раз передал Джулиану заряженный пистолет, когда толпа прорвалась сквозь изгородь. Джулиан тщательно целился в круглый узор мишени, стоявшей у стены нижнего конца стрельбища. Эдвин сидел на скамейке, мирно раскладывая простреленные мишени. Рядом с ним в лучах бледного солнца лежал том «Илиады» в кожаном переплете с гербом Мансайплов.

Увидев все это, Фрэнк Мейсон крикнул:

– Здесь!

Джулиан с пистолетом в руке резко обернулся.

– Что это все… – начал он.

– Вам это с рук не сойдет! – заявил Фрэнк. – Я про вас все знаю, мистер Мэннинг-Ричардс! И знаю, что вы задумали.