У Джорджа Мансайпла был почти такой же вид, как во время метафизической дискуссии Клода и Эдвина.

– Я ни слова не понял из всего, что вы сказали, Тиббет, – заявил он. – Какое отношение ко всему этому имеет регистрационный номер Мейсона? Кстати, эта его машина мне всегда не нравилась.

– Наверное, – ответил Генри, – пришла пора вам на это взглянуть.

Он протянул майору книгу в кожаном переплете, и тот осторожно ее взял.

– Для меня это непонятная грамота, старина.

– Смотрите внимательнее, – сказал инспектор. – Между страницами.

Все взгляды устремились на Джорджа, исследовавшего книгу. В мертвом молчании он поднял ее вверх, показывая, что страницы 84 и 85 были склеены вместе. Видимо, сравнительно недавно их аккуратно разделили острым ножом, потому что разрез был заметен, но потом соединили снова прозрачной лентой.

Генри достал карманный нож:

– Разделите страницы, майор Мансайпл.

Джордж разрезал страницы, и оттуда выпорхнул на пол тонкий листок, исписанный выцветшими чернилами. Эдвин встал и поднял его.

– Это почерк Директора, – сказал он.

Тиббет кивнул:

– Письмо адресовано мистеру Мансайплу. – И, обращаясь к майору, добавил: – Прочтите его, сэр.

Джордж медленно расправил листок и начал читать вслух:

Джордж, закончив чтение, удивленно присвистнул; на миг воцарилась мертвая тишина. Потом Генри поспешно сказал:

– Вы, очевидно, сейчас хотели бы обсудить полученную информацию – и, наверное, пойти и покопаться в погребе. Полагаю, нет сомнений, что драгоценности там найдутся?

– Если он их туда положил, то они еще там, – ответил майор. – В погребе до сих пор сохранилось приличное количество бутылок любимого портвейна Директора. Их, конечно, никто никогда не беспокоил.

Инспектор протянул руку Джорджу.

– Что ж, – сказал он. – Поздравляю вас, майор Мансайпл. Эти драгоценности должны стоить тысячи фунтов.

У Джорджа был крайне удивленный вид. Он пожал руку Тиббету и спросил:

– А кто же тогда вернул мне мой пистолет?

– Не знаю точно, – ответил Генри, – но думаю, что это мог быть сэр Джон Адамсон.

– Но зачем?

– Просто добрый поступок, – поспешно ответил инспектор.

Он не считал необходимым объяснять, почему сэр Джон хотел, чтобы дело о смерти Реймонда Мейсона было закрыто быстро и без шума.

– А тетя Дора?

– Я думаю, – отозвался Генри, – что это будет признано несчастным случаем. – Он помолчал. – Надеюсь, вас не слишком сильно огорчил несчастливый роман между мисс Мансайпл и этим молодым человеком. Мод, я думаю, справится. Юность очень вынослива.

В холле инспектор встретился с мисс Мансайпл. Точнее, она его там ждала.

– Вы знаете, что это я купила хризантемы.

– Да, – ответил Генри.

– Я должна была попытаться как-то загладить. Потому что это я…

– Пожалуйста, – перебил Тиббет, – не надо продолжать.

– Я люблю его все равно, – сказала Мод. Глаза ее были сухими. – Даже, если бы он застрелил меня, и это помогло бы ему уйти. Я буду его ждать. Не могут же его посадить в тюрьму навсегда.

– Ему было на вас совершенно наплевать, – грубо ответил Генри. – Предложение он сделал, чтобы получить работу в Бредвуде.

Девушка обернулась к нему миниатюрной тигрицей:

– По-вашему, это что-то меняет? Вы думаете, чтобы любить человека, нужно быть любимой в ответ?

– Вам следует учесть еще одну вещь, – сказал инспектор. – Через несколько лет его, быть может, обменяют на британского агента и депортируют в Россию. Что вы тогда будете делать?

– Поеду с ним, если он меня возьмет.

– Такие чувства для вас сейчас естественны, – согласился инспектор. – Но я очень вас прошу не замыкаться в себе. Крайне разумный молодой человек этот Фрэнк Мейсон, если отвлечься от его довольно неудачной манеры поведения. Он спрашивал у меня, как я думаю, не может ли он вас навестить…

– Меня здесь не будет, – ответила Мод. – Я уезжаю.

– Уезжаете?

– Очевидно, что я не могу вернуться в Бредвуд и здесь остаться тоже не могу. Я хотела спросить вас, инспектор Тиббет: вы знаете, в какую тюрьму увезут Джулиана? Рассчитываю снять комнату где-нибудь поблизости и найти себе работу. Я полагаю, что мне разрешат его посещать.