изучения стрелкового оружия. Как и предполагалось, наибольший интерес к этому позору французского военпрома проявили Санька да Ванька и наш Домовёнок Кузя

Последний пристал ко мне:

— Можно, я попробую его отремонтировать, Серафим?

— А зачем тебе это надо? Стрелять из него — патроны специальные нужны, такие у нас довольно большая редкость.

Тот, задумчиво рассматривая разобранные части, ощупывая каждую деталь руками и внимательно изучая глазами:

— Слышал я, что пулемёт — это «тонкая штука», не для наших крестьянских рук, а здесь всё — как будто топором всё рублено… Почему так?

Кузьма поднял на меня пытливый взгляд. Как не ответить ребёнку, верно?

— Согласен, у нашего «Максима» всё тонко — допуски в сотые доли дюйма. Но его изобрели ещё до войны, когда потребность всей армии в пулемётах исчислялась в сотнях штук. А здесь другая история: уже во время войны, терпящим поражения за поражением французским генералам срочно понадобился массовый ручной пулемёт — десятками тысяч штук. Вот тогда полковник Шоша и изобрёл такой пулемёт — который можно выпускать в любой мастерской…

— Даже, в такой — как у дяди Клима?

— Ээээ… Навряд ли! Всё же требуется кой-какое специальное оборудование. Кажется, основным производителем этой «хрени» во Франции был велосипедный завод. Твой дядя Клим сможет выпускать велосипеды?

— Конечно, нет — у него резины для колёс нетути!

* * *

[1] Во время Первой мировой войны, в 1915 г. В Русской Императорской армии была вновь введена порка солдат розгами как дисциплинарное наказание. В частности ею увлекался небезызвестный генерал Брусилов.

Глава 19

Очевидная, но невероятная фамилия

В конце февраля поехали мы с товарищем Анисимовым «в губернию» — в Нижний Новгород, стало быть. Он по делам партийным, я по комсомольским… Ну и ещё по кое-каким — своим, прогрессорским.

Первым делом, я реализовал «лишнюю» наштампованную фурнитуру в Губернском управлении НКВД и Губиспролкоме РСКМ… Конечно не сам лично, а через подставных «заинтересованных» лиц. Затем, я обменял добытые в «последних боях» ассигнации на совзнаки у знакомого мне уже «до боли» чёрного маклера, передал через него весточку Ксаверу… Мол, желаю срочно встретиться по неотложному делу.

Ну и заодно через него нашёл нужного человека и скинул добытые в боях «рыжьё», «брюлики» и «котлы», себе оставив лишь ухоженные карманные часы в стальном, без всяких изысков корпусе.

Хотел было обменять их с доплатой на старенькие, но бодро тикающие «траншейные» — наручные то бишь, часы английской фирмы «Girard-Perregaux». Здоровые такие — как будильник, с кожаным ремешком и «решёткой» — всё, как положено.

Однако, передумал — с ними сильно из толпы выделяться буду!

Редкость, как мобильник где-нибудь в российской глубинке в «лихие 90-е».

* * *

Конечно же, побывал в гостях у профессора Чижевского Дмитрия Павловича. Тот уже набрал группу «младших научных сотрудников» в Ульяновскую химико-металлургическую лабораторию, предъявил мне список необходимого оборудования и, в общих чертах нарисовал мне установку по первичной переработке шлака:

— Извлеченный из отвала шлак подвергают грохочению (размолу) с выделением коржей чугуна, которые отправляют на переплавку. Шлак промывают водой на сите с выделением оксида кремния и карбоната кальция, которые направляют на изготовление цементного клинкера. Промытый шлак подвергают магнитной сепарации при напряженности магнитного поля 3000–6000 эрстед с отделением королькового чугуна, который отправляют также на переплавку в вагранку или мартеновскую печь. Многократно использованная промывочная вода, направляется в отстойник — где из неё выделяются фосфаты. Оставшийся шлаковый песок, придётся пока отправлять в отвал. Он содержит примерно 75 процентов диоксида титана — TiO2 и порядка 20 процентов оксида циркония — ZrO2. Оставшиеся пять процентов состоят из карбидов этих металлов, «хвостов» TiO2 и ZrO2, какой-то пока не известный науке металл, плюс незначительные примеси. Их разделение будет куда более сложной технологией, над которой ещё придётся поработать.

— Хорошо, на первое время мне вполне будет достаточно чугуна, клинкера и фосфатов, — удовлетворённо отвечаю и, отсчитав новенькие хрустящие купюры, передаюпрофессору очередной «транш», — как только будет готово оборудование для лаборатории и установка по первичной переработке шлака, тотчас дам знать… А пока посидите «на чемоданах», Дмитрий Павлович.

Протягиваю пробы «чёрного» песка со дна Лавреневского карьера:

— Чтоб скучно до той поры не было, вот вам «исходное сырьё» — покопайтесь, да «разберите» его на элементы, профессор.

— Это тот самый «флюс»? — вопрошает цепляя на нос пенсне, — интересно, интересно…

Естественно, Дмитрий Павлович мне разработал всего лишь сам технологический процесс. А разработку и производство установки по первичной переработке ульяновского шлака, надо было заказать специалистам на промышленных предприятиях — средь которых я выбрал уже знакомое мне «Красное Сормово»: сумели сделать первый советский танк — сумеют сделать и это.

Конечно же, просто так и запросто так и, прыщ не вскочит!

Особенно при НЭПе…

* * *

Как я уже говорил, кое-какие моменты я по моему «послезнанию» уже знал, а конкретную наводку на «нужного» человека — мне дал Ксавер:

— Скажешь что от меня и обслужат по первому разряду: как до революции — Великого князя Александра Михайловича в «Метрополе»!

Вопреки ожидаемому, «контрагент[1]» на заводе «Красное Сормово» оказался вполне приятным в общении, обходительным человеком средних лет. Пригласил его в самый престижный в нэпмановских кругах ресторан, посидели, пообщались… Я, на словах и на бумаге, изложил суть моих проблем. Правда, сперва он настойчиво предлагал мне провернуть различные «серые» схемы:

— Можно заранее договориться, что ваш заказ не будет выполнен в срок. В результате Вы получите от завода заранее обговорённую большую неустойку… Которой, естественно со мной поделитесь.

— Мне нужна не «неустойка» — пускай и большая, а оборудование!

Пожимает плечами:

— Ладно, хорошо… Я получу от Вас аванс из кредита «Промбанка» за заказ — но ничего делать не буду, а деньги мы разделим. Как Вам такое?

— Я по мелочи не тырю, уважаемый! Мне нужно оборудование.

Ожесточённо чешет голову:

— Хорошо! Ещё не произведённое оборудование продаём авансом «на сторону» и, затем Вы объявляете себя банкротом… Верное дело — если что, с Вас «взятки гладки»: товару нет и, не будет — а деньги ушли за долги бесповоротно и, в неизвестном направлении.

С любопытством, как на «экспонат» какой, на него посматриваю:

— И, вправду говорят: «один умник с ручкой — страшнее целой банды с автоматами…».

— Извините, что?

— МНЕ НУЖНО ОБОРУДОВАНИЕ!!!

Озирается испуганно:

— Что Вы так громко?

— Да, потому что Вы плохо