— Миша, — я перекрестился на виднеющуюся вдалеке церковь, — если с Божьей или ещё чьей-то помощью — мы победим, не забудь поискать среди трофеев бинокль.

Кто знает, в скольких подобных мероприятиях ещё предстоит участвовать, ведь верно? Если конечно, после этой уцелею…

Тьфу, тьфу, тьфу!

— Сделаем, товарищ заведующий оружием!

Меж тем, события развивались своим — только им ведомым чередом.

— «Так, так, так… — со стороны бандитской разведки послышалась редкая пулемётная очередь, — так, так, так…».

— Пулемёт «Шоша», — сплюнул лежавший рядом Мишка, — редкостное дерьмо… Нам, часом не пригодится?

— Спрячь голову, — шиплю на него рассерженным гусаком, — последние мозги вышибут!

«Стрелковые цепи» деревенщины, после пулемётных очередей в их сторону начинают в панике разбегаться… Но, кажется обошлось без жертв: упавших было много, но полежав чуток — «убитые» вскакивали и резвее прежнего ломились куда-нибудь в безопасную даль.

Чеботарёв на меня оглядывается — я строю зверскую рожу и показываю ему кулак: не время ещё!

Разведка бандитов оседлав подведённых коноводами лошадей не торопясь двинулась в село, а к мостку подошли их основные силы — тридцать с чем-то груженных саней и…

— Славтебегосподи!

Нет, не полторы сотни. Где-то под восемьдесят, может чуть меньше или больше, всадников — не считая возниц.

Когда голова колонны подошла к мостку и на нём получился неизбежный в таких делах затор с доносящимися до нас крепкими выражениями, я дал знак Чеботарёву: пора выдвигаться на огневые позиции… Затем, когда мои агенты и милиционеры были готовы и, об этом просигнализировал мой заместитель, громко скомандовал:

— Залпом… ОГОНЬ!!!

Как бы не с десятка два-три всадников разом выбило из сёдел — а может, нарочно с них попадали, сразу не понять. С пяток лошадей взвилось на дыбы, а две упали и забились в конвульсиях, пронзительно заржав… Заранее договорились, в возниц и лошадей по возможности не стрелять.

— Целим точнее, слепошарые, — ору, — залпом… ОГОНЬ!!!

Третьего чёткого залпа уже не поучилось, да он и не нужен был — каждый стрелял вразнобой, по своей персональной цели.

Из-за возникшей паники, ответный огонь начался — когда наши расстреляли уже по две обоймы. Был он на редкость нерезультативным, пока от окраины села не вернулась разведка бандитов.

— «Так, так, так… — их пулемётчик бил короткими очередями, видно экономя патроны, — так, так, так…».

Но, прицельными!

Вот этот момент я не предусмотрел: с той стороны, мы оказались — как на ладони и, вскоре среди наших — кто-то закричал дурным голосом.

— Не… Беру свои слова обратно, — флегматично констатировал Барон, — до генерала Яши тебе далеко.

— Чеботарёв, — оставив его слова без внимания, ору, — всем огонь по пулемётчику!

Зачастили торопливые выстрелы, да всё мимо.

— Прицел переставьте на шестьсот шагов, олухи косоглазые!

«Вжжжить, вжжжить, вжжжить!».

Пролетевшая в ответ стайка пуль над головой, заставили меня умолкнуть и вжаться лицом в снег…

Вдруг, кто-то буквально по спине пробежался.

— Куда, Мишка? Стой! ЛОЖИСЬ!!!

— Обойма у него кончилась, — орёт в ответ, — счас я, быстро…

Возвращается буквально через минуту, так же бегом и с винтовкой.

— Чья? — спрашиваю.

— Милиционера убило… — деловито отвечает, рассматривая прицел, — и, кажется кого-то из наших ранило. Ничего так винтовочка, ухоженная…

Мишкины движняки не остались без внимания. Издалека, совсем не страшно послышалось:

' — Так, так, так… Так, так, так…'.

' — Вжжжить, вжжжить, вжжжить!', — просвистело совсем рядом, над головой, заставляя похолодеть от ужаса.

Прижав нас, пулемётчик вернулся к расстрелу основной группы — эта групповая цель ему казалась более опасной.

' — Так, так, так… Так, так, так…'.

Средь моих агентов снова кто-то вскрикнул и, следом раздалось паническое:

— Он нас всех перебьёт!

— Надо в лес бегти!

Вот-вот возникнет паника и, тогда… Приподнимаются…

— СТОЙ!!! — стреляю из «нагана» в их сторону, — пристрелю, кто хоть с места сдвинется!

— ЛЕЖАТЬ, СУЧЬИ ДЕТИ!!! — взбешённым бычарой ревёт Чеботарёв, — ОГОНЬ, МАТЬ ВАШУ!!

Отдышавшись, Мишка через пару минут приник к винтовке — казалось, слившись с ней в одно целое…

— БАХ!!! — резкий, как удар кнутом выстрел под ухом, — БАХ!!! БАХ!!! Эх, патроны кончились…

Вижу, вокруг лежащего ничком пулемётчика происходит какое-то суетливое движение — видно хотят его заменить… Однако, пулемёт молчит.

* * *

'Весь день мы были в перестрелке,

Что толку в эдакой безделке…?'.

Почти до вечера, оставшийся день прошёл в пустой перестрелке… У нас были потери ещё одним убитым, двух тяжело- и тремя легкоранеными, сколько у бандитов — мне то неведомо.

Уже темнеть начало, патроны кончаются, я и мои агенты с ментами — замёрзли все как герои-челюскинцы на льдине… Смотрю, над сельсоветом опять машут красным флагом. Я в нешуточной панике — неужели вторая группа бандитов подходит?

— Слушай, Барон! По-моему, пора делать…

Однако вижу, разведка бандитов вдруг забегала-засуетилась:

— Постой-ка, Барон… Ты видишь — то, что и я?

Уцелевшие из её числа, запрыгнули в седла, скачут нахлёстывая лошадей мимо села и вскоре — превратившись в чёрные точки, исчезают куда-то из поля зрения.

Из-за саней бандитского обоза выходят с поднятыми руками и что-то нам кричат. Двое из них махают какими-то белыми тряпками.

— Сдаются… — как-то несколько разочарованно констатирует Мишка.

— Прекратить огонь, — командую, — отделение Афанасьева со мной, остальные на месте держат бандитов под прицелом!

Мишка-Барон удивлённо рассматривает меня — как будто в первый раз увидел:

— Не, генерал Яша, конечно — но тоже… Это где ты так воевать научился, Серафим? На курсах красных командиров — а, потом за два месяца на польском фронте, говоришь⁈ Ну, ну…

«Пять лет игры в тактический симулятор „Линия фронта“», — хотелось ответить.

— «Излишние знания преумножают печаль», Миша!

— Ну, тогда извини… — понимающе качает головой.

По ранее пробитой тропке с Мишкой и отделением моих агентов переходим на другую сторону речки и идём вдоль высокого берега к мостику. Вдалеке вижу — из леса чёрной лентой-колонной выходит конница.

— Кажись, точно — наши, — говорю, вглядываясь.

— Кони у них заморены, подойдут не скоро, — как-то отрешённо буркнул Барон и шёпотом, — может, насчёт трофеев…?

— Миша, это мародёрство — можно раскрутиться на высшую меру наказания… Расстрел!

— Так, тебе бинокль не нужен, что ли? Это будет считаться