– Моя малышка, – я запустил руку в её волосы и прижался губами к её губам.

– Ты, правда, выйдешь за меня? – Шептал я, целуя её.

– Да, – улыбнулась она.

– Скажи это громче, – взмолился я, сжимая её в своих руках.

– Да, – уверенно ответила она.

– Я люблю тебя, Ливи. Ты истеричная стерва, но блять настолько любимая, что я готов съесть тебя, – признался я и, поднявшись, предложил ей руку.

– Извращенец, – улыбнулась она.

– Какой есть и тебе жить со мной, – заверил я её, обняв за талию и толкая к спальне спиной.

– Гранд, у меня месячные, – рассмеялась Лив.

– И кто из нас извращенец?

– Оба, – я завалил её на постель, нависая над ней.

– Я хочу спать рядом со своей невестой. Блять, у меня никогда не было настоящей невесты и я до одурения счастлив, – прошептал я, убирая прядь волос с её лба.

– А я так часто говорила «да» всем подряд, что в какой-то момент это перестало для меня что-то значить. Но сейчас… я дрожу, я поверить не могу, что у нас есть будущее, – она часто дышала, и её глаза блестели, я верил ей.

– Я сейчас, – внезапно мне пришла в мою больную голову замечательная идея, и я, вскочив с Лив, побежал на кухню и, найдя в холодильнике бутылку пива, оторвал крышку и вернулся в спальню.

Лив сидела на постели и не понимала, что происходит. Я опустился с ней рядом и взял её левую руку. Вырвав из крышки кольцо, я надел этот холодный метал на её палец.

– Пока сойдет, – удовлетворенно сказал я, осматривая свою задумку.

– Черт, мы точно не с этой планеты, – рассмеялась Лив.

– Потом купим красивое и дорогое кольцо, – уверил я её, но она покачала отрицательно головой.

– Я не хочу красиво и дорого. Я хочу долго и счастливо, – тихо ответила Лив.

Я смотрел на неё и не мог поверить, что моя фортуна сжалилась надо мной и открыла мне глаза на ту, которая была всегда рядом со мной. Я благодарен всем испытаниям, которые пережил. Они помогли мне понять, что ценней, чем она у меня никогда ничего не будет.

Я выиграл в этой жизни.

Из сна меня вырвал неприятный шум извне, и я поёрзала в руках Гранда, обнимающего меня за талию, и постаралась снова вернуться в прекрасный мир фантазий. Но моя задумка не удалась, потому что настойчивый стук и звонки в дверь не прекратились. Гранд пошевелился и что-то пробурчал мне в затылок.

– Открой и пошли их, – простонала я, накрываясь одеялом.

– Почему я? Тут тепло, а там холодно, – сонным голосом ответил Гранд и крепче меня сжал в руках.

– Потому что тебя испугаются, – нашла я объяснение и повернулась к нему.

Под одеялом было темно, но я знала, что он сейчас хмурится и кривится на моё описание его внешности с утра.

– А тебя нет? Давай я быстренько тебя научу, и ты пойдёшь, наорёшь на них? – Предложил он.

– По-моему, эти нелюди сейчас дверь вышибут. Это соседи, мы их достали, видно, – хихикнула я.

– Ладно, я сдался только потому, что люблю тебя, – протянул Гранд и откинул одеяло, вставая.

– Ты мой милаха, – рассмеялась я.

Но вместо того, чтобы надеть спортивные штаны, он просто стянул одеяло и закутался в него, довольно наблюдая, как я подскочила на постели.

– Чтоб не один я мучился, – рассмеялся Гранд и поплёлся на шум.

Я только покачала головой и, зевнув, опустила ноги на пол. Почему так холодно? Я потянулась к штанам, как услышала знакомые истеричные голоса. Наспех натянув штаны и футболку, я вылетела из спальни, встречаясь со всем семейством, в том числе и Реджи, и Джимом, и даже Шоном.

– Доченька, – всхлипнула мама, и я оказалась в её объятьях. Она то плакала, то причитала, а затем, отодвинувшись от меня на расстояние вытянутой руки, начала осматривать.

– Мам, что за шоу? – Удивилась я.

– И ты ещё спрашиваешь? – Возмутился папа.

– Мы в новостях видели твою машину, и там сказала, что авария была крупной с летальным исходом, – объяснила подруга.

– А-а-а, – поняла я и посмотрела на Гранда в одеяле, довольно помятого и потирающего глаза.

– Я говорила тебе там снег, но нет, ты же у нас умная, – мама отошла от первого шока и начала ругаться.

– Да всё хорошо, пару синяков и я жива. Гранд приехал за мной, – заверила я их и подошла к своему мужчине, юркнув под одеяло, где было так тепло.

– Твои родственники достали, – шепнул он и крепче обнял меня, целуя в висок.

– Это и твои родственники, – напомнила я и улыбнулась.

– И… это всё? Никаких разборок? Никаких слез и драм? – Расстроено протянул Джим.

– Да, а вы-то что тут забыли? – Спросила я ребят.

– Вообще-то, нам пришлось поднять всех на ноги, чтобы узнать ваш адрес, – недовольно сказала Патриция.

– И Лестер только был в курсе вашего местоположения, ему Реджи позвонила, – добавила мама.

– Маргарет, теперь мы можем ехать? Всё хорошо, видишь? И мы им точно мешаем, – Тейд подошёл к маме и взял её за руку.

– Ещё чего, – покачала мама головой. – Так, Гранд, иди, одевайся. Лив, ты на кухню, а остальные в гостиную, сейчас приготовлю вам завтрак.

– Задолбало, – пробубнил Гранд и лишил меня тепла. Я смотрела на этого Цезаря с гордо поднятым подбородком, шагающим в спальню, с такой нежностью и благодарностью, что он терпит наших родственничков. Невозможно любить его с каждой минутой сильнее, но как-то мне это удавалось.

– Гранд, задницу хоть покажи. Я что, зря приехал? – Рассмеялся Джим.

На это Гранд громко хлопнул дверью в спальню, а ребята хохотнули.

Шон натянуто улыбнулся и, махнув мне рукой, вышел из квартиры, а вот Джим и Реджи тихо о чём-то перешёптывались и смеялись, пока все мои родители ожидали от меня душещипательной истории.

Я провела маму на кухню, и она тут же принялась за исполнение своего плана.

– Мы ждём, – напомнил папа, сложив руки на груди.

– Ну… так получилось. На меня ехала машина, я вывернула руль и перевернулась, но мне помогли, а затем приехал Гранд и привёз домой. Конец истории, – я развела руками и села на стул.

– Ты хоть представляешь в каком мы были шоке, смотря новости? – Повысил голос папа. – Да мы все чуть с ума не сошли, никто нам толком ничего не мог сказать! Это что за неуважение? Даже ответить на звонки было сложно? Оборзели!

– А тебя есть за что уважать? – Фыркнула я.

– Да как ты со мной разговариваешь? Мне надоело это всё! То тебя бьют, то ты попадаешь в аварию, то хотят убить! Это уже ни в какие рамки не вписывается! – Распылялся он.