– Ливи, отпусти меня, – сухо бросил он и сам оторвался от меня. Развернувшись, он вышел из кухни, а я увидела только напряжённую спину и резкую походку.

– Господи, – прошептала мама и закрыла лицо руками. Она начала всхлипывать, а Тейд её утешал. А я разрывалась: пойти к маме или побежать к Гранду.

Выбор был очевиден, и я, ни слова не произнося, вышла следом за ним и прошла в спальню. Тихо прикрыв за собой дверь, я осторожно подошла к сидящему на постели Гранду и остановилась. Его голова была опущена, а руки сцеплены в замок так сильно, что вены отчётливо выступили под кожей.

– Гранд, – тихо произнесла я и присела на корточки возле него. – Прости, это я начала ругаться с отцом. Если бы я сдержалась, то ничего бы не произошло.

Он поднял голову и посмотрел на меня пустым взглядом. В его зелёных глазах не было ничего живого, одна мрачность и даже боли я не видела.

– Прости, – прошептала я.

– Ты любишь меня? – Неожиданно спросил он. – Именно меня, а не то, что я имею?

– Господи, конечно, я люблю тебя, – ответила я на одном дыхании. – Люблю, разве ты не видишь?

Он не ответил, а лишь отвёл взгляд. Ноги затекли, и я встала, чтобы сесть рядом. Но Гранд схватил мою руку и повалил на постель, нависнув сверху.

– Гранд? – Я упёрлась ладонями в его грудь, потому что неприятный огонь, загоревшийся в чёрных зрачках, отчего-то испугал меня, и я сглотнула.

– Я хочу тебя трахнуть. Сейчас, – его голос звучал грубо.

– Но… там же мама…

Я не смогла договорить, потому что Гранд впился в мои губы, подминая их с извращённой жестокостью. Было неприятно больно, но любовь… моя глупая любовь затмила все только в одном желании – помочь ему справится с этим утром.

Он прикусил нижнюю губу, что я ощутила на языке железный привкус крови, ведь рана ещё не зажила. Но мне было плевать, я ответила на этот призыв, встречаясь с его языком. Его руки блуждали по моему телу, поднимая футболку и срывая её с меня. Я даже боялась открыть глаза, чтобы не увидеть в других совершенно ненужные мне эмоции.

Гранд быстро стянул мои штаны вместе с трусиками и лёг на меня сверху. Его губы снова впились в мои, он слизывал кровь и опустился поцелуями к шее, пытаясь укусить меня, выпить как вампир. Пока его одна рука сжимала грудь, играя с соском, а другая проводила по лобку и опустилась вниз. Должно быть стыдно, что он вытащил окровавленный тампон, но плевать. Он даже не заметил этой особенности.

Один резкий толчок, и я вздрогнула, сжимая руками его плечи все ещё в свитере. Он даже не разделся, но и на это плевать. Его движения хаотичны, дыхание сбито, как и моё. Его член достаёт до матки и это приносит боль, что я только сильнее жмурюсь, но Гранд не останавился, а продолжает входить в меня рваными толчками, целуя шею и сжимая волосы.

Нет, это удовольствия не принесло, я ощущала саднящую рану где-то внутри и из глаз капнула слеза.

Нет, это нельзя назвать изнасилованием, просто сейчас ему это необходимо, а я…я рядом. Всегда рядом с ним.

Гранд что-то хрипло сказал, но я не услышала из-за шума в голове, его тело дрогнуло, и движения ускорились, пока я цеплялась в его плечи. Он резко замер и повалился на меня, утыкаясь в шею. Он кончил, а я была рада этому первый раз в жизни, что всё было так быстро.

Прошли секунды, прежде чем я услышала горькие всхлипы и мокрые слезы на своей шее. Гранд сжимал меня в своих руках и выплёскивал из себя всю накопившуюся обиду за столько лет. Он просто страдал, позволяя только мне видеть его слабость.

– Тише, я люблю тебя, – прошептала я, гладя его по волосам. – Люблю, родной. Люблю так сильно, что мне больно.

Мы так и лежали: Гранд на мне, дрожа всем телом, а я старалась удержать в себе поток жалости к нему. Он сотрясался в рыданиях, как мальчик, которого сильно обидели, и я принимала эту его натуру, пытаясь помочь и снять с него это бремя. Он заглушал крики, рвущиеся из души, моей кожей на шее.

– Прости, Ливи, прости, – прохрипел он.

– Ничего, всё хорошо, мы вместе, – уверила я его, смахнув рукой слезы.

Он поднял голову с покрасневшими глазами и посмотрел на меня.

– Я урод, малышка. Да за что ты меня любишь? – С болью в голосе спросил он.

– За всё, что в тебе есть, – улыбнулась я, погладив его по щеке. – Ты замечательный, самый лучший для меня.

– Я обещаю…

– Ш-ш-ш, не надо, – я закрыла рукой его рот и мотнула головой. – Не говори ничего, я в порядке. Для меня главное, чтобы ты был счастлив, а остальное переживём.

– Я люблю тебя, – прошептал он, целуя мою ладонь. – Прости меня, Ливи. Но мне так херово сейчас… прости. Я чувствую себя отвратительно.

– Гранд, посмотри на меня и послушай. Ничего страшного не произошло, тебе это было необходимо. Слишком больно видеть близких людей в таком отвратительном амплуа. Я тебя понимаю. Всё хорошо, любимый мой, всё хорошо, – шептала я, немного приподняв голову и осторожно поцеловав его в губы.

– Твоя губа… блять, я себя сейчас ненавижу, – он дотронулся кончиком пальца до раны на губе, но я улыбнулась. – Я повёл себя, как ублюдок. Но ты нужна мне… прости… ты так нужна мне…

– Прекрати извиняться, отдохни, – я потянула его на себя, и он, на секунду зажмурившись, кивнул.

Гранд опустил голову на моё плечо, а я вздохнула и упёрлась взглядом в белый потолок.

Я не помню, сколько мы так лежали. Он молчал, а я отдавала ему всю ласку, которая сейчас была во мне. Я любила его вопреки всему и никогда не перестану. Я прощаю его за все, что он сделал или сделает. Меня не волнуют обстоятельства. Меня волнует только Гранд.

– Гранд, мне уже просто катастрофически необходимо в ванную, – прошептала я, а он поднял голову и, кивнув, перекатился с меня.

– Ливи, мы должны это обсудить, – сглотнув, он встал и взял мокрые салфетки из тумбочки. Я отвела глаза от его окровавленного паха, и отчего-то стало противно.

– Зачем? – Просто спросила я, закрывая голое тело одеялом. Сейчас мне необходимо было спрятать все незащищенные участки тела от Гранда. Я должна это пережить и принять, но одна, без его присутствия.

– Я понимаю, что это было ненормально. Сейчас понимаю, но тогда… я себя не контролировал, – зло ответил он и натянул на себя боксеры и джинсы.

– И что ты хочешь услышать от меня?

– Не знаю, – вздохнул он. – Покричи на меня, ударь… не знаю. Сделай что-нибудь наравне с тем, что ты пережила.

– Я не буду на тебя кричать и бить, Кин, – резко произнесла я и встала. – Хватит. Это был обычный секс, мне не было больно, немного неприятно, но только потому, что у меня месячные и живот разбух. И не более. Успокойся и прекрати заниматься самобичеванием.