— Отыскал, Викентий Кузьмич, высказывание инженера царского времени Селихова. Пишет: «…весь огромный север Сибири действительно пока спит непробудным сном, но он может и должен скоро проснуться», — заговорил Кузьмин, войдя в кабинет Латунина.

— Мыслящий был человек и, наверно, передовых взглядов, — сказал Викентий Кузьмич. — Изречение его пригодится к нашему выступлению о народнохозяйственном значении освоения и использования ресурсов нефти и газа в Нарыме.

— А вот один наш знаменитый земляк пишет в письме, что наш областной город «стал обозреваемым всей страной».

— Ну, для этого нам еще нужно много стараться! — рассмеялся Латунин, жестом руки как бы отклоняя похвалу. — Кое-что мы успели сделать по благоустройству, но это только начало. Не у всех пока боль в душе за свой город. Больше о людях труда заботиться нужно! Сохранить им чистую питьевую воду, тепло, дать продовольствие. И больше квартир! У нас половина жителей живет в деревянных домах. Есть семьи, живущие в подвалах и полуподвалах. Фронтовики не все еще обеспечены. — Он протянул Кузьмину стопку бумаг. — Сдайте в архив. И вот что, Геннадий Федорович. Необходимо в ближайшее время нам встретиться с журналистами. Полистайте областные газеты. В них нет сквозных тем года. Хватаются за все и ничего до конца не доводят. Сколько журналистами было описано инициатив! А сколько, полюбопытствуйте, из них принято нашей жизнью? Просто какое-то наводнение починов. Без разбору и без достаточной ответственности за их судьбу. Провозгласят инициативы и тут же забудут, не занимаются их развитием. Почины вспыхивают и угасают, как бабочки-однодневки. Так не годится.

Николай Филиппович Мержин явился к докладу за пятнадцать минут и стоял у дверей приемной. Был он одет в светло-серый костюм, рубаху в полоску и однотонный сиреневый галстук. Начищенные ботинки сверкали коричневым глянцем. К разговору по всем нефтяным делам он всегда себя чувствовал подготовленным, но знал, что от Викентия Кузьмича можно ожидать самых непредвиденных вопросов. Знал и потому волновался. В папке с ним были все нужные для доклада бумаги, только вряд ли потребуются: написанное в них Мержин помнил почти наизусть.

Его попросили войти. Латунин пригласил его сесть и сам сел рядом.

— Ну, так с чем, Николай Филиппович, вы пожалуете к своему министру и в Госплан? — с ходу задал вопрос Викентий Кузьмич.

— Программный документ, который был разработан нами совместно, Викентий Кузьмин, предусматривает, как вы знаете, дальнейшее развитие у нас нефтедобывающей промышленности на базе уже открытых месторождений, а также ускорение темпов разведочных работ на палеозойскую нефть. Буду просить в связи с этим укрепить нас кадрами специалистов. Если планировать в перспективе прирост добычи нефти в два раза, то надо решить ряд емких, сложных задач. Предстоит бурить в ближайшем будущем до одного миллиона метров горных пород в год. Соответственно должны укрепиться и мощности буровых предприятий. Для нашего газостроительного треста нужна база, и на ее развитие требуется до семидесяти миллионов рублей. Трест переключится на строительство наших объектов. На обустройство месторождений и удовлетворение жильем работников, как мы подсчитали, необходимо около ста миллионов рублей. Буду просить в министерстве послать двух специалистов по строительству, чтобы они на месте могли оценить проектные расчеты. Далее, Викентий Кузьмич, я полагаю представить в Госплане следующее. Сообщу, что отныне у нас введено в промышленную эксплуатацию еще два месторождения — Вахское и Нижневартовское, начато обустройство Васюганского нефтеносного района, где первыми будут введены скважины на Катыльге. Кудринские месторождения тоже ждут освоения. Извлекаемые запасы нефти весьма велики. Чуть позже закончится и начнется промышленная разработка Нюрольского перспективного района. Скажу, что в условиях области эти месторождения можно осваивать только вахтовым методом. Естественно, встанет вопрос о создании специального управления для глубокого разведочного бурения с целью быстрейшего внесения ясности о нефтеносности палеозойских отложений.

— В Госплане вы думаете повторить те же вопросы? — спросил Латунин.

— Да. Только более конкретно, Викентий Кузьмич.

Уже в этом году нашему объединению обязательно нужно выделить хотя бы три станка для бурения скважин глубиной до четырех с половиной тысяч метров и другое оборудование по заявкам. Увеличение плана подряда по министерству строительства и министерству транспортного строительства. Ускоренное сооружение механизированных причалов, перевалочных баз и расчистка русел малых рек, возведение взлетно-посадочных полос, дорог с твердым покрытием для вахтового обслуживания месторождений. Строительство линии электропередачи в районы разбуривания и добычи нефти.

— Важность всего вами сказанного, Николай Филиппович, очевидна, — заметил Латунин, внимательно выслушав Мержина. — Миннефтепрому давно уж пора оказать нам помощь в выделении буровых установок с повышенными скоростями бурения. У нас еще будут вопросы к министерству геологии. Наши разведчики недр и геофизики ощущают острую нехватку тракторов, вездеходов. Новые методы геофизических работ, как мы обговариваем постоянно при встречах с академиком Трофимуком, вопрос особый. Отставание геофизиков становится тормозом для геологов.

Латунин положил ладонь на красную папку.

— Работы в Москве нам с вами хватит, Николай Филиппович! Тренируйте ноги и затягивайте потуже ремень. Я по многолетнему опыту знаю, как быстро горят подошвы в Москве, когда начинаешь ходить по главкам и министерствам. Вот тот же вопрос с переносом площадки нефтехимического. Орешек трудный! Отчасти тут мы виноваты, но кто мог предусмотреть, что геологи найдут чистейшую воду, и в таком количестве, как раз на том месте, где строительство предусматривалось? Что ж, затраты затратами, но мы ответственны перед будущим. Хватит опрометчивых действий. Хватит терзать природу там, где ее можно пощадить. Мы должны будем и тут поступить по совести. По предварительным подсчетам уже и теперь ясно, что затраты на переноску нефтехимического окупятся. Но, доказывая все это, попотеть придется. Мы уже столкнули интересы ряда министерств. И это еще не все! Много дел, много… Вот мы завершаем линию электропередач, скажем, на Кудрино, и теперь есть большой смысл подумать о том, чтобы создать энергомост, соединяющий нас с Тюменью, то есть Сибирь с Уралом. Когда много забот, дремать некогда. Вы знаете, сколько в областном центре километров дорог?

Мержин пожал плечами.

— Точно не ведаю, Викентий Кузьмич, но километров, наверное, сто есть.

— Триста пятьдесят. А с твердым покрытием из них всего полтораста. По всем каналам нужно искать, добывать нефтебитум на благоустройство. Через различные министерства изыскивать трубы, смолу, катализаторы, стальные листы для изготовления аккумуляторных блоков и мазутного хозяйства. Все это пойдет на строительство