взяли бы за жабры, да ещё и обязательно списали бы на него ограбление какого-нибудь инкассаторского фургона, дабы какой-нибудь жирный жандарм получил лишнюю лычку на рукав.

Вилль подумал-подумал, да и запихнул со злости в саквояж с монетами часовую алхимическую бомбу (он взял её с собой на всякий случай, собираясь использовать, скорее, для прикрытия собственного отступления, пойди что не так), после чего отправился в хранилище Бумса.

Где Вилля ждал второй (однако же далеко не последний той злосчастной ночью) неприятный сюрприз: сейф – такой же точно хлам от «Фродо» – оказался опечатан и заварен. Фабрикант Бумс, будучи расторопным и дальновидным, очень быстро понял, что продать завод не получится даже на металл, поэтому взял под его залог заём в Королевском банке, и вложился в деревообрабатывающую артель на Ближней Хляби (как впоследствии оказалось, вложился Бумс весьма выгодно).

Как бы там ни было, у Вилля чуть дым из ушей не пошёл; неудачливый медвежатник в тот момент всерьёз раздумывал взорвать проклятый завод к чертям, но даже в состоянии аффекта Вилль понимал, что столько взрывчатки ему негде раздобыть просто физически. Однако вскоре перед ним встали задачи уже другого характера: как оказалось, в лучшие времена фабрикант не пожадничал, и установил в заводской конторе телеграфную сигнализацию, которая до сих пор исправно работала и теперь между Виллем и выходом из растреклятого хранилища образовались двое вооружённых жандармов.

У Вилля был при себе револьвер, но, немного подумав, он понял, что стрелять в служителей закона у него нет ни малейшего желания (да и стрелок из него, если честно, был так себе). Поэтому он решил сдаться. Достав из сумки припасённую на случай успешного (либо нет) завершения своего дела бутылку коньяку, он одним махом проглотил её содержимое. Револьвер Вилль предусмотрительно выбросил, сняв решётку отопительной трубы (возьми его жандармы с оружием, вопросов возникло бы сильно больше), после чего принялся орать, что он сдаётся и не вооружён.

Жандармы оказались в странной ситуации: только что ими был задержан бывший сотрудник завода, который в пьяном виде вломился в контору этого же завода, ничего там не украв. Виллю нельзя было приписать даже проникновение со взломом, поскольку ни одна дверь в заводской конторе не была заперта. О да, некоторые двери были опечатаны, но за это Виллю грозил, максимум, штраф. Жандармы почесали затылки и решили для начала доставить механика в участок, дабы он проспался, а сам Вилль смекнул, что завтра он cможет изображать из себя ничего не помнящего похмельного гуляку, который пришёл на бывшее место работы в скорби и невменяемом состоянии. Всё складывалось так, что он вообще может выйти сухим из воды, так что Вилль изо всех сил изображал мертвецки пьяного: он лез к жандармам обниматься, звал бухгалтера Жерара, требуя немедленного расчёта, и плакался о неких пропавших чертежах. Жандармы понимающе кивали, приглашая Вилля проехаться с ними «в приятнейшем экипаже»; служители закона даже не достали наручники, что было, без сомнения, хорошим знаком.

Они уже вышли с территории завода и подходили к фургону жандармерии, когда раздался взрыв. Нависающая над узким переулком стена (заводы Бумса и Бомса стояли впритык друг к другу) с грохотом выплюнула поток кирпичной крошки, а затем на паровой «воронок» жандармов приземлился сейф. Это сработала алхимическая бомба заложенная Виллем; закрыв дверь сейфа он забыл её запереть. Дверь древнего «Фродо» распахнулась, и взрывная волна вышвырнула сейф через стену.

Сработай бомба минутой позже, и Вилль навеки соединился бы с жандармами и «воронком» неразрушимыми узами; возможно, их бы так и похоронили одним куском железа. Ему повезло, но это было везение, про которое говорят «ограбили, так хоть не убили».

Дело механика даже не дошло до суда; доказательств вины Вилля банально не нашлось. Никто не видел, как он закладывал бомбу в сейф, никто не видел Вилля на территории завода, и даже доказать факт взлома старого «Фродо» после взрыва было решительно невозможно. Медвежатнику-неудачнику выписали символический штраф за «нарушение в нетверёзом виде», пару подзатыльников, и отпустили с миром.

И можно было бы считать эту историю для Вилля благополучно закончившейся, если бы не ослиное упрямство последнего. Упрямство же, отчасти, проистекало из злости – механик так и не получил своё жалованье – а, отчасти, из обиды: все в городе прекрасно понимали, кто приземлил сейф на жандармский «воронок», и терпеть хохот за спиной становилось решительно невозможно.

Поэтому Вилль решил ограбить банк.

О нет, он вовсе не собирался устраивать налёт в стиле дешёвых романчиков, что продают на полустанках по серебряку за две книжки в мягкой обложке плюс пирожок с капустой: кривые усы, дымящиеся револьверы и томная романтическая заложница. Виллю, всё же, был близок инженерный подход; механик решил сделать подкоп под банковское хранилище, аккуратно растворить «слёзками алхимика» пол под ним, вынести через дыру деньги, и дёрнуть из города к чертям собачьим.

Как выяснилось, подкоп оказался наиболее простой в исполнении частью плана. В ангарах возле серных карьеров стояли под брезентом десятки сломанных буравов «Малый проходник», а здание банка находилось почти на самом краю города; от карьеров до него было футов четыреста. Менее чем за неделю упёртый механик разобрал три бурава на запчасти и собрал из них один вполне себе работающий. Керосин в подземных хранилищах тоже плескался, пусть и на дне, «Малый проходник» был прекрасно продуманной машиной (его поставляли даже на Дальнюю Хлябь), так что подкоп занял меньше недели. Вилль работал днём, когда уличный шум заглушал и без того негромкий гул бурава; того, что выкопанный тоннель осыплется он также не боялся – «Проходинк» тут же укреплял стены специальными железными кольцами, коих на складе обнаружилось в достатке. Он бы, наверное, мог прокопаться отсюда до самой железнодорожной станции, но пора было приступать ко второму этапу.

Механиком Вилль был хорошим, а вот алхимиком – не очень. Если говорить начистоту, то он был вообще никаким алхимиком, потому что алхимик перед тем, как нанести «слёзки» – крайне едкую сверхтекучую жидкость – на фундамент под банковским хранилищем для начала бы обработал всё вокруг зоны действия вещества особым нейтрализатором. Вилль же просто зарядил флакон со «слёзками» в импровизированную пружинную катапульту, выстрелил веществом в потолок, и принялся ждать, пока оно подействует.

Хранилище провалилось в выкопанный Виллем тоннель примерно через двадцать минут. Горе-механика спасло лишь то, что он не поленился напялить на голову защитную каску: обломок стены врезался ему прямо в лоб. Вилль отключился и пришёл в себя только через час – к