— Твои сомнения не могут быть из-за меня.

— Это не так. — Она опустила голову, целуя кончик моего пальца. Ее взгляд остановился на Киеране. — Просто мне не нравится использовать тебя в качестве закуски.

Его брови взлетели вверх.

— Ну, во-первых, мне не нравится думать о себе как о закуске. Скорее, это целая трапеза.

Я опустил лицо на макушку Поппи, и мне потребовалось все, чтобы не рассмеяться.

— Ладно, мистер Целая Трапеза, мне не нравится использовать тебя в целом, и ты это знаешь. — Внезапно переместившись, она ткнула меня локтем в живот, заставив меня ахнуть. — А ты? Это не смешно.

— Конечно, нет, моя королева, — ответил я, ухмыляясь ей в волосы.

Она двинулась, чтобы снова ткнуть меня локтем, но я обхватил ее другой рукой, останавливая и смеясь. Наклонив голову, я поцеловал ее в щеку.

— Ты не используешь его. Это взаимовыгодный акт.

Поппи повернула шею, чтобы посмотреть на меня.

— Как это взаимовыгодный акт?

Киеран открыл рот, но тут же благоразумно закрыл его, когда его взгляд встретился с моим.

— Потому что, — сказал я, ослабляя свою хватку, — это помогает ему чувствовать себя полезным.

Она закатила глаза.

— Поппи. — Киеран наклонился вперед, подложив пальцы под ее подбородок и переключив внимание на себя. — Ты знаешь, что я счастлив быть полезным тебе таким образом. Ты не используешь меня. Ты позволяешь мне помочь тебе. Между этими двумя вещами есть огромная разница.

Она молча смотрела на него, и у меня возникло ощущение, что она читает его. Что бы она ни чувствовала, мне придется поблагодарить Киерана за это позже, потому что она со вздохом кивнула.

— Хорошо.

Меня пронзила волна облегчения. Я еще раз быстро поцеловал ее в уголок губ, а затем поднял руку. Мне не нужно было ничего говорить. Киеран протянул свою, и Поппи прижалась ко мне, когда я опустил рот на его запястье. Ее хватка вернулась к моей руке, когда она повернулась, давая мне место. Я нерешительно коснулся кожи Киерана и поднял глаза на нее. Крошечные ноготки впились в плоть моей руки, когда она смотрела, как я пронзаю кожу Киерана. На языке ощущался землистый привкус. Я не пил и не погружался слишком глубоко. Киеран даже не пошевелился, но обеспокоенный взгляд Поппи переместился на вольвена.

— Я в порядке, — заверил он.

Подняв голову, я все еще держал руку Киерана, когда он поднес к ее рту струйку крови. Какое-то мгновение Поппи не двигалась, но потом опустила голову, смыкая рот вокруг следов.

Тогда Киеран пошевелился.

Всего лишь небольшой рывок. Не думаю, что Поппи заметила это, поскольку я собрал пряди ее волос, упавшие вперед, и зачесал их на одно плечо.

Затем моя рука покинула руку Киерана, и я обхватил ее за талию, положив ладонь на одно бедро. Она слегка вздрогнула от этого прикосновения, а затем ее нога просунулась под одеяло и прижалась к моей, пока я проводил другой рукой вверх и вниз по ее спине.

Я наблюдал за ней — за густой бахромой ресниц на ее щеках, за тем, как ее горло напрягалось при каждом глотке, когда я проводил пальцами по ее бедру медленными, ровными кругами. Я не отрывал от нее глаз. Я увидел момент, когда тени под ее глазами рассеялись. Я вдохнул знакомый аромат. Уголки моих губ приподнялись, чтобы поцеловать ее макушку, а затем висок.

Эти острые маленькие ноготки впились в мою плоть, когда по ее щекам разлился розовый румянец. Ее глаза распахнулись, уставившись на Киерана. Этот ублюдок ухмылялся, выглядя слишком гордым собой, и у меня возникло ощущение, что она наткнулась на его воспоминания, и он показывает ей что-то, что она, вероятно, сочтет крайне неуместным.

И интригующим.

Потому что этот запах усилился, присоединившись к другому, и моя кровь стала густеть в ответ. Поппи беспокойно покачивалась, заставляя свое бедро касаться моего полностью заинтригованного члена. Я сжал ее бедро, притягивая к себе плотнее.

Поппи сглотнула в последний раз, а затем открыла рот.

— Спасибо, — прошептала она, сложив обе руки вокруг предплечья Киерана, чуть ниже моего укуса. От ее рук исходило серебристое сияние, и неважно, сколько раз я видел, как она это делает. Это было чертовски впечатляюще. Две ранки от проколов исчезли через несколько ударов сердца. Она отпустила его руку. — Но ты все равно придурок.

Усмешка Киерана сморщила кожу в уголках его глаз.

— Тебе достаточно?

Поппи прислонилась к моей груди.

— Да.

— Хорошо. — Он посмотрел на меня яркими глазами — глазами, в которых за зрачками пульсировал огонь, затем схватился за затылок Поппи и наклонился, целуя ее лоб. Он поднялся с кровати. — Я буду ждать.

Как только за Киераном закрылась дверь, я схватил ее за щеки и перевел взгляд на нее. Розовый румянец на ее коже усилился.

— Моя королева?

Кончик языка смочил ее губы.

— Да?

— Ты нужна мне на моем члене. — Опустив голову, я провел языком по ее губам. — Сейчас.

Поппи вздрогнула.

Я скользнул руками по ее бокам, приподнял ее бедра и поставил на колени. Ее рот нашел мой, и в поцелуе, черт возьми, чувствовался вкус сладости и чего-то теплого. Земли. Ее руки легли на мои плечи, на волосы на затылке. У нас было много важных дел, которые нужно было обсудить и закончить, но мне нужно было то же, что и ей. Быть внутри нее. Я потянулся к пуговицам на своих бриджах, с трудом сумев расстегнуть их, не порвав. Обхватив руками талию, я потянул ее вниз.

Первое прикосновение к ней, горячей и влажной, почти развязало меня. Как и звук, который она издала, прижавшись к моим губам, когда я потянул ее вниз, пока между нами не осталось пространства. Ничего. Я запустил пальцы в ее волосы и просунул руку под подол рубашки, обхватив ее попку.

— Как я уже говорил… — Я покачивал ее на себе. — Ты — мой любимый вид пытки.

Она застонала, дрожа.

— А ты мой. — У нее перехватило дыхание, когда я сжал ее попку, насаживая ее на свой член. — Ты — все для меня любимое.

Я прикусил ее нижнюю губу.

— Знаю.

— Высокомерно.

— Просто говорю правду. — Я завладел ее ртом, втягивая в себя неповторимый аромат ее поцелуя. — Я чувствую вкус его крови на твоем языке.

Ее бедра издали восхитительный рывок, но она начала отстраняться. Я остановил ее.

— Это не плохо, — сказал я ей, заставляя ее бедра двигаться, работать. — Какова на вкус его кровь?

— Ты… не пробовала ее на вкус? — Ее слова вырвались короткими фразами.

— Мне