class="p1">— Может быть, она не могла. Не знаю. — Кастил заправил несколько прядей моих волос назад. — Но она твоя сестра.

Может ли это быть правдой? Знал ли Йен? Я вспомнила ее шок, когда его убили. Ее печаль. В замке не было других детей, кроме нас с Йеном, когда мы были моложе, но она также сказала, что ей почти столько же лет, сколько Кастилу.

Боже правый, этого просто не может быть…

Все сказанное Избет вернулось ко мне. Он был зол. Но когда мы объединились, чтобы сотворить тебя, он не был вынужден. Ни в тот, ни в другой раз.

Ни в тот, ни в другой раз.

Тогда я не обратила внимания на эти слова. А может, просто решила, что она имела в виду, что они были вместе всего два раза.

— Если она дочь Избет, то, как она может быть согласна с тем, что ее отца держат в клетке? — спросила я, мое сердце все еще колотилось. Я знала, что у Каса нет ответа на этот вопрос, но не могла себя остановить. — Она должна знать, что он где-то у Избет. Неужели ей все равно? Неужели она такая же, как ее мать?

— Не думаю, что она такая же, как Избет. Если бы она не пошла к Малику…

— Малик. — Я соскочила с кровати и повернулась, чтобы поискать свою одежду. — Малик бы знал.

— Возможно. — Кастил встал, найдя мою рубашку на полпути под кроватью. Казалось, он собирался заговорить снова, но замолчал, надевая черную льняную рубашку, которая не должна была быть на нем такой свободной. Я должна была помешать своему беспокойству перерасти в нечто большее. Он вернет себе потерянный вес и силы быстрее, чем я даже могла ожидать.

Штаны, оставленные для меня, определенно были бриджами. Они были впору, хотя и немного тесноваты, но мне не хотелось ходить без штанов, так что я не жаловалась. Кто-то также одолжил мне жилет, на котором спереди было семьсот крошечных крючков. Я надела его поверх рубашки и начала утомительную работу по застегиванию крючков, не пропуская ни одного.

— Позволь мне помочь. — Кастил подошел ко мне, его руки заменили мои дрожащие пальцы. Ему потребовалось время, чтобы привыкнуть к тому, что он не может пользоваться указательным пальцем на левой руке, но он справился с этим гораздо быстрее, чем я.

Близость его помощи успокаивающе подействовала на мой разум. Мои мысли затихли, глядя, как он застегивает крошечные крючки. Их было не семьсот. Возможно, тридцать. Мне хотелось, чтобы их было семьсот. Потому что этот момент казался таким нормальным, несмотря ни на что. То, что пары могли бы делать каждый день.

То, чего мне так не хватало.

Тыльная сторона его пальцев коснулась выпуклости моей груди, когда он заканчивал последнюю пару застежек.

— Я уже говорил тебе, как мне нравится именно этот предмет одежды на тебе?

— Думаю, да. — Я поправила подол, чтобы он облегал и слегка развевался по бедрам. — Всякий раз, когда я надевала такую одежду, то думала о том, как она тебе нравится.

Снова появилась ямочка, и тогда я не думала, что это так глупо. Он провел пальцем по лифу жилета с закругленными краями. Там была пришита крошечная полоска кружева, такого же глубокого серого оттенка, как и жилет.

— Думаю, без рубашки он бы мне понравился еще больше.

— Еще бы, — язвительно ответила я. Моя грудь и живот уже испытывали на прочность застежки, практически не скрывая глубокое декольте, проглядывающее сквозь V-образный вырез рубашки. Без нее все королевство было бы в восторге.

Пока он подбирал расстегнутый рукав и закатывал его, на лице появилась еще одна ямочка.

— Я знаю, что то, что я тебе только что рассказал — огромное потрясение, и это лишь одно из многих за последние месяцы, — сказал он, загибая рукав вокруг моего локтя. — Я знаю, что у тебя голова пойдет кругом, когда ты примешь это как правду.

Она уже шла кругом.

— И это не то, что тебе сейчас нужно. — Он перешел к другому рукаву, проделывая с ним то же самое. — Но я не мог скрывать это от тебя.

Я подняла на него глаза. Темные блестящие волны падали ему на лоб, почти в глаза. Ровная линия челюсти была знакомой, а впадинка под щеками уже не так заметна. Сорок пять дней я мечтала стоять перед ним. Я не хотела ничего больше, чем этого, и вот он здесь.

Когда он закончил с рукавом, я потянулась и нежно поцеловала его. Удивительные черты его лица смягчились под моей ладонью.

— Я не знаю, что думать и во что верить, но то, что ты сказал мне, было правильно. Я бы поступила так же, если бы у тебя был случайный брат или сестра, бродящие где-то рядом.

Он усмехнулся.

— Не думаю, что моя родословная настолько интересна, как твоя.

Я бросила на него взгляд, остановившись, чтобы подобрать кинжал в ножнах и пристегнуть его к бедру.

Кастил ждал у двери, наблюдая за мной горячими золотыми глазами. Медленно его взгляд перешел на меня.

— Я все еще нахожу этот кинжал в ножнах на твоем бедре дико возбуждающим.

Я улыбнулась, присоединяясь к нему.

— Я все еще нахожу это слегка тревожным.

— Только слегка? Я вижу, что моя дисфункция передается и тебе.

— Это потому, что ты плохо на меня влияешь.

— Я уже говорил тебе, моя королева. — Он коснулся большим пальцем моего подбородка, а затем положил руку мне на поясницу, когда открывал дверь, что заставило мое сердце трепетать. Боги, как мне не хватало этих маленьких прикосновений. — Только и без того соблазнительно порочные могут поддаваться влиянию.

Я рассмеялась, выйдя в пахнущий кофе холл и сразу же столкнувшись лицом к лицу с Киераном.

Он прислонился к стене и выпрямился, увидев нас.

— Я пришел не так давно, — сказал он, его бледный взгляд скользнул по нам обоим. — Я просто пришел сказать вам, ребята, что вам нужно прекратить целоваться хотя бы на пять секунд.

— Лжец, — с ухмылкой пробормотал Кастил. — Ты, наверное, все это время был здесь.

Киеран ничего не ответил, и Кастил направился к нему, когда мои чувства открылись, потянувшись к вольвену. На смену дразнящему веселью, когда я питалась от него, пришла тяжесть беспокойства. Он все еще беспокоился о Кастиле, но я не думала, что это была единственная причина, по которой он задержался за пределами комнаты. Я подумала, что, возможно, ему просто нужно было быть рядом с Кастилом.

И я также подумала, что Кастил, возможно, как-то почувствовал