Ещё следует отметить, что Претенденту совершенно не было страшно. Страх появился чуть позже, когда в краткую минуту затишья из огня и пламени кобуржских пожаров прямо на него вдруг вывернула плачущая Белинда с мрачной Амандой за спиною. В этот миг Микки очень сильно испугался, что Белинда, которую в глубине души своей он считал погибшей, может погибнуть снова.

Рональд Альдини своей сильной стороной всегда считал свою способность трезво взвешивать обстановку. В круговерти завязавшихся уличных боёв, он не утратил этой способности. Для него, по развитию событий, падение Кобурга было делом уже фактически состоявшимся, и поэтому он решил делать то, что сделать возможно.

Капитан Альдини повёл своих людей к Восточным воротам Кобурга, привычно присоединяя к своему отряду всех способных держать оружие.

В полумраке штабного шатра штандарт Претендента мягко светился голубоватым сиянием, и точно так же сияющая голубая точка медленно ползла по карте Кобурга. Около стола широким полукругом стояли маги Дакаска во главе с Эрнст-магом Кикой. Магический поиск шёл полным ходом. Впрочем, поиском называть это действо было уже не совсем корректно. Местоположение Микки с’Пелейна уже было определено, и теперь властитель Эрнст вместе со своим штабом имел возможность наблюдать за перемещениями Претендента.

Полог шатра отдёрнулся, и яркий солнечный свет на мгновение рассеял полумрак. властитель Эрнст недовольно поморщился и бросил сердитый взгляд на выход. Там стоял в выверенном полупоклоне и щурился, привыкая к полутьме штабного шатра, запыленный лейтенант Почтового корпуса.

– Слушаю тебя, лейтенант, – сказал Светлейший.

– Ваша Светлость, кавалер Амтц сообщает: сильный отряд противника пробивается к Восточным воротам и просит подкрепить его во избежание поражения на оном участке сражения! – браво доложил лейтенант Почтового корпуса.

– Где именно? – отрывисто спросил властитель Эрнст. Отчего-то ему казалось, что говорить именно так, отрывисто, будет правильно и весьма уместно в данных обстоятельствах. – Покажите на карте.

Лейтенант Почтового корпуса несмело подошёл к столу, взял механистически услужливо поданную начальником ГенЭрнстштаба указку и задумался над картой.

Властитель Эрнст дал лейтенанту Почтового корпуса подумать три с половиной секунды и отрывисто рявкнул:

– Ну?!

Лейтенант вздрогнул, посмотрел отчего-то в потолок шатра, пожевал губами и неуверенно ткнул указкой сантиметров на двадцать восточнее голубой точки.

– Это точно? Вы уверены? – с грозным нажимом, но не повышая голоса, произнёс Светлейший. В точности как сержант Медвид.***

(***Сержант Медвид был командиром учебной роты, где начинал военную службу один из составителей хроник. Отличался большими способностями в плане на кого-нибудь надавить, в том числе и интонацией. – Прим. сост. хроник).

Лейтенант несколько уменьшился в размерах. Было видно, что ему очень хочется сказать, что он не уверен, однако лейтенант собрался и гигантским усилием воли выдавил из себя:

– Так точно, Ваша Светлость.

От обморока его отделяло всего ничего.

– Та-ак, – пробормотал Светлейший, тщательно изучая двадцать сантиметров карты, отделявших голубую точку от места указанного лейтенантом. Все присутствующие замерли в почтительном ожидании. Голубая точка на карте вздрогнула и неуловимо медленно поползла на запад.

Властитель Эрнст улыбнулся удовлетворённо.

– Не препятствовать, – сказал он отрывисто. – Пусть их прорываются. Кика!

– Да, ваша Светлость!

– Долго ещё?

– Одну секунду! – сказал Эрнст-маг, и действительно через секунду вручил Светлейшему маленький, похожий на карманные часы, предмет со словами: – Готово.

– Кларик! – сказал Светлейший, разглядывая предмет.

Из полутьмы шатра к столу шагнул шеф Тайной коллегии.

– Пускайте своих псов по следу.

Кавалер Кларик кивнул, взял из рук Светлейшего магический компас жестом, исполненным почтения, и вышел из шатра.

Организованной обороны больше не было. Было то, что на военном языке называется «разрозненные очаги сопротивления». Дакаск, словно чёрный потоп, врывался в гибнущий Кобург, и заливал город волной грабежа и разбоя. Тот тут, то там – где находились кобуржцы, у которых хватало отваги на безнадёжное сопротивление, – вспыхивали скоротечные схватки.

Хромой Сом с апатичным удивлением обнаружил, что надеяться, похоже, больше не на что. Они ещё были живы и шли зачем-то сквозь окутанный дымом пожаров город к Ратушной площади, и даже тащили с собой своих тяжелораненых, но надежды уже не было. Это совершенно не согласовывалось с его верой в Претендента, но… вера верой, а обстоятельства обстоятельствами. Так что Хромой Сом даже не огорчился, когда из проулка на них вдруг стала вытекать тяжёлая пехота Дакаска.

– К бою! – надсадно выкрикнул лейтенант Коши. Люди остановились, положили раненных на землю и сомкнулись вокруг них. В движениях каждого явственно проступил призрак близкой смерти, и даже Бэйб, Бойб и Буйб не выказали привычной бодрой готовности к схватке.

Панцирники Дакаска не суетились. Было что-то равнодушно-наглое в той неторопливости, с которой они строились, изготавливаясь к бою.

И вот, наконец, через пару невыносимо кратких минут они изготовились.

Командир их, поднимая безо всякой на то нужды на дыбы своего коня, выкрикнул слова команды, и дакаскцы пошли, ощетинившись копьями, уверенные в исходе дела. До сшибки оставалось не более тридцати шагов.

Хромой Сом посмотрел на Претендента. Микки с’Пелейн был мрачен, но спокоен. Рядом с ним стояла Белинда, в окровавлённой, с чужого плеча кольчужной рубахе и коротким мечом в руках. За спиной Претендента, оскалившись, взводила тетиву арбалета Аманда. По правую руку Бухэ Барилдан поплевал на ладони и поудобнее ухватил секиру. Бэйб, Бойб и Буйб замерли в ожидании подле ног Претендента, наклонив свои рогатые головы, и скребя по камню площади передними копытцами.

Было здорово похоже на то, что Приключение, которое бывает раз в жизни, всё-таки заканчивалось.

Тень накрыла улицу. Среди панцирников закричали. Между двумя отрядами неловко приземлился дракон, и, не откладывая дела в долгий ящик, пустил на пол-локтя выше голов дакаскцев протяжную струю огня. Пострадал командир, поскольку его конное положение обеспечило ему полновесную встречу с драконьим пламенем. Пехотинцы несколько секунд смотрели, как их вождь катается по земле объятый пламенем. Затем дракон набрал в грудь воздуху – весьма характерное движение, – и дакаскцы ринулись прочь. Тут обнаружилось, что дракон не один. С дракона соскочил какой-то человек и побежал к билгейтцам.

– Мать честная! Аристотель! – выдохнул Претендент. За спиной его кто-то судорожно вскрикнул, мимо пробежала Аманда и, давясь то ли криком, то ли плачем, упала в объятия, сошедшего с небес на драконьих плечах, человека. И лишь в этот миг владетель Бленда допетрил, что этот человек есть Эрвин.

Меченосец, отстранившись от Аманды, прильнувшей к груди его, крикнул Претенденту.

– Микки! Садись на Аристотеля!

– Зачем? – удивился Претендент. – Пусть он перенесёт нас куда-нибудь!

Хромой Сом почувствовал, как трепыхнулось в груди сердце.

– Не могу, – сказал Аристотель невнятно. – Здесь очень… жарко. Не могу… сосредоточиться.

Микки подошёл к дракону,