В начале лета 411 г. восстание распространилось на Геллеспонт, где спартанский военачальник Деркиллид при содействии Фарнабаза занял и оккупировал Абид. Хиос все еще держался, несмотря на непрестанные усилия афинян, а территория от Милета до Родоса находилась в основном под спартанским контролем. Однако пелопоннесский флот, которым командовал нерешительный Астиох, не стремился к сражению с афинским флотом. Тем временем заговорщики на Самосе и в Афинах готовились к установлению олигархии, несмотря на то что отпал предлог для этого шага – союз с Персией. Их сторонники в войсках, размещенных на Самосе, были хорошо организованы и контролировали ситуацию. Их вожди лишились надежды на персидские деньги, однако они пожертвовали свои личные состояния на продолжение войны, организовали заговор по установлению олигархии на Самосе и отправили эмиссаров в подчиненные государства, чтобы установить олигархию и там. Писандр и остальные направились в Афины, устанавливая олигархию по пути своего следования.

Последовательные неудачи демократии, завершившиеся катастрофой в Сиракузах, посеяли во всех слоях народа недоверие к демократическим институтам. Активные противники демократии происходили главным образом из высшего и среднего классов, которые вплоть до сиракузской катастрофы несли на себе все бремя налогов и больше всего страдали от военных потерь и, естественно, не испытывали любви к системе, ограничивавшей их участие в решении вопросов войны и мира. Они разделились на две группы. Первая, более многочисленная, желала, чтобы было умеренное правительство, в котором зажиточные граждане будут разумно управлять государством и энергично вести войну. Эга группа не была организована по политическим клубам. Не имела она и четкой программы по установлению «умеренной олигархии». Вторая группа желала прежде всего захватить власть в роли вождей олигархии; некоторые из них были готовы в крайнем случае насильственным путем установить олигархию и даже пойти на сговор с врагом. Они контролировали политические клубы, которые существовали как нелегальные организации и теперь готовы были выйти из подполья. Сперва обе группы объединяла их неприязнь к демократии и перспектива установления союза с Персией. Тем не менее большая часть народа по-прежнему поддерживала демократические идеи и готова была смириться с реформой государственного управления лишь как с временной уступкой ради заключения союза с Персией.

Когда Писандр уговорил народное собрание пойти на смену государственного строя, он велел политическим клубам согласовать свои планы и сделать предварительные шаги к свержению демократии. Пока он находился в Азии и на Самосе, юные заговорщики убили демократического вождя Андрокла и некоторых его сторонников. Все сессии совета и народного собрания отныне проходили под контролем заговорщиков, которые выставляли ораторов и диктовали им содержание речей. Программой, за которую они выступали, была умеренная олигархия: жалованье платить лишь воинам на действительной службе, а государством управлять лишь тем, кто лучше разбирается в финансах и участвует в военных действиях, – всего таких не должно быть больше 5 тысяч. Всех, кто выступал против этой программы, постигла участь Андрокла, и на правосудие надеяться было бесполезно, так как органы демократической власти были затерроризированы. В таком большом и перенаселенном городе было невозможно оценить число заговорщиков и трудно понять, кто участвует в заговоре. Речи в поддержку олигархии зачастую произносили те, в ком никто не ожидал увидеть участников заговора или сочувствующих; были они заговорщиками или нет, но они способствовали накалению обстановки, вызывая у людей страх друг перед другом и подозрение даже к ближайшим друзьям. Такова была ситуация к концу мая, когда прибыли Писандр и его товарищи с отрядом доверенных гоплитов, испытанных в подчиненных государствах, где они уже установили олигархическое правление.

Писандр и его спутники немедленно созвали народное собрание. Они не сообщили о своей неудаче на переговорах с Персией, но предложили избрать десять человек, которые разработали бы проект нового государственного устройства и в назначенный день огласили его перед народным собранием. В итоге народное собрание избрало двадцать человек, возраст которых превышал 40 лет, и десятерых престарелых политиков, probouloi, назначенных после сицилийской катастрофы. При разработке новых законов им было предложено обратить особое внимание на «наследие законодателя Клисфена». Это предполагало умеренность, чуждую целям Писандра и его товарищей, так как законодателей фактически контролировали десять человек из их числа, обладавших всей полнотой власти. В назначенный день народное собрание провели в Колоне за стенами города, куда не пришли малодушные, опасаясь вражеского нападения. По рекомендации десятерых законодателей, облеченных властью, были формально отменены демократические гарантии; по предложению Писандра смещены все действующие магистраты и назначены члены временного правительства. Назначения оказались в руках заговорщиков: сперва были избраны первые пять председателей, затем они назначили еще сто, каждый из этих ста кооптировал еще троих. Эти «четыреста» получили все полномочия по управлению государством и право созвать по своему желанию Совет пяти тысяч. Пять тысяч еще не были названы, но уже оговаривалось, что до окончания войны они будут представлять собой электорат и высший орган государственной власти. Возражать никто не осмелился, народное собрание было распущено, а заговорщики начали готовиться к перевороту. С тех пор как спартанцы заняли Декелею, афиняне днем караулили на стенах и не расставались с оружием в течение всего дня, а вечером шли домой. Поэтому однажды вечером заговорщики и гоплиты, которых Писандр привез с островов, с оружием в руках собрались около Агоры, а «четыреста», вооруженные кинжалами, в сопровождении 120 юношей, назначенных телохранителями, вошли в зал совета. Сопротивления им никто не оказал. Члены демократического совета разошлись, не получив положенного жалованья.

«Четыреста» сами были послушным орудием в руках организаторов заговора – группы приблизительно из десяти человек, имевших особые полномочия. Самым влиятельным, хотя не самым видным среди них, был блестящий юрист Антифон, который организовал заговор и руководил им. Его главными помощниками были Писандр, глашатай заговорщиков, и экс-полководец Фриних, выказавший себя ревностным приверженцем заговора. В эту группу входил также исключительно способный организатор и оратор Ферамен, сын Гагнона, придерживавшийся менее крайних взглядов, чем члены ближнего круга. Сначала «четыреста» избавились от своих противников, некоторых убив, а других арестовав или изгнав, а затем начали мирные переговоры с Агисом в Декелее. Но они не собирались сдаваться на милость пелопоннесцев. Когда Агис подвел свою армию к стенам Афин, его войскам был нанесен урон. Затем афиняне отправили две группы послов: одну в Спарту, чтобы начать официальные переговоры, а другую на Самос, чтобы в благоприятном свете представить там свои деяния.

Между тем заговор по установлению олигархии на Самосе провалился. Афинские войска, возглавляемые Фрасибулом и Фрасиллом, перешли на сторону самосских демократов, а затем до них дошли преувеличенные вести о зверствах «четырехсот» в Афинах. Тогда они провозгласили собственное демократическое правительство, избрали Фрасибула, Фрасилла и прочих в полководцы и объявили «четырехсот» вне закона. Послы «четырехсот», получив на Делосе известие об этом мятеже, решили отложить свою поездку на Самос. Тем временем демократы на Самосе по предложению Фрасибула вызвали Алкивиада – Фрасибул все еще считал, что он распоряжается казной Тиссаферна. Алкивиад немедленно был назначен полководцем. Он находился на Самосе, когда с Делоса прибыли послы «четырехсот». Они попытались произвести хорошее впечатление, пообещав, что собравшиеся на Самосе бойцы тоже окажутся в числе Совета пяти тысяч, когда придет их черед. Оппоненты уже готовы были схватить их и отплыть в Афины, если бы не вмешался Алкивиад. Своей властью он отправил в Афины ответ: «четыреста» должны быть заменены демократическим Советом пятисот, но он не возражает и против Совета пяти тысяч при условии, что они будут экономно расходовать финансы и пришлют деньги на содержание флота. Афинское государство было расколото: «четыреста» удерживали столицу, а демократы – главный флот. Предотвратив гражданскую войну между ними, Алкивиад оказал величайшую услугу своей родине.