class="p1">— Не надо, — раздался из-за спины тихий знакомый голос, от которого волосы едва не встали дыбом. — Пей смело, здесь как раз одна порция.

Индра стоял всего в паре метров от места их отдыха, прислонившись спиной к стволу корявой сосны. Слиться с темнотой ему помогал надвинутый на голову капюшон куртки, из-под которого торчали непослушные каштановые кудри, да защитного цвета штаны, заправленные в армейские ботинки на шнуровке. Сокол стоял неподвижно, сунув руки в карманы, и взгляд его был задумчивым и печальным.

Алиса вскочила на ноги.

— Не подходи! — крикнула она, вцепившись обеими руками в нож. — Я знаю все про тебя, мне Марыся рассказала! У тебя есть портал, ты соврал родителям и остальным! Почему, Индра? Не потому ли, что хотел позвать своих сородичей и обменять меня на эти дурацкие чешуйки?

Индра вздрогнул, сделал маленький шаг к девочке и протянул руку.

— Алиса, не глупи. Отдай нож. Ты ничего мне не сделаешь, а сама поранишься.

— Я сказала, не подходи! — девочка попятилась. Марыся, пискнув, скользнула за ее спину, и Алиса, не заметив этого, наступила кикиморе на ногу.

Взвизгнув, мокруха дернулась и отскочила, тряся в воздухе мохнатой лапкой с острыми коготками. А девочка, бестолково взмахнув руками, рухнула в траву. Нож, кувыркаясь, взвился в воздух…

И замер, перехваченный за оплетенную кожаным шнуром рукоять.

— Смотри, — Индра раскрутил кинжал и подкинул, нож взлетел над его головой, повернулся лезвием к земле и ринулся вниз — прямо в подставленную ладонь.

Алиса ахнула, но острое лезвие замерло буквально в сантиметре от кожи, плавно покачиваясь в воздухе, будто его держала невидимая сила.

— Нож заговорен и не может причинить мне вреда, — сказал Индра, перехватывая рукоять. — А вот тебе даже за попытку напасть на меня он бы отсек руку. Никогда больше не бери это оружие без спроса, слышишь? Ты даже не представляешь, насколько оно опасно.

Алису бросило в жар. Как глупо и бессмысленно она могла сейчас пострадать! Отрезанную конечность не прирастить ни в одном из миров, это она помнила отлично.

А Индра поднял из травы брошенные ножны, сунул внутрь кинжал, спрятал за пояс и протянул девочке ладонь. Она только покачала головой, пытаясь отползти еще дальше. Марыся за ее спиной тихонько заскулила от ужаса.

Сокол перевел взгляд на кикимору.

— Ты понимаешь, что едва не натворила? По собственному скудоумию чуть не погубила Алису! Вывести ее в лес, фактически к Полозу в пасть…

— Конечно, надо было оставить ее у тебя под замком, спящую, чтобы твой драгоценный папаша сам отдал ее змею! — взвилась кикимора в ответ. — Потому и удрали, чтобы не ждать, помилует он нас или нет.

— Замолчи! — рыкнул Индра, и глаза его потемнели. — Ни слова больше! Ты понимаешь, о чем и о ком ты говоришь в этом лесу, где царство змея фактически безраздельно? У меня и мысли в голове не было взывать к отцу, зато как мы теперь пойдем назад — и богам неизвестно!

— Так ты не хотел обменять меня на чешую? — оторопела Алиса, все еще сидящая на земле. — А на самом деле охранял? Но почему тогда врал остальным? И зачем запер, не лучше ли было просто находиться рядом… со мной?

И она всхлипнула от облегчения и навалившейся тревоги. Индра тяжело вздохнул, а затем опустился в траву напротив подруги.

— Исчезни! — приказал он дрожащей кикиморе. — Живо!

Дважды повторять не пришлось. Марыся будто растворилась в воздухе.

— Зачем ты с ней так? — Алиса непроизвольно сжала кулаки. — Почему ты вообще постоянно ей грубишь?

— Потому что она пустоголовая нечисть, которая думает не головой, а… — Индра смутился. — Инстинктами, в общем. Увела она тебя из убежища, а куда? Где тебе спрятаться, она не сказала?

— Нет, а я и не спросила, — смутилась Алиса.

— Ага, — невесело усмехнулся сокол. — Обе хороши, ничего не скажешь. Потому и нужен за всеми вами глаз, да глаз. Но тебе простительно, ты еще ребенок, а вот она…

— Я не ребенок, — выделяя каждое слово, медленно произнесла девочка. — Хватит уже. Мне через три недели паспорт получать. А сто лет назад меня бы уже замуж выдали в деревне какой-нибудь…

— Так и сейчас выдадут, если не придумаем, как скрыться от змеиного царя, — Индра снова вздохнул, будто уставший от жизни старик. — Послушай меня. Я клянусь, что не помышлял о том, чтобы тебе навредить, ни словом, ни духом. Тем более, не хотел выдать сородичам, чтобы заполучить чешую. Я всегда думал только о твоей безопасности, и, если обидел невольно, прости меня. И пусть мне свидетелем будет Великое Солнце — я говорю правду.

И над протянутой ладонью солнечным зайчиком закружилось и погасло полупрозрачное соколиное перышко.

— Что же касается портала, то я его утаил специально, чтобы воспользоваться при случае. Понимаешь, подозрения кикиморы небеспочвенны. Именно поэтому я даже пальцем ее не тронул, хотя, признаюсь, отвесить пару подзатыльников очень хотелось.

Индра помолчал, будто собираясь с духом.

— Мой народ устал от войны и энергетического голода, и даже среди членов Высшего совета могут найтись те, для кого свобода и жизнь человеческой девчонки окажутся достаточной разменной монетой, если обмен идет на оружие, способное противостоять воздействию белобрысых. Повелитель будет против, я ручаюсь, и решающее слово останется за ним. Но советники могут действовать скрытно. И признаться уже постфактум. Я не мог допустить, чтобы это произошло, и побоялся даже сообщать своим о том, что Полоз предложил нам сделку. Зато во время завтрашней атаки мы могли бы все вместе уйти в Иномирье, но к дворфам или драконам, они бы нас не выдали.

— И ты пошел бы против своих ради нас? — изумилась Алиса. — Но тебя бы наказали или даже казнили!

— Руки коротки, — дрогнул сокол уголком рта. — В любом случае, продержались бы до момента, как повелителю Гаруде все станет известно, а тогда уже никто нас тронуть не посмеет. Но вернуться назад мы теперь не сможем. Я уверен, Полоз уже знает, что ты вышла из укрытия. Но мы все еще можем сбежать… вдвоем. И я клянусь, что буду защищать тебя от любой напасти, и никому не дам в обиду.

Алиса едва не рассмеялась. Вот те слова, за которые она еще вчера отдала бы все! Те, о которых она неосознанно, но отчаянно мечтала. И даже сейчас у нее дрогнуло сердце.

Но какое-то совершенно новое чувство, спокойное и размеренное, словно само время, древнее, как мир вокруг, наполнило ее изнутри. И оно было сильнее наивной, почти детской влюбленности.

То, чего она так давно ждала. Умиротворение и покой. Сила, будто обнимающая