Все трое наклонились вперед.

Рамон провел пальцами по линиям на бумаге. Да, там действительно была руна укрытия. Они начали строить догадки, пока наконец не поняли, что в другом направлении фигура также включает вариант руны оков.

– Но здесь нет руны стирания памяти, – застонала Цим.

– Тогда, возможно, это не руна стирания памяти, – предположил Аларон неуверенно. – Смотрите. Видите вот эти линии? Это части рун оков и укрытия. Представьте, что их здесь нет. Останутся вот эта линия, вот эта закорючка и вот эта дуга… Нам нужно лишь найти руну, которая включает такие фигуры…

– Или руны, – добавила Цим. – Возможно, нам все еще нужно найти несколько. – Она посмотрела в окно. – Уже полночь. Несколько минут назад колокол пробил шесть раз. – Девушка зевнула. – Закончим утром…

– Нет, нам как раз начали приходить в голову правильные мысли, – произнес Аларон оживленно. – Я сделаю кофе.

– Ладно. Кофе сделаю я, Аларон, а вы вдвоем уложите генерала в постель.

Встав, Цим потянулась и скользящей походкой двинулась вниз, провожаемая тоскливыми взглядами двух молодых людей.

– Думай о деле, Аларон, – прошептал Рамон, вручая ему книгу. – Ее отец выпустит тебе кишки.

Истратив целый час на копание в кучах записей и грубо зарисованных рун, они вынуждены были признать, что топчутся на месте. Застонав, Цим вновь зевнула.

– Ну и что теперь? Можно уже поспать?

– Еще нет, – ответил Рамон. Его похожее на мордочку хорька лицо было встревоженным, а голос – все таким же оживленным. – Одно лишь то, что бедный генерал попал под действие двух обычных рун, не означает, что оставшиеся одна или две не принадлежат к известным нам классам гнозиса. Это должно быть что-то из теургии или колдовства. Стихийная магия вряд ли может иметь к этому какое-то отношение, а вот герметическая – вполне. – Взяв еще одну стопку книг, он начал их листать. – Каждое заклинание представлено руной. Начнем. Это займет всего около часа.

На самом деле им хватило меньше получаса. Моргнув, Аларон внимательно всмотрелся в изображение на одной из страниц, чтобы окончательно во всем убедиться, а затем прошептал:

– Кажется, нашел: вот эта линия руны совпадает с этой, а остальные две – вот с этими. Это спиритуалистическое заклинание, известное как «передача воспоминаний». Послушайте: оно забирает у человека сознание и передает его чему-то другому, обычно – кристаллу. – Он оглядел друзей. – Что думаете?

– Подходит, – согласился Рамон. – Я никогда о нем не слышал, но это может быть оно.

– Большинство самых могущественных знаний хранит Церковь, – сказал Аларон. Так всегда говорила его мать. – Что ж, похоже на то, что на генерала наложили какое-то множественное заклятие: эту самую передачу воспоминаний плюс слабую либо некорректную руну оков, а также руну укрытия. Должно быть, это оно.

Юноша победно поднял кулак.

– Зачем кому-то поступать с ним подобным образом? – спросила Цим.

Рамон выглядел задумчивым.

– Давайте поразмыслим… Допустим, он и некий его друг знают о Скитале. Армия сдалась, рондийцы приближаются, и они пускаются в бега. Однако его другу нужно замести свои собственные следы: никто не ведает о его участии, в то время как генерала знают все. Он не может убить друга, но похищает его воспоминания, оставляя его на улицах, где о нем позаботятся люди, после чего сбегает.

Цим нахмурилась:

– Ладно, это возможно. Но если так, где этот таинственный друг?

– Кто знает? – произнес Рамон, потягиваясь. – Возможно, он продал ее обратно рондийцам?

Аларону начала закрадываться в голову новая мысль.

– Почему мы вообще увидели руны?

– Только не снова, – недовольно заворчал Рамон. – Мы это обсуждали уже…

– Нет, послушай: он заставил эти символы появиться. Но зачем показывать заклинания, которые кто-то на тебя наложил?

Рамон поднял палец вверх:

– Возможно, это последнее, что он помнит?

Аларон со значением кивнул:

– Именно об этом я и подумал: когда кто-то использует руну, он чертит ее в воздухе светящимися линиями, верно? Значит, эта руническая фигура, точнее, фигуры были последним, что Лангстрит видел прежде, чем его память поджарили, верно?

Его друзья синхронно кивнули.

Юноша ощутил вдохновение, и слова сами полились из его рта:

– Для многослойной руны вроде этой понадобился бы транс-маг, верно? Но с каких пор транс-магу вообще нужно чертить руны? Эти ребята способны совершить подобное одной лишь силой мысли; ни слов, ни жестов – только воля и результат. Вы видели Малеворна – ублюдок перерос необходимость использовать видимые руны и произносить слова вслух еще на четвертом курсе. И все же тот, кто наложил эту множественную руну, должен быть транс-магом, и он использовал стандартные символы, которым учат каждого студента, отчетливо начертав их пламенем. Так, словно он хотел, чтобы их увидели. И подумайте о том, почему эта замкнута не в ту сторону?

Цим и Рамон продолжали задумчиво кивать.

– Ладно, почему она замкнута не в ту сторону? – спросила Цим.

Аларон с триумфом хлопнул по столу:

– Ты стояла прямо перед генералом, но в том, что ты скопировала, оказалась ошибка. Поэтому, если заклинателем был человек, который оставил эти рунные символы… значит, этим заклинателем был сам генерал Лангстрит!

Потянувшись, Рамон пожал Аларону руку.

– Ты прав, амичи. Должно быть, бедолага сделал это с собой сам. И знаешь что? Это означает, что, если он оставил эти рунные символы так, чтобы их обнаружили, они были задуманы как ключи, и он хочет, чтобы кто-то снял с него заклинание. – Он весь раздулся от важности. – Хочет, чтобы его сняли мы.

Нороштейн, Норос, континент Юрос