снова в подвал загнать? Кажется, ему там больше нравится обретаться, чем на воздух выходить.

— Э, да тут баба не одна… — мужчина оглядел каждого из нас. — Сколько вас всего-то?

— Трое… — в голосе нашего спутника не было и оттенка любезности.

— Это ж надо: один мужик и две бабы! Да одна, как я вижу, еще и на сносях…

— Со зрением, как я понимаю, у тебя проблем нет.

— Не жалуюсь… А вы тут что делаете?

— Гуляем… — отрезал Эж, но чуть смягчил голос. — Вернее, мы заблудились. Нам бы к обжитым местам выйти… Дорогу не подскажете?

— Чего ж не подсказать?.. — усмехнулся мужчина, не трогаясь с места. — Покажу, как вам к реке выйти, а там переправитесь на тот берег, и рыбацкого поселения дойдете.

— Спасибо, но мы уже там были… — чуть поморщился Эж.

— Чего ж ушли?.. — поинтересовался мужчина. — Или не понравилось?

— Люди там слишком гостеприимные… — развел руками Эж. — Не знали, как от их радушия уйти. Убегать пришлось.

— Ясно… — кивнул головой мужчина. — А сюда как пришли?

— По запаху. Гарью пахнет чуть ли не от самой реки, мимо никак не пройдешь.

— Это плохо… — подосадовал незнакомец. — Сильно, говоришь, несет?

— Ну, раз мы это место нашли, то и другие отыщут.

— Хреново… — сделал вывод мужчина.

— Есть такое дело… — согласился Эж.

— К обжитым местам, значит, выйти хотите?.. — мужичок почесал в затылке. — Так вы сами не дойдете, заблудитесь. Леса тут непростые, опасные, сунетесь не туда — и каюк вам всем!

— Нам бы проводника отыскать… — напомнил Эж. — Денег, правда, у нас с собой мало, но, может, как-нибудь договоримся?

— Ох, и чего людям на месте не сидится… — подосадовал мужчина. — Вот вы, например… Неужто вас родня не ищет?

— Еще как разыскивает… — развел руками Эж. — Просто не знаем, как от любящих родственников спрятаться! Как бы сюда не заявились, а то куда бы мы ни пошли — они за нами идут, мечтают в свои объятия заключить!

— И сейчас тоже?

— Сейчас желание встречи с нами обуревает их особенно сильно!

— И с чего это они вас так любят?

— Да кто их знает! Главное — наша любовь не взаимна, мы бы без такой назойливой родни вполне пережили, только они этого никак понять не хотят, едва ли не по нашему следу идут. Вот мы и предлагаем вам с нами пройтись, а то родственники у нас такие, что если только сюда заявятся, то уже не отстанут. С расспросами и разговорами будут приставать до той поры, пока всю душу не вытряхнут, а душа — это дело такое, ее беречь надо.

— Ну, если дело идет о душе…

— О ней, родимой.

— Тогда над вашим предложением можно и подумать… Только с чего вы взяли, что мне отсюда уходить хочется? Место здесь тихое, для раздумий подходящее, а я человек замкнутый, нелюдимый, жизнь предпочитаю уединенную…

— Раз дом подожгли, то место тут не такое и тихое… — ухмыльнулся Эж. — Наверное, люди пришлые постарались?

— Верно… — согласился мужчина. — Много их сейчас по лесам бродит, супостатов, усталой душе бедного человека покой обрести не дают, и гнева Небес не боятся! Вот и пришлось от них под землей прятаться, да всех Богов молить, чтоб в помощь мне кого прислали.

— Вот и я про то же толкую. Для раздумий другой уголок поискать стоит, найти какую-нибудь тихую гавань, а не то народ сейчас грешный, уважения к отшельникам не имеет, могут вернуться и снова подпалить — мало ли им что в голову может прийти! Тебе и без того от них пришлось под землю прятаться! А уж про нашу родню я и не говорю — эти, если только заявятся…

— Тут возразить нечего… — мужчина наконец-то выбрался из подпола, и я заметила, что он хромает. Еще у него перевязана нога… Судя по хромоте и темному пятну на его одежде, могу предположить, что незнакомец недавно получил ранение. — Послал же вам Бог родственничков! Сочувствую. А может, вы всерьез нагрешили? Ну да ладно, не мое это дело в чужие дела влезать, да и человек я добрый. Отвести вас до людных мест я, пожалуй, смогу, но только всему есть своя цена. Раз речь идет о том, чтоб мне новое место для житья поискать, то придется вам кое-что из моих пожиток на себе тащить — самому-то мне сейчас все нести тяжело, ногу повредил.

— Что за пожитки?.. — деловито поинтересовался Эж.

— Два дорожных мешка… — уже без ерничанья заговорил мужчина. — Один несу я, а другой ты. Когда дойдем до жилых мест, ты оставляешь мне мешок, после чего мы расходимся и навсегда забываем друг о друге.

— Договорились. Решим сразу: нам нужно добраться до места, где лодочники берут пассажиров и спускаются с ними вниз по реке.

— Мне бы тоже убраться отсюда куда подальше. Лодка, кстати, для этого вполне сгодится.

— Когда выходим?

— Да я бы хоть сейчас в дорогу отправился, только уже вторая половина дня, до ночи дойти до укрытия не успеем. Завтра с самого утра и выйдем.

— Вот и хорошо. Звать-то тебя как?

— Да называйте, как хотите, хоть Лесовиком, а ваши имена мне знать не стоит. Меньше знаешь — крепче спишь.

— Ладно, пусть будет Лесовик.

Мы отошли в сторону, сопровождаемые взглядом мужчины. Не нравится он мне, ну да особого выбора у нас нет.

— Эж, как думаешь, кто это такой?.. — спросила я, когда мы подошли к ямке с водой.

— Есть у меня кое-какие предположения, но пока промолчу… — Эж присел на землю. — Надо кое-что уточнить, но одно знаю точно: с этим человеком стоит быть осторожнее. И особо доверять ему я бы тоже не стал.

— Интересно, кто этот дом поджег?.. — спросила Лидия.

— Этого я пока что не знаю, но вот причиной, думаю, были именно те два дорожных мешка, один из которых мне завтра придется нести… Все, давайте отдохнем и умоемся — мы в золе испачкались так, что нас сейчас не отличишь от чернокожих…

— Эж, а церковники…

— Не рассчитывай, они от нас не отстанут… — тот лишь покачал головой. — Как только им станет известно, что мы перебрались на противоположную сторону реки, то служители Храма Величия отправятся вслед за нами. Скорей всего, это произойдет завтра, так что фора во времени у нас все еще небольшая…

Ох, и когда же закончатся наши блуждания, а?!

Глава 17

До вечера время у нас еще было, и первым делом нам следовало умыться и почистить одежду, которая была покрыта золой, сажей и копотью. Ну, если с умыванием проблем не