время у него не было отбоя. Даже невеста дала от ворот поворот. Ну, в отношении меня ему тревожиться нечего — я вовсе не собираюсь набиваться ему в спутницы жизни. Мне и одной хорошо, и последнее, что бы я хотела — так это вновь пережить неудачу на сердечном фронте. Одного раза за глаза хватит.

Мы вновь отправились в путь, но первым сейчас шел Эж. Похоже, здесь было нечто вроде болотной низины, трава в этих местах уже вымахала довольно высокой, путалась у нас в ногах, а потому идти было достаточно непросто. Под ногами хлюпало, то и дело встречались заросли жесткой болотной травы, внешне похожей на осоку, и идти через нее было особенно сложно — шершавые узкие листья цеплялись за одежду и царапали кожу. Плохо и то, что вокруг хватало всяких ползающих и прыгающих представителей здешней живности, и следовало быть очень внимательным и осторожным, чтоб не наступить на очередной узкий хвост или на извивающееся щупальце, а такого добра тут было в избытке. Да уж, если днем, при солнечном свете, здесь полным-полно такой страшноватой гм… живятинки, то не хочется даже думать, что здесь может ползать ночью. Несколько раз нам пришлось отражать нападение какого-то местного зверья, которое, по-счастью, оказалось не очень агрессивным, внешне не очень страшным, да и размерами не пугало, хотя когти и зубы присутствовали у всех.

Шли мы достаточно медленно, и я уже стала, было, сомневаться в том, что нирида сказала правду, или же (что, на мой взгляд, наиболее вероятно) Лидия что-то напутала, но через какое-то время низина (вернее, настоящая болотина) закончилась, пошла полоса сухой земли, а потом мы набрели на эту самую тропу, по которой здешнее зверье, очевидно, и ходит на водопой. Это была вытоптанная дорожка, подле которой хватало звериных следов, а еще рядом с ней лежали небольшие кучки экскрементов. Судя по тому, настолько утоптана тропа, можно понять, что обитатели леса пользуются ею весьма активно.

— Непонятно, отчего это животные на водопой идут в одно место… — произнесла я, чтоб хоть что-то сказать, потому как идти в молчании мне надоело.

— Мне кажется, тут все просто… — оглянулся Эж. — Здесь только сунься к берегу не в том месте — враз утащат на дно, так что подобные тропы — это нечто вроде нейтральной полосы, которой издревле придерживается как сухопутное, так и речное зверье. Уверен, что в том месте, где звери подходят к воде, на них никто не нападет. Наверное, это как у Киплинга в «Маугли», время водного перемирия… Главное — нам сейчас не нарваться на кого-то из здешних хищников.

— И куда мы пойдем дальше?.. — спросила я у Лидии.

— Если честно, то не знаю… — вздохнула та. — Признаюсь — я не совсем не поняла то, что нирида хотела мне сказать…

— Давайте найдем место посуше, посидим и поговорим, а то у меня полно вопросов… — Эж оглянулся по сторонам.

— Давайте… — устало отозвалась Лидия.

К счастью, подходящее место для отдыха отыскалось быстро — неподалеку от тропы был пригорок, покрытый мхом, так что привал решили устроить там. Несколько минут мы сидели молча, не зная, как начать разговор, а потом Лидия устало произнесла:

— Наверное, со стороны я выгляжу бесчувственной, но я пока что и сама не могу разобраться в том, что творится у меня на душе, и не знаю, что тут можно сказать. Об Эдуарде я стараюсь не думать — понимаю, что во многом виновата сама, но все же… В последнее время наши с ним отношения стали такими, что хуже некуда — впрочем, вы и сами это видели. Я долго надеялась на лучшее, думала, что все еще может измениться — ведь у нас же скоро родятся дети! но когда он в лодке толкнул меня к нириде, рассчитывая, что она утащит меня, а его не тронет… Именно в тот миг я окончательно осознала, что полюбила не того человека, и что всех несчастий я могла избежать, если бы вовремя рассталась с ним… Сейчас я его ненавижу, и в то же время мне больно думать о том, что его больше нет. Понимаю, что мы, наверное, никогда бы не смогли быть вместе, но… Я совсем дура, да?

— Знаешь — вздохнул Эж. — Знаешь, есть анекдот, целиком относящийся к вашим отношениям, и звучит он так: «Увы, но любовь — это такая штука…» — сказала мартышка, обнимая ежа.

Несколько мгновения Лидия молчала, а потом уткнулась лицом в ладони, и то ли засмеялась, то ли заплакала, но слезы были настоящие. Мы сидели рядом, ничего не говоря — понятно, что девушке надо как-то скинуть эмоции, которые давно копились у нее в душе. Она плакала долго, но постепенно всхлипывания становились тише, так что можно надеяться на то, что Лидия вскоре сумеет взять себя в руки. Как я успела заметить, она человек разумный и трезвомыслящий, если, разумеется, не считать ее влюбленности в Эдуарда, ну да кто из нас не совершал ошибок?

— Все… — наконец произнесла Лидия. Кажется, она, и верно, успокоилась. — Простите меня, я сорвалась…

— Понимаю… — сказала я. — Ты вспоминаешь все хорошее, что у вас было раньше, и в глубине души не хочешь расставаться с этими воспоминаниями. А еще тебе больно и обидно оттого, чем все это закончилось, тем более что твоя история любви начиналась замечательно, и дальнейшая жизнь рисовалась в розовых красках. К сожалению, финал оказался более чем печальным, но ничего изменить уже нельзя. А еще ты только что назвала себя дурой… Так вот, это нечто иное. Наш с тобой общий друг Эж человек вежливый и культурный, он старается выражаться тактично, а что касается меня, то, как говорится в одном из старых фильмов: «мы университетов не кончали!», и потому скажу проще: не надо пинать дохлую лошадь — она уже не поскачет. Так выразилась бы моя бабушка, а потом она еще бы добавила: сдохла лошадь — слезь, и иди пешком. Может это прозвучит грубо, но в наших обстоятельствах иначе нельзя. Процесс расставания, несмотря на смерть твоего бывшего ухажера — он тобой еще не пережит, какое-то время может довольно сильно «фонить», иногда проявляясь в довольно неожиданных формах — возможно, ты даже будешь обвинять себя в его гибели, а это не прибавляет ни радости, ни уверенности в себе. Мой совет: выкинь из головы все мысли о прошлом, бери себя в руки, и думай о своих детях и о том, что тебе обязательно надо вернуться домой еще до их