А свет мешал ей спать, и она не привыкла с кем-то делить личную территорию.

— Фей… Фей… Фейу… — язык Тира заплетался, — аххх… — простонал он, когда слуга неловко задел больную руку.

Идиот. А ещё Наследник. А ещё — Тир. Марша сама с трудом удерживалась, чтобы не огреть его со всей силы — недо-жених, недо! Ещё не стал, а уже напился.

Она прикусила губу, и, дождавшись кивка слуги, посланного на разведку — с верхней площадки лестницы, кивнула, командуя — тащим.

Тир только казался легким. Пьяный Тир оказался неожиданно тяжелым. Настолько, что они втроем с трудом волочили его по ступенькам.

Слуги — будут молчать, она позаботилась об этом. Никто не узнает, что её будущий… жених, ведет себя, как последний…

— Фей… Фей… у…

— Тихо, — цыкнула она. До спальни осталось всего ничего. Там она бросит глушилку, проверит все и завтра с наслаждением распишет ему, как он расслабился. Это же надо — заблокировать кабинет, все думали — он работал, а он… он… пил!

Идиот.

Осталось всего два дня на этом душном юге, и можно домой. Нашел время.

Кончики пальцев вспыхнули родовой силой, но Марша прикрыв глаза, привычно взяла источник под контроль.

Все ждут от огненных Фейу только одного — и она часто использовала репутацию семьи себе во благо.

— Быстрее! — поторопила она, когда где-то на втором ярусе скрипнула дверь — или показалось?.. Слуги втащили Тира в спальню, устроили на кровати поверх покрывала, и — дождавшись разрешающего жеста — с облегчением удалились.

— Идиот, — пробормотала она отчетливо и вслух, осторожно устроившись на краешке. Тир раскинулся почти на половину кровати. — Больной идиот, — рука на перевязи была зафиксирована под определенным углом, и она прикусила губу, думая — ослаблять ли повязку и плетения на ночь или нет? И решила оставить, как есть. Занемеет к утру — этот идиот будет виноват сам.

Идиот, которого выбрали ей в женихи. Идиот, который напился из-за… Блау. Блау, которая …

Пальцы опять вспыхнули язычками пламени.

… которая обошла её, она вынуждена это признать. Блау, которая не только умудрилась первой отхватить жениха, успела заключить помолвку, но и даже сбежать — сбежать! — все как в романах, и теперь скрывалась от гнева Главы.

Марша находила это тупым и романтичным одновременно. Тупым, потому что будь она Второй Наследницей клана, она бы и не посмотрела в сторону сира Дана. Нет, бесспорно красив и правильно холоден, как и положено мужчине. Обладает чутьем, чувством юмора, прекрасно разбирается в этикете, и род Дан далеко не последний на Юге, но… будь она на месте Блау — выбрала бы кого-то получше.

Хотя ей самой досталось вот — это.

Марша протянула руку, слегка коснувшись волос — убрать с лица, и — отпрянула.

Тир заворочался и вздохнув, затихнул.

Через пару мгновений, убедившись, что он спит — крепко, она попробовала ещё раз — коснулась лица, как кисточкой для живописи — легчайше, прочертила пальцем линию бровей — одной и второй — вразлет. Осторожно.

Прорисовала скулы, представив, что это холст, ещё раз коснулась волос смелее — мягкие-мягкие, нежнее чем у нее.

— Аххх…

Марша отпрянула рывком, резко выпрямившись.

Хорош. Это признают все.

Она оценивала эстетическую красоту придирчивым взглядом художника и почти не находила изъянов. Даже артефакт в ухе, и тот гармонировал с двойным комплектом колец на длинных белоснежных пальцах.

Позер.

«Сложный позер», — признала она со вздохом.

Если бы ей пришлось рисовать его, она бы испортила не один холст, чтобы передать этот изгиб губ — уловить характер…

Она наклонилась ниже, чтобы изучить поближе — нижняя губа чуть полнее верхней, часто улыбается только одной стороной рта и…

— Аххх… — Тир опять вздохнул, её губ коснулось теплое дыхание с привкусом вина, но отпрянуть она не успела — крепко прижатая здоровой рукой.

Мара!

Тир пошевелился, перевернулся, и уткнулся носом прямо в её подол, крепко удерживая рукой. Глубоко втянул воздух, заворочался и — очнулся.

— С пробуждением, — выдала она язвительно, чувствуя, как полыхают щеки. Чужая жаркая рука лежала под халатом, и обжигала ногу не хуже горячего камня. — Ты напился. Перенесли наверх. Никто не видел, — отрапортовала она коротко.

Тир сдвинул брови, моргнул пару раз, мотнул головой и застонал.

— Эликсиров не приготовила. Сам сходишь утром.

Идиот. Пить из-за Блау.

Сама она не сделала бы такие выводы. Нет, то, что Тиру нравилась Блау — было видно всем. Но новые сани ему тоже нравятся. Он же из-за них не пьет?

Что было более оскорбительно — то, что твой потенциальных жених напивается из-за Блау, или что вообще кто-то напивается из-за Блау, а из-за нее нет — Марша ещё не разобралась.

— Убери руку. И… надеюсь это последний раз, пока вопрос о помолвке открыт, когда кто-то может видеть, как ты напиваешься из-за… из-за… — все-таки не сдержавшись, прошипела она резко.

— Не… изззз… за… — буркнул в ответ Тир и отодвинулся, прижав ладонь ко лбу.

— Из-за, — подтвердила она мстительно. — Ты сам сказал в кабинете. Это слышали даже… слуги! Хвала Маре у них клятва.

И потом, она прекрасно помнила, первую реакцию Тира на полученную после Арены записку — он устроил почти истерику, допрашивая дуэний и леди Тир.

«Она бы не сбежала. Утром она никуда не собиралась. Вечером мы собирались в храм Немеса. Куда вы смотрели, леди Тир. Куда смотрели дуэньи? Куда смотрела охрана? Куда смотрели Лидс и Ву? Куда смотрела она — Фейу!»

Ну, уж точно не на Блау. Она, как и все — смотрела на Арену, и Тир прекрасно об этом знал. И потом, Блау сама говорила вслух, что «выкинет что-то, что затмит выстрел в ложу Наместника». Вот и выкинула. Это же — Блау.

— Не…из…за… — снова простонал Тир.

— Из-за. Ах, Блау сбежала. Ах, Блау помолвлена! Ах, это повод, чтобы… напиться!

Кончики пальцев вспыхнули огнем, она потушила силу и гневно одернула полы домашнего халата.

Раздражает.

Она! Она — Фейу, в роли призовой кобылы, которую не хотят. Все знают, что договор о помолвке предварительный, что Глава рода Тиров оставил решение за Наследником — и она прекрасно знала, что Кантор не в восторге от её кандидатуры, но… это унизительно. Знать, что весь предел — знает. Знать, что весь предел делает ставки — соблаговолят ли Тиры принять предложенную невесту или найдут кого-то лучше.

Знать. И ждать. Когда от тебя откажутся и в какой форме. Или передумают. И сделают одолжение, снизойдя скрепить помолвку.